Мнения мудрецов и саддукеев относительно заповеди счета омера («...и
отсчитайте себе от второго дня после Субботы») принципиально разные. Мудрецы в
данном случае трактовали слово «Суббота» как Пейсах, то есть праздничный день
(«день отдыха»). Саддукеи же понимали этот термин буквально, то есть как седьмой
день недели, и поэтому всегда начинали считать омер с воскресенья. Хотя мудрецы
убедительно доказали правильность своего мнения, остается вопрос: почему Тора
употребила слово, которое может быть интерпретировано ошибочно? Чтобы ответить
на этот вопрос, в данной беседе детально рассматриваются три стадии процесса
освобождения, начиная с Исхода из Египта и кончая дарованием Торы на горе Синай.
ДЕНЬ ПОСЛЕ
В недельной главе Эмор дается заповедь счета омера: «...и отсчитайте себе от второго дня празднования (Суббота) до дня принесения вами снопа возношения (омер) семь недель; полными да будут они» (Ваикра, 23:15). Талмуд (Менохос, 65а) говорит, что секта саддукеев толковала слово «Суббота» буквально, то есть как седьмой день недели, а не как день отдыха, или праздник Пейсах. Вследствие этого они полагали, что счет омера должен всегда начинаться с воскресенья. По этому поводу были серьезные дебаты, в ходе которых наши мудрецы привели много доказательств из письменной Торы, свидетельствующих об ошибочности мнения саддукеев. Но один вопрос все же остается: почему Тора допускает возможность такой ошибки, вместо того чтобы прямо сказать: «на следующий день после Пейсаха»?
ТРИ МЕСЯЦА
В недельной главе Шмойс Б-г говорит Моше: «когда выведешь этот народ из Египта, вы будете служить Всесильному на этой самой горе!» (Шмойс, 3:12). Иными словами, цель Исхода из Египта заключалась в даровании Торы. Между этими двумя событиями – Исходом и Синайским Откровением – семь недель счета омера. Эти семь недель представляли собой необходимый переходный период между началом и завершением процесса освобождения.
Этот период охватывает три месяца: Нисан, в котором произошел Исход, Ияр, полностью включенный в период счета омера, и Сиван, в котором произошло дарование Торы. Только эти три месяца прямо упоминаются в контексте освобождения. Нисан описывается как «месяц весны, в который вы вышли из Египта» (Шмойс, 23:15). Об Ияре сказано: «второй месяц... после Исхода из страны египетской» (Бамидбар, 1:1; Зогар, ч.3, 117б). А о Сиване говорится: «на третий месяц по выходе сынов Израиля из земли египетской» (Шмойс, 19:1). Каждый из трех месяцев упомянут потому, что он является неотъемлемой частью процесса освобождения.
ТРИ ВИДА ПИЩИ
Каждому из этих этапов соответствует особый вид пищи. Пейсах связан с мацой. Омер представлял собой меру ячменя (Сота, 14а). А в праздник Швуэс приносили особое приношение из двух квасных хлебов, испеченных из тонкой пшеничной муки (Ваикра, 23:17; Менохос, 54б). И здесь возникает целый ряд проблем.
Из всех злаковых приношений только два не были из пшеницы – омер и то, которое должна была принести подозреваемая в неверности жена. Оба они были из ячменя. Во втором случае Талмуд (Сота, там же) дает объяснение: приношение неверной жены было из ячменя, пищи животных, как урок за ее неподобающее поведение. Но почему же тогда и омер был из пищи для животных?
На Пейсах нам запрещено есть квасной хлеб, так как он символизирует человеческую склонность к завышенной самооценке и гордыне. Как тесто поднимается на дрожжах, так и гордец раздувается от высокомерия. Но почему тогда мы позволяем себе есть квасной хлеб в течение всего года, и даже обязаны делать это (в Храме) на Швуэс?
