644

Суббота «Бо»

7 швата 5763 года

10/1/2003

ЗНАКОМЫЙ ЗАДОР

Интересный анализ психологии правителей (и не только их) дает Раши, разбирая историю с упрямым фараоном. Всевышний говорит ему: «Отпусти народ Мой», — но тот раз за разом упрямится.

И тут Раши приводит притчу о двух врачах. Один лекарь говорит больному: не пей холодного, не лежи на сыром, — но больной не слушается. Другой дает в точности те же советы, но ссылается на прецеденты: такой-то пил холодное, такой-то лежал на сыром, — и смотри, чем это для них кончилось. Второго врача больной скорее послушается.

Как часто мы замечаем эту черту в наших детях-подростках. Как трудно убедить их в очевидном, заставить тепло одеваться в холодные дни, возвращаться домой в разумное время, делать уроки, не лезть в «истории».

Но кто мы и что мы в их глазах? Безнадежно отставшие от жизни «пережитки». Нет, они нас, разумеется, любят. Просто всерьез не принимают. И даже если, следуя притче Раши, мы ссылаемся на прецеденты, слова наши остаются для них докучливым жужжанием «предков».

На то они и подростки. По-еврейски эту пору в жизни человека называют ласково: «типеш-эсрэ» (что-то вроде «глупнадцатилетие»).

Впрочем, только ли подростки таковы? Все, что говорят предки (на этот раз — без кавычек) встречает скептическую улыбку на устах потомков. Все эти ваши пережитки средневековья!

Оставьте нас в покое, мы сами все знаем.

Недавно я получил задорно-ругательное письмо от одного пенсионера, жителя Акко. Если передать идею предельно кратко, то она состоит в том, что евреем надо считать не по матери, а по кому угодно, вплоть до соседа. Это правильно, потому что так нас будет больше. А чем больше, тем, уверен он, лучше. Как в старом анекдоте: «Мы делаем человечество чище», — сказал ариец. «А мы делаем его чаще», — сказал китаец.

С такими письмами не стоит спорить. Обычно за ними стоит смесь хорошо усвоенного партийного словоблудия и вызывающей глубочайшее сочувствие личной трагедии (как правило такой дедушка — единственный еврей в своей семье). Горько за пишущего, а помочь нечем.

Но в этом письме была непредвиденная изюминка: автор писал «Б-г» с дефисом, да и вообще текст отдавал хорошо зазубренной религиозной терминологией. Автор не спрашивал, а утверждал: еврейство по матери, как и запрет на смешанные браки не приведен в Торе и даже в Талмуде не записан.

Не вдаваясь в подробный ответ, заметим, что оба утверждения неверны. Любопытные могут найти соответствующие тексты по всей длине и ширине еврейского корпуса письменности от Торы («Дварим» 7:3-4, «Ваикра 24: 10), до Талмуда (Кидушин 66а-686), Шулхан Аруха («Эвен га-Эзер» 16) и позднейшей раввинской литературы. Но все это уже не раз публиковалось.

Интересно другое: за запальчивой подростковой самоуверенностью стоит тот самый механизм, о котором говорит Раши. Напрасно будет давать врач такому пациенту советы, напрасно будут историк, раввин, юрист сыпать учеными ответами. Тут нужен специалист второго рода (по Раши), который скажет: ты не первый высказываешь эти претензии, до тебя все это было уже много раз, многие пили холодное и лежали на сыром и все знают, чем это кончилось.

Мало предупредить такого: «Не пей, козленок, Иванушкой станешь», надо рассказать ему, что стало с теми козлятами, которые до него пили из лужи ассимиляции.

Если бы не смешанные браки, нас было бы сегодня около шестисот миллионов.

Нас куда меньше, но мы евреи. Мы будем рады, если нас будет больше, но готовы платить за это не любую цену.

Ведь ни один здравомыслящий человек не предпочтет тонну латуни килограмму золота.

