Наткнулся на книгу А
Наткнулся на книгу А. Янова «Первичный крик». Читаю с интересом.
Для тех, кто никогда о нем не слышал (я например, только сегодня утром услышал) аннотация:
Артур Янов — один из самых известных практикующих психологов
нашего времени, автор нового, революционного направления в
современном психоанализе. Перу его принадлежат восемь книг,
переведенных на семнадцать языков.
«Первичный крик» — самое известное произведение Артура Я нова, в
котором он в полной мере раскрывает все аспекты своей уникальной
теории «первичной терапии» — теории, послужившей основой для
успешного лечения самых сложных случаев неврозов и наркотической и
алкогольной зависимости.
Несколько лет назад мне пришлось услышать нечто такое,
что буквально перевернуло мою профессиональную жизнь
и жизнь моих пациентов. То, что я услышал, может изменить
саму природу психотерапии в том виде, в каком мы ее сегодня
знаем, — то был жуткий нутряной крик молодого человека, рух-
нувшего на пол во время психотерапевтического сеанса. Я могу
уподобить этот вопль лишь душераздирающему крику челове-
ка, которого собираются убить. Моя книга посвящена именно
этому воплю и тому, что он может означать для раскрытия тай-
ны возникновения неврозов.
Молодого человека, испустившего тот незабываемый крик,
мы условно назовем Дэнни Уилсоном, и пусть он будет двадца-
тидвухлетним студентом колледжа. Он не страдал ни психоза-
ми, ни истерией; нет, это был бедный студент — замкнутый,
впечатлительный и спокойный. В перерыве группового сеанса
психотерапии он рассказал нам историю о человеке по имени
Ортиз, выступавшем в то время на лондонской сцене. Этот
Ортиз являлся публике, завернутый в пеленки и сосал молоко
из бутылки. Все время своего выступления актер громко вопил:
«Мама! Папа! Мама! Папа!» Он выкрикивал эти слова во всю
недюжинную силу своих легких. В конце выступления он из-
вергал содержимое желудка в пластиковый пакет. Публике тоже
раздавали пакеты и советовали посладовать его примеру.
Первичный крик 11
Потрясение, которое Дэнни испытал от увиденною и ус-
лышанного в театре, побудило меня попробовать что-нибудь
примитивное, что прежде ускользало от моего внимания. Я
попросил Дэнни покричать: «Мама! Папа!» Дэнни отказывал-
ся, говоря, что не видит никакого смысла в таком ребяческом
действии; кстати, если честно, то я и сам никакого смысла в
этом не видел. Но я настаивал на своем, и Дэнни наконец усту-
пил. Начав выкрикивать требуемые слова, он заметно расстро-
ился. Внезапно он рухнул на пол и принялся извиваться, слов-
но в мучительной агонии. У него участилось дыхание, но он
продолжал сдавленно выкрикивать: «Мама! Папа!» Эти слова
вырывались из его горла почти непроизвольно, с непередавае-
мым хрипом. Казалось, он пребывает в коме или в гипнотичес-
ком трансе. Корчи уступили место мелким судорогам, и нако-
нец несчастный испустил такой душераздирающий и громкий
вопль, что дрогнули стены моего кабинета. Весь этот эпизод
длился не более нескольких минут, и ни я, ни Дэнни, так и не
смогли понять, что же произошло. После того как припадок
миновал он сказал мне лишь одно: «Я сделал это! Я сам не знаю, что именно, но я могу чувствовать».
В итоге я начал рассматривать этот крик как следствие цен-
тральной универсальной боли, присутствующей у каждого не-
вротика. Я назвал эту боль первичной болью, ибо именно она
является исходным ранним страданием, на котором строится
весь наступающий позднее невроз. Моя точка зрения, которую
я готов отстаивать заключается в том, что такая боль существу-
ет у любого невротика все время его жизни, в каждую ее мину-
ту, независимо от формы невроза. Эта специфическая боль за-
частую не осознается, так как она диффузно распространена
по всему организму, поражая внутренние органы, мышцы, кровь,
лимфатическую систему и нарушает в конце концов и наше по-
ведение.
Первичная психотерапия направлена на искоренение этой
первичной боли. Это революционная психотерапия, ибо она
предусматривает опрокидывание невротической установки од-
ним мощным потрясением. Никакое ослабленное, стертое по-
трясение не сможет, по моему мнению, устранить невроз.
Невроз — это болезнь чувства. По самой своей сути, не-
вроз — это подавление чувства и его трансформация в широ-
кий диапазон невротического поведения.
Безумное, умопомрачительное количество и разнообразие
невротических симптомов — от бессонницы до половых извра-
щений — привели нас к мысли поделить неврозы на категории.
Но различие симптомов не означает наличия множества раз-
личных болезней; все без исключения неврозы происходят от
одной-единственной специфической причины, произрастают
на одном стволе, и отвечают на одно и то же специфическое
лечение.
Первичная терапия базируется на допущении, что мы рож-
даемся самими собой. Мы не рождаемся на свет без неврозов и
психозов. Мы просто рождаемся.
Первичная терапия заключается в разрушении, демонтаже
причин напряжения, защиты и невроза. Так, основным посту-
латом первичной терапии является утверждение, что самые здо-
ровые люди — это те, кто свободен от защиты. Любая причина,
способствующая построению более сильной защиты, углубляет
невроз. Такая причина заключает невротическое напряжение во
внутренних слоях механизмов защиты, а это, конечно, помога-
ет больному лучше контролировать свое поведение, но усили-
вает внутреннее напряжение, которое продолжает разрушитель-
но влиять на личность.
Я не баюкаю себя умствованиями, что мы, дескать, живем в
эпоху неврозов (или тревожности), и поэтому следует ожидать,
что все без исключения люди страдают неврозом. Скорее, мне
представляется, что существует нечто, помимо улучшения со-
циальной адаптации поведения, нечто, помимо облегчения
симптомов, нечто, требующее глубокого и детального понима-
ния мотиваций пациента.
Есть состояние совершенно отличное оттого, какое мы себе
представляем: состояние жизни без напряжения, без защиты,
состояние, пребывая в котором человек полностью является
самим собой, испытывая глубокое чувство внутренней цельно-
сти. Это то состояние, какого мы можем достичь с помощью
первичной терапии. Люди, прошедшие такое лечение, стано-
вятся и остаются самими собой.
Это вовсе не означает, что люди, прошедшие курс первич-
ной терапии, никогда больше не будут испытывать горе или
чувствовать себя несчастными. Но это означает, что несмотря
на все пережитые страдания, эти люди смогут отныне реалис-
тично противостоять проблемам, с которыми им неизбежно
придется сталкиваться в реальной жизни. Они не станут боль-
ше прикрывать реальность притворством, и не будут страдать
от хронического, необъяснимого и невыразимого напряжения
или страха.