«ВЛЕКИ МЕНЯ, МЫ ПОСЛЕДУЕМ ЗА ТОБОЙ»
В Песне Песней, Шир а-Ширим, есть стих «Влеки меня, мы последуем за тобой; привел меня властитель в свои покои» (Шир а-Ширим, 1:4). Каждая из этих трех фраз соответствует одной из трех ступеней Исхода из Египта. «Влеки меня» – это сам Исход. «Мы последуем за тобой» – счет омера. «Привел меня властитель в свои покои» – это дарование Торы.
«Влеки меня» подразумевает пассивность объекта и относится к сынам Израилевым, которые были выведены Б-гом. Кроме того, местоимение стоит в единственном числе. Тогда как «мы последуем за тобой» одновременно подразумевает и активность, и использует форму множественного числа.
К концу периода рабства евреи ассимилировались в языческом обществе своих поработителей и не заслуживали освобождения. Их нужно было схватить и вырвать из рабства волей Б-га. Поскольку они не были внутренне готовы к этому, такое неожиданное освобождение не повлекло за собой внутренних изменений. Они следовали скорее воле Б-га, нежели велению собственных сердец. И хотя их «Б-жественная душа» откликнулась, «животная душа» не претерпела изменений. Одна часть их существа приняла откровение, но другая – способность делать зло – сохранилась. Именно поэтому, как объясняет Алтер Ребе, евреи бежали из Египта. Фактически они убегали от собственного злого начала.
Так мы можем понять выражение «влеки меня». В начале, когда мы получаем власть над каким-либо предметом, просто схватив его, в самом объекте изменений не происходит; он лишь переходит из рук в руки. В данном случае евреи из-под власти фараона перешли во власть Б-га. Сам по себе еврейский народ при этом не изменился. Кроме того, это выражение отражает его пассивность: Исход из Египта совершился рукой Всевышнего, не был результатом внезапно возникшего порыва самих евреев.
И, наконец, местоимение «меня» подразумевает единственное число: раскрытие такого неожиданного Б-жественного вмешательства повлияло только на одну сторону их природы. Отозвались их души, но не их физические желания.
РАЗУМ И ЭМОЦИИ
Все вышесказанное приводит к следующему: цель откровения состоит в том, чтобы дух изменил и физическую природу человека. Если бы человек был задуман как существо исключительно духовное, у него не было бы тела. Смысл религиозной жизни в этом материальном мире заключается в том, чтобы привлечь все стороны человеческой натуры к служению Б-гу: «”И возлюби Б-га, Всесильного твоего, всем сердцем твоим” (Дворим, 6:5) – это значит обоими своими началами» (Брохос, 54а). Такое взаимодействие с Б-гом возвышает не только физическую природу человека, но и его духовную жизнь, добавляя ей порыв и энергию физических желаний. Человек, как существо интеллектуальное, страстей лишен: его эмоции и желания укрощает контроль разума. Но животная энергия, независимо от того, заключена ли она в животном или в человеческих инстинктах, мощна и неукротима. Как сказано в Мишлей, Притчах Соломоновых, «Много прибавляет сила быка» (14:4), когда животное начало в человеке не воюет с разумом, а подчиняется ему, вся сила его страстей превращается в жизнь, полную святости.
Именно поэтому омер приносился из ячменя – пищи животных. Ибо задача этого периода (время счета омера) состоит в трансформации «животной души» евреев, незатронутой первоначальным откровением в Египте.
Как можно этого достичь? Ответ: с помощью размышлений. Размышления о природе Б-га пробуждают любовь и страх. Вначале, когда человек осознает, что бунт, гордыня, животное упрямство все еще являются мощными элементами его природы, он должен «убежать» от них. Это – период подавления. Но как только он покинул «Египет» искушения, наступает время размышлений и сублимации, когда две стороны человеческой натуры не борются более за власть, когда дух правит, а физическое начало трансформируется.
Поэтому писал царь Соломон: «Мы побежим за тобой». Побежим, ибо наше служение ускоряется за счет этого нового источника энергии. Мы, ибо это уже от нас самих, а не от Б-га исходит религиозный порыв. И «мы» – местоимение множественного числа, ибо обе стороны нашей натуры вовлечены в усилие приблизиться к Б-гу, и одна поддерживает другую.