БО

Тора разделена на пятьдесят четыре главы так, что, читая их в синагогах по субботам, мы завершаем за год полный цикл чтения. Каждый из выпусков нашего еженедельника посвящен соответствующей главе или главам Торы. Разумеется, прочесть это краткое изложение главы — недостаточно. Изучая Тору, обращайтесь к авторитетным еврейским переводам на русский язык («Мосад гa-рав Кук», Ф. Гурфинкель, «Шамир»).

И сказал Б-г Моше: «Иди к фараону, ибо ожесточил Я сердце его и сердце слуг его, дабы совершить мне все эти знамения мои на них, и дабы рассказывал ты сыну твоему и сыну сына твоего о том, как наказывал Я египтян, и о знамениях Моих, которые Я совершил в среде их, и познаете, что Я — Б-г». И пришел Моше с Агаро-ном к фараону, и сказали они ему: «Так сказал Б-г евреев: доколе ты будешь отказываться смириться предо Мною? Отпусти народ Мой, чтобы Мне служи-ли они! Ибо если ты откажешься отпустить народ Мой, то наведу Я завтра саранчу в твои пределы».

И сказали слуги фараона ему: «Отпусти этих людей и пусть служат Б-гу. Неужели ты еще не знаешь, что гибнет Египет?» И были возвращены Моше и Агарон к фараону, и он сказал им: «Идите, служите Б-гу! Кто же пойдет?». И сказал Моше: «С отроками нашими и со старцами нашими пойдем, с сыновьями нашими и с дочерьми нашими, со всем нашим скотом мы пойдем, ибо праздник Б-га у нас!». И сказал им: «Да будет так с вами Б-г, как я отпущу вас и детей ваших. Смотрите, беда перед вами! Нет! Вы, мужчины, пойдите и служите Б-гу, ибо этого вы просите». И выгнали их от фараона.

И простер Моше посох свой над страной египетской. И налетела саранча. И покрыла она лик всей земли, и потемнела земля, и пожрала она всю траву земли и всякий плод дерева, который оставил град; и не осталось никакой зелени, ни дерева и ни травы полевой во всей стране египетской. И поспешил фараон призвать Моше и Агарона, и сказал: «Согрешил я пред Б-гом и перед вами. А теперь помолитесь Б-гу, да будет удалена от меня хоть эта смерть!».

И вышел он от фараона, и помолился Б-гу. И обратил Б-г ветер на западный, и понес он саранчу, и сбросил ее в море. Но ожесточил Б-г сердце фараона, и не отпустил тот сынов Израиля.

И сказал Б-г Моше: «Вознеси руку свою к небесам, и настанет тьма в стране египетской, и будет осязаема тьма». И вознес Моше руку свою к небесам, и настала кромешная тьма во всей стране египетской три дня. Не видели друг друга, и не вставал никто с места своего три дня, а у всех сынов Израиля был свет в жилищах их. И призвал фараон Моше, и сказал: «Идите, служите Б-гу, только весь скот ваш пусть останется, а дети ваши пусть идут с вами». И сказал Моше: «Не то, что скот отпустишь, но и ты сам дашь в наши руки жертвы и всесожжения, и принесем их Б-гу! И скот наш пойдет с нами, ни одного копыта не останется «.

Но ожесточил Б-г сердце фараона, и не пожелал он отпустить их. И сказал ему фараон: «Иди прочь от меня! Берегись, чтобы ты больше не видел лица моего, ибо в день, когда увидишь лицо мое, — умрешь!».

И сказал Моше: «Верно сказал ты, не увижу я больше лица твоего».

И сказал Б-г Моше: «Еще одну кару наведу Я на фараона и на Египет, и после этого отпустит он вас отсюда. Скажи народу: пусть возьмет в долг каждый у знакомого своего и каждая у знакомой своей вещей серебряных и вещей золотых».

И сказал Моше: «Так сказал Б-г: в полночь явлюсь Я посреди Египта. И умрет всякий первенец в стране египетской — от первенца фараона, который должен сидеть на троне его, и до первенца рабыни, который при жерновах, и все первенцы скота. И будет вопль великий во всей стране египетской, какого не было и какого более не будет. А на сынов Израиля даже пес не залает — ни на человека, ни на скот, дабы знали вы, что разделяет Б-г египтян и Израиль. И сойдут все эти слуги твои ко мне, и поклонятся мне, говоря: уходи ты и весь народ, сопутствующий тебе! И только тогда я уйду!». И вышел он от фараона, пылая гневом.

