Вчера читали замечательную историю Йоэля Шпица о дружбе рава Штейнзальца с ультра-левым профессором, активистом Шалом Ахшав, Функенштейном.
Они мало что дружили - они даже написали вместе книгу "Социология невежества".
Когда редактор попыталась разделить, кто сказал что - оказалось что это невозможно. Так похожи были их голоса и взгляды...
Ролик скоро поднимется - а я сижу и думаю: вот этот "абсолютно иной", встреча с "абсолютно иным" - может быть это как раз об этом?
Если, предположим, поселенец дружит с поселенцем. Или хабадник с хабадником. Или бреславец с бреславцем. Замечательно, но это не "совершенно иной".
Вспомнилось недавнее обсуждение с Меир Брук
Меир задал вопрос: почему некрофилия это плохо, а зерно брошенное в землю это хорошо?
Я ответил: пока эта условная "женщина" не разложилась на атомы - это некрофилия. Когда это уже разложилось на атомы - тогда это становится питательной средой для нового роста.
Что это значит?
Если мы берем старые тексты, не разлагая их на "атомы", без деконструкции - это "некрофилия". Если же мы используем их как "словарь" для наших собственных конструкций - это зерно, брошенное в землю
Буквально с утра у меня был интересный диалог. Поскольку я искал фрилансеров для оцифровки текстов Эли Шейнфельда на иврите сначала, вспомнил об одном своем товарище, который учится здесь на филфаке еврейского университета. Я ему говорю: «Слушай, давай ты поставишь объявление у себя, и народ будет со мной общаться». И действительно нашлось несколько ребят, которые могут оцифровывать, мы сейчас с ними ведем переговоры.
И начался разговор потом о философии, о том, о сем с одним парнем. Я ему говорю: «Почему Раши начинается с… Первый Раши: «Этот месяц у вас начало всех месяцев». Что такое «этот месяц самое начало всех месяцев»? - это мессианская идея, правильно? Тот разбирается в тексте Хумаша: это мессианская идея, это середина книги «Шмот», это когда галут заканчивается и начинается геула. «Первая заповедь, данная Израилю» - так пишет Раши. Но Раши умалчивает о том, что это совершенно мессианская заповедь. Это начало избавления, точка начала избавления – это Рош ходеш Нисан.
Вот человек наслушался, как говорит О.., радио и телевизора и «сыграл в ящик», его собственная совесть погасла и он ни в чем не виноват. Вот, собственно, основная позиция. Это приводит нас к очень интересному вопросу: а есть ли в человеке какие-то моральные основы, не зависимые от того, что он слышит? Если их нет, то о чем вообще может быть речь?
Мы когда-то читали что-то на эту тему, скорей всего, у Йегуды Амиталя. Приводилась какая-то история и вопрос там был: а за что их наказали, они же не знали? И он говорит: если мы не исходим из предположения, что в человеке есть встроенное моральное чувство, то вся Тора лишена смысла. Или мы верим, что есть встроенная мораль в человеке, которая не зависит абсолютно ни от чего. Что-то может ее скрывать, но, в конце концов, она способна проснуться, и тогда вообще есть, за что судить. Или человек – это дрессированное животное и все зависит от дрессировщика. Это две позиции.