ФИНАЛ
Но есть и следующий этап. При Исходе был Б-жественный зов. Во время счета омера был ответ на этот зов со стороны человека. Но при даровании Торы произошло полное устранение человека перед лицом Б-га. В течение сорока девяти дней, пока человек трансформировал себя, он все еще оставался собой, используя свои силы и полагаясь на себя самого. Но у горы Синай, перед лицом Б-га, «при каждом слове, исходившем из уст Святого, благословен Он, души сынов Израиля покидали тела» (Шабос, 88б). Они были пусты: единственной реальностью был сам Б-г.
Поэтому на Пейсах мы не можем есть квасной хлеб. Вначале, когда гордыня и желание самоутвердиться сохраняют свою власть, их надо подавить, устранить. С ними невозможно бороться силой разума, поскольку они в состоянии его сбить с пути: «мудры они, дабы творить зло» (Ирмиягу, 4: 22).
В период счета омера мы используем свой разум, чтобы переориентировать наши эмоции. Мы используем внутреннюю «закваску», чтобы изменить себя.
А когда в Швуэс мы, наконец, достигаем финала – полной открытости всего нашего существа для Б-га, – вот тогда мы обязаны употреблять квасной хлеб, превращая все без исключения элементы нашей природы в канал, проводящий Б-жественный свет в мир.
КАЖДЫЙ ДЕНЬ
Сказали мудрецы: «Во всяком поколении и каждый день человек должен смотреть на себя так, словно в этот день вышел он из Египта» (Псохим, 116б, Тания, ч.1, гл. 47). В самой первой утренней молитве мы говорим: «Признаю я перед Тобою...» (молитва Мойде ани). Это признание, это подчинение Б-гу предшествует нашему осознанному пониманию. Это – Нисан нашего дня, это – персональный Исход.
Затем в утренней молитве идут псалмы восхваления (Псукей д’зимра) и молитва Шма с сопутствующими ей благословениями. Это молитвы размышления и понимания. Первая фраза молитвы Шма «Слушай, Исроэл» означает «понимай». Такая медитация пробуждает чувства, и любовь к Б-гу овладевает «всем сердцем твоим, всей душой твоей, всем твоим достоянием». Это – ежедневный эквивалент Ияра и счета омера.
Но все это пока представляет собой лишь сражение с «животной половиной» человеческой природы (битул а-йеш). Нам еще предстоит достичь полного устранения самосознания (битул би-мециюс), что достигается в молитве Амида, когда мы не в состоянии сами говорить, подобно «рабу, стоящему перед господином» (Шабос, 10а). Мы сами по себе лишены слов. Мы просим перед началом этой молитвы: «О, Г-сподь, открой уста мои». И это – Сиван нашего дня, когда мы подобно евреям у горы Синай встречаемся со всеобъемлющим Б-жественным присутствием.
ДЕНЬ ПОСЛЕ ШАБАТА
Теперь, наконец, мы поняли, почему Тора во фразе, анализом которой мы начали нашу беседу, говорит: «от второго дня после дня празднования (Субботы)», а не «после Пейсаха».
Достижение трансформации «животной души» требует огромных запасов духовной энергии. Чтобы вырвать сынов Израиля из глубин нечистоты, нужен был не ангел, не посланник, а сам Б-г во всей Его Славе. Если это применимо к бегству от зла, то тем более относится к трансформации зла в добро. Для этого нужен духовный источник, способный проникнуть в самое сердце зла, и при этом не поддаться ему.
Суббота – это источник интенсивной духовности. Это пик недели. Но все же он относится к неделе, то есть к конечному, ограниченному времени. «День после Субботы» относится к следующему этапу, лежащему за пределами времени, к Высшему Откровению, выходящему за рамки этого мира.
Чтобы вести счет сорока девяти дням омера или, иначе говоря, чтобы превратить в священное всякое чувство, которое мы испытываем, нам нужно основывать свои усилия на «дне после Субботы» – то есть на Б-жественном свете, идущем из-за пределов этого мира.