И сказал Б-г Моше: «Не послушает вас фараон, дабы умножились чудеса мои в стране египетской». А Моше и Агарон сделали все эти чудеса перед фараоном, но ожесточил Б-г сердце фараона, и не отпустил тот сынов Израиля из страны своей.

И созвал Моше всех старейшин и сказал им: «Возьмите ягнят и режьте пасхальную жертву! Возьмите пучок иссопа и обмакните в кровь, и нанесите знак на притолоку и оба косяка кровь, вы же не выходите за двери дома своего до утра. И пройдет Б-г, чтобы поразить египтян, и увидит кровь на притолоке и на двух косяках, и минует Б-г, и не даст ангелу-губителю войти в дома ваши, чтобы поразить вас. И пусть это будет законом для вас и для потомков ваших навеки». И было — в полночь Б-г поразил каждого первенца в стране египетской — от первенца фараона, который должен сидеть на троне его, до первенца узника, который в темнице, и всех первенцев скота. И встал фараон той ночью, и все слуги его, и все египтяне, и был вопль великий в Египте, ибо не было дома, где не было бы мертвеца. И призвал он Моше и Агарона ночью, и сказал: «Встаньте и выйдите из среды народа моего — и вы, и сыны Израиля, и идите служить Б-гу, как вы говорили. И овец ваших, и коров ваших возьмите, как вы говорили, и идите! И благословите также и меня». А египтяне торопили народ, чтобы поскорее выслать их из страны, ибо сказали они: «Все мы умрем!».

Хасидское слово

Рабби Вулф из Збаража, человек благочестивый и бесхитростный, каждый вечер, перед тем как лечь спать, повторял: «Я отказываюсь от своих прав на все, чем владею. Все, что принадлежит мне, более не мое. Значит, не беда, если воры что-нибудь украдут, ведь они не нарушат закон». Однажды в его присутствии жена поссорилась со служанкой. Увидев, что женщины направляются в раввинский суд, он встал, надел субботнюю одежду и последовал за ними.

«Зачем ты беспокоишься? — спросила жена. — Обойдусь без твоем помощи». «Ты-то да, а служанка? Тебя они знают, а ей бедной сиротке, никто не поможет?

Эли Визель

Беседа Ребе

Девятая казнь, обрушившаяся на Египет — тьма:

«И сказал Б-г Моше:

«Вознеси руку свою к небесам, и настанет тьма в стране египетской, и будет осязаема тьма».

И вознес Моше руку свою к небесам, и настала кромешная тьма во всей стране египетской три дня. Не видели друг друга, и не вставал никто с места своего три дня, а у всех сынов Израиля был свет в жилищах их.»

Мидраш рассказывает, что было в этой казни два чудесных, сверхъестественных аспекта: тема, окутавшая египтян и заставившая их пребывать в полной неподвижности три дня, и свет, сопровождавший евреев не только в домах их, но и везде, куда бы они не пошли.

В частности, они видели сокровища в домах египтян. Позднее, покидая Египет, они просили у египтян золотые и серебряные сосуды, точно указывая, где они спрятаны.

Эта история могла бы показаться странной, если бы не обещание, данное Всевышним Аврааму о том, что его потомки будут порабощены в Египте, но выйдут на свободу с великим богатством.

Хасидская философия, кроме истинного исторического повествования, видит в этих словах намек на духовную миссию сынов Израиля.

Оказываясь в смрадных и темных низинах мира, каковой был Египет, евреи собирают рассыпанные там искры святости.

Чтобы кропотливый и нелегкий поиск во тьме привел к успеху, Всевышний наделяет каждого из нас удивительным, следующим за ним и окружающим его светом.

