РЕБЕ В АМЕРИКЕ
Это время, о котором писать – перо ломается. Вторая мировая война началась резко и страшно. Гитлер и Сталин, примеряясь, как половчее напасть друг на друга, рвали на куски Европу. Над евреями встала тень крематориев. В это время в Нью-Йорк приехали два необычных человека.
Первым из них был глава ХаБаДа Ребе Иосеф-Ицхак, который чудом вырвался из захваченной немцами Польши. (Одна из его дочерей осталась там с семьей и погибла.)
Любавичский Ребе приобрел здание в еврейском районе – Бруклине – по адресу: Истерн Паркуэй, 770. Этому месту предстояло стать штабом любавичских хасидов. Там размещались секретариат, синагога, йешива.
Со временем это место, этот дом, во всем мире стали называть просто Севен Севенти. Это название навевает ассоциации, связанные с многолюдием, чудесами, упорным трудом и – с Ребе.
Правда, поначалу не так уж много людей знало дорогу в это место. Несколько десятков человек приходило молиться и учиться каждый день, несколько сотен – по праздникам. Американское еврейство было озабочено войной, бизнесом, а также ловлей воздушных слонов.
Обращаясь к этим людям, рабби Иосеф-Ицхак повторял то, что было им сказано во время первого визита в эту страну: Америка ничем не отличается от остальных мест. Приказы Торы здесь надо соблюдать так же строго, без скидок на то, что ты проживаешь «в нижней части земного шара».
Скоро к нему присоединился зять, Менахем-Мендл, вместе с женой. Они бежали из оккупированной фашистами Франции. Ребе поставил его во главе издательства, во главе организации «Мерказ Хинух», распространявшей знание о Торе среди молодежи, во главе организации «Махане Исраэль», призванной возродить соблюдение мицвот и еврейские ценности.
Менахем-Мендл Шнеерсон был больше, чем правая рука своего Ребе. Он стал поверенным его тайн. Он, кого через пятьдесят лет многие будут называть Машиахом, по поручению тестя стал во главе поразившей многих кампании -«Немедленное раскаяние – немедленное избавление». То есть: Машиах на пороге и от нас зависит, когда произойдет его раскрытие.
Евреям напоминали, что, кроме денег, диктаторов и бомбардировщиков, есть Творец и его посланник, еврейский царь, который должен привести в мир Геулу – Избавление.
Тогда, в разгар мировой войны, на этот призыв еврейство реагировало высоко поднятыми бровями, упреками, скрытой надеждой и тайной молитвой, чтобы Машиах, наконец, пришел...
УДАРЫ ПУЛЬСА
Приехав в Америку, рабби Менахем-Мендл поселился на улице Нью-Йорк, в доме 346. Сосед, живший ниже этажом, рассказывал, что большую часть ночи из квартиры зятя Ребе раздавался еле слышный стук: покачивание «штандера» – высокого узкого столика, за которым стоя учат Тору. Этот звук напоминал размеренный стук пульса.
Рабби Иосеф-Ицхак говорил хасидам про своего зятя: – Муж моей дочери в четыре часа утра всегда на ногах. Или он уже встал, или еще не ложился...
ТРИ ДОЛЛАРА
Рабби Менахем-Мендл оказался очень скромным человеком. Его не раз просили возглавить хасидскую вечеринку – фарбренген, где принято петь, делать лехаим, делиться мудрым словом. Но он неизменно отвечал нет, а твердый взгляд голубых глаз отрезал всякую возможность дальнейшей дискуссии. Староста синагоги, реб Меир Рот решил не мытьем, так катаньем, добиться его согласия провести фарбренген. Однажды он и еще несколько хасидов навещали рабби Иосефа-Ицхака, который находился в санатории. Реб Меир поведал Ребе о своей заботе: хасидам очень хочется, чтобы зять Ребе возглавил фарбренген, а тот – ни в какую. Рабби Иосеф-Ицхак сказал:
– Вот тебе три доллара на покупку еды для фарбренгена. Передай об этом моему зятю. Я думаю, теперь он согласиться...
Когда об этом стало известно другим хасидам, то один из них, реб Берл Хаскинд, захотел за большую сумму выкупить у старосты «доллары Ребе». Но староста сказал:
– Нет, я решил иначе. Один доллар я возьму себе с условием, что буду покупать вино для фарбренгенов в течение целого года. Второй – дам тебе, если ты согласишься весь год снабжать нас пирогами. А третий достанется тому, кто будет обеспечивать нас посудой...
