Одна из идей, которая у меня была в Шаббат, что мы слишком увлеклись философией и, может быть, стоит немножечко вернуться к каким-то классическим еврейским текстам. Не потому что философия правильная или неправильная, или какие-то еврейские тексты правильные или неправильные. Каждый тип текста как бы ориентирован на какие-то другие качества души, я бы так сказал. И поэтому требуется какое-то равновесие.
Очень часто происходит так, что мы забираемся в какие-то заоблачные выси, а каких-то совершенно простых вещей мы не знаем совершенно. И это соображение в пользу Тании. Мы уже дошли до Розенцвайга, уже дошли до Левинаса. Вполне может быть, что мы перепрыгнули через несколько ступенек, и рано или поздно это имеет свой негативный эффект. И это соображение в пользу Тании. Это самая простая книга относительно, которую учат в Хабаде. Кто-то даже может сказать, что она устарела. Тоже зависит, как учить.
Рав Ицхак как-то сказал о том, что есть идея читать Танию, начиная с 26-й главы.
В предыдущих главах Алтер Ребе объяснил, почему весьма близко каждому еврею исполнять Тору и заповеди в любви и страхе к Всевышнему, порожденных размышлениями о величии Творца или благодаря присущей каждому еврею скрытой любви, включающей также и страх.
Вся идея Тании – это как научить человека любить Б-га, бояться Б-га. И Алтер Ребе говорит, что это просто, это очень просто, это очень близко. Насколько это просто, насколько это близко в нашем поколении – это очень интересный вопрос. Поэтому очень часто, начиная читать Танию, человек чувствует, что это слишком высоко для него. Но главы с 26-й по 31 сравнительно просты, они как бы не загоняют человека выйти в заоблачные выси. И, может, поэтому рав Ицхак говорил, что стоит с них браться.
Скрытая любовь.
Я всегда рассказываю анекдот из своей жизни. Когда я только-только попал в Хабад, это был 88-89-й год в Москве, я читал Танию, русского перевода еще не было. В Тании говорилось про страх и любовь. И когда приехали шлухим, посланники Ребе, тогда каждый посланник мне казался чуть ли не ангелом. Я не знаю, может быть, это было правильно, то, что я тогда так видел, потому я стал видеть по-другому. И естественно, когда они приехали, я задал вопрос: «А вот в Тании написано: любовь, страх, а как это делать?» И они не ответили мне на вопрос. Вместо этого они начали на меня кричать. И я так и не понял: а в чем я, как говорится, провинился?