И в нашем нынешнем, последнем изгнании мы продолжаем поиск искр, рассыпанных во тьме изгнания.

Мир объят мраком, парализующим все живое, но нас окружает свет. Мы видим духовные ценности даже там, где они старательно спрятаны от наших глаз.

Фараон соглашался выслать нас без детей и 1 женщин, потом без скота, но Моше сказал ему: «и копыта здесь не оставим!»

И мы, как в дни Исхода, не согласны оставить в тьме изгнания ни одной искры святости, Все будет найдено и собрано, все будет высвечено тем чудесным светом, который сопровождает нас.

И, разумеется, ни один еврей не останется во тьме, как сказано: «не отдален от Тебя даже отдаленный». Ведь то, что окружено светом не может быть ни потеряно, ни забыто.

ПУТИ ПОСТИЖЕНИЯ

Проблемы взаимоотношений науки и религии актуальны для иудаизма с момента его возникновения. Вот уже на протяжении нескольких тысячелетий лучшие умы человечества пытаются примирить две столь несхожие области познания, всякий раз наталкиваясь на множество серьезных проблем. Является ли наличие двух различных путей постижения единственным способом получения цельной картины мира, заложенным в самой его природе, или каждый из них самодостаточен и представляет собой альтернативу другому? Противоречат ли друг другу знания, полученные нами в результате Б-жественного Откровения, с одной стороны, и эмпирическим путем либо в результате интеллектуальных усилий, с другой? Насколько принципиальны различия между ними, есть ли смысл говорить лишь о точках пересечения или они все же на некотором уровне дополняют друг друга, образуя единую картину мироздания?

В средние века, да и в более поздние эпохи, некоторые религиозные философы полагали, что по мере увеличения суммарной информации об окружающем нас мире, исходя из накопленного опыта и благодаря интенсивной интеллектуальной деятельности, человечество еще достигнет качественно иного уровня сознания и обретет подлинно религиозное мироощущение. Этот подход рассматривает все противоречия между Откровением и наукой как временные, возникшие в силу недопонимания сути обоих способов познания и из-за ограниченных возможностей разума в каждый конкретный период.

Существовала и обратная точка зрения, согласно которой лишь серьезно занимающийся теологическими проблемами человек может претендовать на истинное познание и именно ему под силу компетентно решать не только вековечные метафизические, но и сугубо практические вопросы, затрагивающие все области бытия. Согласно этому подходу тот, кто глубоко, с подлинным прилежанием и усердием штудирует Тору, может найти в ней ответы на любые вопросы, которые ставит жизнь. При этом не имеет значения, о какой области знаний идет речь, о естественных науках или современных технологиях. Если же в отношении чего-либо мы не находим в Торе никакой информации, виной тому лишь наша лень и невнимательность. Этот подход хорошо иллюстрирует сказанное в Иерусалимском Талмуде: «Ибо это [Учение] не пустая вещь для вас», а если пустая, то лишь потому, что вы не занимаетесь серьезно». При всех различиях между ними оба подхода основаны на предпосылке, что и научный, и религиозный способы познания дают адекватное представление об окружающем нас мире, а поскольку это так, они рано или поздно должны слиться в единое целое, причем не только на уровне идей, но и в практическом смысле. Следовательно, их параллельное использование столь же легитимно, как и применение двух систем счисления — позиционной и непозиционной, двоичной и десятеричной: несмотря на то, что запись и расчет в них ведутся различными путями, результат один и тот же. Стремление свести воедино религиозные и научные представления было очень распространено в средние века, однако оно свойственно и ряду современных исследователей. Тем не менее, многие ученые полностью или частично отвергают такой подход, обосновывая свое неприятие утверждением, что он был актуален лишь в эпоху всеобщей веры, когда религиозные воззрения представлялись неоспоримыми и не подлежащими критике. На самом деле сопротивление, оказываемое ими, вызвано вполне религиозным отношением к самому понятию наука. Средневековая научная мысль (и не в меньшей степени научная мысль девятнадцатого столетия, иная по содержанию, но подобная ей по категоричности) утверждала догмат о научной истине, абсолютной и неизменной. Так же, как среди религиозных людей есть искренне верующие, не оставляющие в сердце места сомнению в правоте своих представлений, и в мире науки существуют те, кто не обременяет себя вопросами адекватности современных научных представлений окружающей нас реальности. На самом же деле ученые, исходя из сегодняшнего представления о естествознании с точки зрения современной физики и точных наук, уже отказались от принципов детерминизма и объективизма, непременно оговаривая любое утверждение ссылкой на систему координат, используемую в этом случае. Таким же образом дело обстоит в любой области, которой занимается наука на нынешнем этапе. Казалось бы, еще в средневековье научная истина была чем-то однозначным, определенным и всеобъемлющим, но уже аристотелевское определение реальности предполагало относительность человеческого знания, что и позволяет нам не только критиковать воззрения Аристотеля с позиций сегодняшнего дня, но рассматривать их как закономерный и необходимый этап в процессе накопления и систематизации научного багажа. Нечто подобное происходит и сегодня: расширяя горизонты познания, формулируя законы, вводя новую терминологию, мы вместе с тем ясно осознаем, что довольствуемся лишь синицей в руках, в то время как журавль абсолютной истины недосягаемо витает в поднебесье. Мы пытаемся найти объяснения явлениям, выявить закономерности и их причины с неизменной поправкой на то, что истинность ответа зависит от выбранной нами системы координат, которая, в свою очередь, обусловлена количеством накопленной информации и основана на парадигмах, нами же самими созданных. И поскольку вся наша наука существует и функционирует только в этих условиях, ни на один вопрос мы в принципе не можем получить окончательный и полный ответ. Основные положения теории относительности изменили наше представление о процессах, происходящих в пространственно-временном континууме.

