Бемидбар

Эта недельная глава начинается повелением Всвышнего провести перепись евреев. За первые тринадцать месяцев после Исхода из Египта такая перепись производилась трижды. В чем духовный смысл приказа Всевышнего пересчитать Его народ? Почему за такой короткий период перепись населения проводилась трижды? В чем состоит разница между этими тремя переписями? Как связано это событие с праздником Шву-эс, который всегда приходится на время чтения главы Бемидбар? Беседа Ребе дает ответы на эти вопросы

Швуэс – день, когда мы вспоминаем о даровании Торы на Синае. В Торе нет явного упоминания о связи двух событий. В ней сказано только: «Отсчитайте пятьдесят дней (начиная со второго дня Пейсаха)… и провозглашайте в этот самый день: священное собрание будет у вас…» (Ваикра, 23:16, 21). Сейчас мы знаем, что Тора была нам дана 6-го Сивана. А в то время, когда календарь был «плавающим» и начало нового месяца устанавливалось очевидцами новолуния, пятидесятый день – Швуэс – мог выпадать на 5-е, 6-е или 7-е Сивана. Теперь же, когда у нас есть точный календарь, Швуэс всегда совпадает с 6-м Сивана. В Библии тоже есть намек на значимость Швуэса: в отличие от других праздников, слово «грех» не упоминается, когда речь идет об особых жертвоприно-шсниях данного праздника. Это связано с тем, что евреи приняли Тору. И за эту особую заслугу Б-г простил им грехи. В двух беседах Ребе размышляет о значении события, происшедшего у горы Синай.

Эта глава включает в себя детальное описание процедуры, которую должна была пройти сота – женщина, подозреваемая мужем в нарушении супружеской верности. «Если чья-либо жена уклонится», -эта фраза приводится в Талмуде для подтверждения слов о том, что «человек грешит, только если в него вступает дух глупости». На первый взгляд, связь между двумя фразами раскрывается в игре слов: на иврите слова «глупость» и «уклонится» звучат почти одинаково. Но Ребе в поисках менее очевидной параллели останавливается на традиционном представлении о еврейском народе и Б-ге как о супружеской паре и, следовательно, рассматривает грех как признак неверности. Мы видим, какое значение имеет образ соты для еврея.

Эта недельная глава начинается с того, что Б-г дает Аарону заповедь зажигать светильники храмовой Меноры. Что символизируют менора и процесс ее зажигания? И какой пример являет служение Аарона? Эти темы раскрывает беседа.

В главе Шлах мы узнаем о разведчиках, посланных Моше разузнать о земле Кнаанской. Десять из двенадцати, возвратившись, рассказали неутешительное: да, земля плодородна, но ее обитатели слишком сильны, а города их слишком хорошо охраняются, чтобы евреи могли их победить… Как, спустя столь короткое время после чудесного освобождения из Египта, разведчики могли сомневаться, что Б-г поможет евреям победить? Как столь легко мог быть сломлен моральный дух народа? И почему Калев и Иеошуа, единственные среди разведчиков не проявившие никакой тревоги, смогли остаться верными своей вере в обещание Всевышнего, но в то же время не упомянули о многих чудесах, когда народвоочию видел силу Г-спода..? Эти и другие вопросы рассматриваются в беседе.

В этой главе говорится о восстании Кораха и его сторонников против священнического статуса Аарона и его сыновей. Какова же была в действительности цель Кораха, если, с одной стороны, он выражал протест против всего института коэнов (священников) или, по крайней мере, против того, чтобы такие люди обладали каким-либо особым статусом, а с другой – из повествования ясно, что он сам стремился занять должность Первосвященника? Какой смысл в этих двух, на первый взгляд, взаимоисключающих целях? Об этом и идет речь в беседе. В результате анализа проливается свет еще на два трудных вопроса. Во-первых, почему имя инициатора восстания увековечено в названии одной из глав Торы? И, во-вторых, почему в этой недельной главе содержатся сразу две, как кажется, противоположных темы – восстание Кораха и присуждение «двадцати четырех атрибутов священничества» Аарону.