Доллары поделили, а рабби Менахем-Мендл стал руководить фарбренгенами.
ЖЕЛЕЗНОЕ ПРАВИЛО
Был праздник Шавуот. В комнате главы хабадников толпилось много народу. Шум, толчея. Тесть пожаловался зятю, что это ему мешает.
Рабби Менахем-Мендл ответил:
– Есть такая поговорка: «Ойф а ребн от мен нит кейн рахмонес» – «Ребе не жалеют». Тесть улыбнулся:
– Не жалеть тоже можно по-разному. Эти не жалеют так, как будто для них это самая важная заповедь на свете...
Годы прошли. Один Ребе ушел, другой занял его место. Но правило осталось в силе. Множество евреев со всех концов мира кричали ему по телефонам и факсам:
– Ребе, помоги!
В любое время дня и ночи.
ХРУСТАЛЬНАЯ ПРОЗРАЧНОСТЬ ВЫСОТЫ
Рамбам пишет, что еврейский пророк должен обладать «сознанием широким и точным до крайности..». Если вдуматься, широта кругозора и глубина анализа – вещи противоположные, почти несовместимые. «Почти», потому что у пророка это, да, получается. И – без мистики. До мистики. Как тот, кто живет в горах, над туманом, может видеть за десятки километров вдаль через хрустальную прозрачность высоты зеленую чашу моря.
Пророк лишен близорукости, что мешает ему принимать участие в привычных спорах. Особенно, когда речь идет о судьбе Израиля, о судьбе евреев. Сколько было сломано картонных копий сионистами и антисионистами! Могут ли грешники создать свое государство или нужно сначала, чтобы они исправились? Размахивать израильским паспортом, крича, что Избавление уже наступило, или требовать какое-нибудь иорданское подданство в ожидании прихода Машиаха? Любая из этих позиций уязвима, однако, она позволяет, спать спокойно, видя грезы сионистские или «анти».
Всех волнует, с каждым годом все больше, позиция Ребе по этому вопросу.
Вот она в своем истоке.
В 1948 году после голосования в ООН, где большинство решило дать евреям нечто миниатюрное и со своим флагом в Палестине, еврейский мир охватил пожар споров. Государство Израиль, стоящее у порога, – это ловушка или счастливый билет?
Реб Шмуэль Залманов, зайдя в субботу в хабадскую синагогу, увидел рабби Менахема-Мендла, которого тогда называли просто «зять Ребе», ходящего по залу быстрыми шагами и держащего в руках Пятикнижие. Лицо его горело от волнения.
Реб Шмуэль был удивлен до крайности, так как зять Ребе считался человеком сдержанным. Каждый шаг и слово взвешены и рассчитаны. Теперь же этот углубленный в себя человек как будто держал в руке провод высокого напряжения. Разряды сыпались...
Зять Ребе подошел к реб Шмуэлю и прочел ему несколько строк, где говорится о начале Избавления.
«И обратишься ты к Б-гу твоему, и послушаешь гласа Его во всем. Тогда возвратит Г-сподь изгнанников твоих и сжалится над тобою».
После этого будущий глава ХаБаДа воскликнул:
– Реб Шмуэль! Неужели уже наступила пора «И обратишься ты..». Нет, пока этого нет и в помине...
Вот еще один эпизод. Рабби Шолом Познер рассказал зятю Ребе о бесконечных спорах по поводу еврейского государства, которые ведутся среди его соседей. Быть или не быть, что Вы об этом думаете? Зять Ребе ответил в своей обычной манере, коротко и спокойно:
– Все просто и ясно. Предположим, что есть страна, в которой евреев мучают и уничтожают. И вдруг власть меняется, во главе государства теперь стоят евреи. Мучение евреев прекращается – значит, это полезный шаг...
Простая формула, которую тяжело переварить:
– нееврейское государство
– с еврейскими гражданами
– на Святой земле...
Впоследствие Ребе, уже став Ребе, сказал на собрании хасидов:
– Что изменилось сейчас в Эрец Исраэль? Эта земля стала убежищем для изгнанников? Да! Местом, где можно спокойно учить Тору и выполнять заповеди? Да! Стало ли к нам ближе Избавление? Нет и еще раз нет! Ведь сказано: «За грехи наши мы изгнаны из земли нашей. До тех пор, пока остается причина изгнания, не может исчезнуть его следствие – галут... Евреи должны сделать тшуву – вернуться к Б-гу. Тогда начнется Избавление, которое приведет Машиах...
Так был ли Ребе сионистом?
Или антисионистом?
Или он был Ребе и остается им?..