Более пристальный взгляд на историю как религиозной, так и научной мысли позволит нам подойти к этой проблеме иначе и рассмотреть ее под другим углом (и не с высокомерием грамотея, ощущающего превосходство над полным невеждой): как перманентно длящийся опыт. Взрослый человек не должен смеяться над чувствами пятнадцатилетнего влюбленного юноши; он может поставить себя на его место и даже в чем-то позавидовать молодости. Но ведь и в жизненном опыте есть определенные преимущества: он позволяет понять, что обстоятельства изменчивы, чувства, даже те, субъективная истинность которых несомненна, преходящи, поверить в то, что наверняка придет еще и другая любовь. Подобно этому, и у нас не должно быть чувства превосходства и высокомерия, когда мы вспоминаем ученых тех времен, свято веривших в научную истину, создававших сложные и запутанные теории, считавшиеся в свое время истиной в последней инстанции, а по прошествии двух-трех столетий безвозвратно канувшие в Лету.

Поисками компромисса между наукой древнего Вавилона и верой занимался, наверное, еще наш праотец Авраам; отец Моше-рабейну, Амрам, возможно, пытался привести в соответствие с религией науку древнего Египта; Филон Александрийский пытался примирить иудаизм с философией Платона.

Противоречия между иудаизмом и наукой пытались устранить на разных этапах истории еще многие и многие десятки тысяч наших выдающихся предшественников. Результаты всех их усилий позволяют утверждать, что они слишком доверяли современной им науке, сильно переоценивая ее достижения и возможности и полагая, что в ней хранится заветный ключ к мирному разрешению мировоззренческих конфликтов, необходимость чего представлялась им тогда вопросом жизни и смерти.

Несмотря на то, что все попытки такого рода были и остаются бесплодными, мы не вправе их прекращать.

Говорили наши мудрецы: «Судят лишь по тому, что видят».

В любом поколении каждый человек оперирует лишь тем, что он узнал и понял в окружающей его реальности.

На каждом лежит обязанность приложить все усилия, вновь и вновь пытаясь привести в соответствие различные источники знаний, постараться представить их в цельности и полноте, помня, тем не менее, что абсолютная истина находится отнюдь не в наших руках. Р. А. Штейнзальц, предисловие к книге Дж. Шредера «Шесть дней Творения и Большой взрыв».