Эта недельная глава начинается с изложения закона о красной (рыжей) корове – странного обряда, целью которого было очистить людей, ставших ритуально нечистыми из-за контакта с мертвыми. Корову сжигали, пепел разводили водой и, окропив человека полученной смесью, восстанавливали его ритуальную чистоту. Одна из «странностей» этого закона заключается в некоем парадоксе: приготавливаемая для очищения смесь делала нечистыми всех, кто ее готовил. Этот закон во втором стихе главы назван «хука», установление – таким термином обозначается «закон, в принципе не имеющий объяснения». В беседе рассматривается, как комментирует термин «хука» Раши, но, поскольку его комментарий содержит некоторые необычные моменты, выделяются два различных типа законов «хука», чтобы их разъяснить.

Одна из частей этой недельной главы рассказывает о том, как, поселившись в Шитиме, некоторые евреи стали вступать в запрещенные связи с женщинами окружающих языческих племен и приобщились к их культам. Кульминация этого рассказа – эпизод, когда на глазах Моше и всего народа князь колена Шимона Зимри вызывающе открыто грешит с мидьянитянкой. Пинхас, внук Аарона, в порыве праведного гнева убивает их обоих, благодаря чему прекращается мор – наказание, посланное евреям Б-гом, а сам Пинхас получает статус коэна. Язык повествования и комментарии Талмуда и Раши ясно показывают, что грех Зимри был необычным, и в поступке Пинхаса заключена особая добродетель. В беседе разбираются эти темы, исследуется философия греха, наказания и награды.

Эта недельная глава начинается с того, что Б-г воздает Пинхасу как Своему ревнителю за его решительные действия в отношении Зимри, посмевшего привести в израильский стан язычницу. Раши в своем комментарии к главе обращает внимание на неоднократное повторение родословной Пинхаса – упоминание о том, что он был сыном Элазара, сына Аарона-коэна. Эти сведения приводятся с промежутком всего в несколько стихов, из чего Раши делает вывод: такое повторение имеет целью не столько сообщить нам о предках Пинхаса, сколько защитить его от осуждения израильтян, утверждавших, что как внук идолопоклонника Итро он унаследовал от деда определенные языческие наклонности. В связи с комментарием Раши возникает, однако, ряд вопросов, выяснению которых и посвящена данная беседа. Главная ее тема – само понятие ревностности. Следует ли поощрять или осуждать религиозное рвение? Как относиться к человеку, если мы подозреваем, что его благочестивое поведение диктуется личными мотивами?

В первых стихах этого недельного раздела приводятся законы о клятвах и обетах, а также о том, как их можно отменять. Сам человек не может снять с себя обязательства, но в известных случаях это могут сделать за него другие, скажем, отец вправе освободить от обещаний несовершеннолетнюю дочь, а муж – жену. В случае с девушкой, пока только помолвленной, сочетаются обе вышеуказанные возможности: ее могут освободить от какого-либо обета отец и потенциальный супруг. Их общая власть распространяется и на клятвы, данные ею до обручения. В этой беседе рассматриваются в противопоставлениии помолвка и брак. Ребе анализирует отношения между евреем и Б-гом и разъясняет важный вопрос о том, почему обручение наделяет человека даже большими правами, нежели супружество.

Эта недельная глава начинается с рассказа о сорока двух походах, которые привели сынов Израиля из Египта в Землю Обетованную. Впрочем, по начальной фразе главы можно подумать, будто Исходом из Египта были все их странствия. На самом же деле Исход как таковой – только первый поход. Чтобы понять это как можно лучше, в беседе раскрывается тема Египта не только как страны, но и как умонастроения. Древнееврейское название Египта – Мицраим означает «заточение», что явно противопоставляется земле Израиля, названной «страной прекрасной и просторной». Какова же роль «заточения» и «простора» в жизни евреев? И какое значение в их судьбе имеет идея странствий?