Прочитал Город на Холме Rina Gonzalez Gallego и заодно "Белое на черном" Рубена Гальего

Прочитал Город на Холме Rina Gonzalez Gallego и заодно «Белое на черном» Рубена Гальего. Кажется они все об одном (собственно, Солженицын тоже кажется об том) — о древнейшем инстинкте «свой-чужой». А сегодня видел потрясающие стихи: «Я предам завтра. Но не сегодня» погибшей подпольщицы. И они о том же. Солженицын не обманывается насчет себя — если бы я был там, среди «голубых фуражек» — я бы вел себя точно также Свой-чужой. Базовый стадный инстинкт. Если я «чужой» — имею ли я вообще право на жизнь? Имею ли я право быть «другим»? Может правильно сдать меня в «дом престарелых» на смерть? — это красной нитью в книге Рубена. Поэтому никто не сопротивляются. Понимают, что они «другие». И это то что им «положено». А дальше только вариации. У Рины это Нетурей Карта. Если ты отличаешься от «своих» — одеждой, видом, умом — ты автоматически «чужой». И тебя можно бить, насиловать уничтожать. Если ты араб а я поселенец — я могу тебя убивать. Если ты поселенец а я араб — я тоже могу тебя спокойно убить без угрызений совести. Рефлекс такой. В тот момент, что ты арестован — ты «чужой». И правила для «своих» на тебя не распространяются. Очевидно, с нацизмом то же самое. Опять же две стороны — как палач смотрит на жертву = обесчеловечивая ее в своих глазах. И как жертва смотрит на палача (или на насильника) — оправдывая то, что происходит. Если кто-то скажет что это тема Исхода — очевидно да. Первое что требуется от «жертвы», от «другого» — поверить в себя. В этом смысле иудаизм, кажется, первым в истории призвавший проявлять «милость к падшим» — это величайшее нравственное событие в истории. И Христианство, в лучших своих образцах развившее эту же идею. Но можно использовать и иудаизм и христианство как очередной способ метить «свой-чужой». Ты не веришь в «моего» Ребе. Или ты гер. Или вообще «гой». Или «светский». Не будем наивны, граница свой-чужой всегда есть. Тогда что? Способен ли я остаться «человеком» по отношению к «чужому». И насколько? Какую подлость я готов совершить к тому, кто для меня «чужой» а какую еще нет? «Я предам завтра, но не сегодня» * В Тании сказано что в сердце есть бесчисленное множество ступеней. Это все ступени сердца — насколько я способен раскрыть свое сердце «чужому», другому, отличному от меня. И насколько я способен его не видеть, не слышать, не замечать. Может ли это быть постигнуто иначе чем через боль? Мясную, физическую боль?