4
Давным-давно на месте святого Иерусалима жили два брата. Были они земледельцами и обрабатывали поле, которое им досталось в наследство от отца. Старший брат был холост и жил один. У младшего были жена и четверо детей. Братья любили друг друга и не хотели делить землю. Вместе пахали, вместе сеяли и косили, а урожай делили поровну.
Однажды вечером — дело было в жатву — улегся старший брат спать, да все никак заснуть не мог: беспокойные мысли мешали. «Живу я совсем один, — думал он, — ни жены, ни детей. Никого мне не нужно ни кормить, ни одевать. А у брата семья на плечах. Так справедливо ли, что мы делим урожай поровну? Ему же больше нужно, чем мне!»
Поднялся он среди ночи, взял охапку снопов из своей доли и отнес на братнину половину. Вернувшись, он спокойно уснул.
Той же ночью не спалось и младшему брату: думы о старшем тревожили. «Со мной дело просто, — рассуждал он, — когда я состарюсь, обо мне дети позаботятся. А что будет с ним на старости лет? Кто позаботится о нем? Так разве справедливо, что мы делим урожай поровну?»
Встал он, взял охапку снопов, отнес на братнину половину, вернулся и спокойно уснул. Наутро оба очень удивились, увидев, что снопов у них не убавилось, но ничего не сказали друг другу.
Следующей ночью повторилась та же история. Наутро братья снова удивились, а на третью ночь, неся снопы друг другу, они повстречались на вершине холма и поняли, в чем дело. Тут они побросали свою ношу и, обнявшись, заплакали от радости благодарными слезами.
Увидел Б-г их доброе дело и благословил то место, где они повстречались. А когда спустя много времени царь Шломо[1] выстроил Храм, который сулил всем народам мир, любовь и братство, он заложил фундамент как раз на том месте, где встретились братья.
Б-Г — ЗАЩИТНИК ВСЕХ ЛЮДЕЙ
Однажды вечером наш праотец Аврагам, сидя у входа в свой шалаш, увидел, что мимо проходит усталый старик. Аврагам радушно пригласил его зайти отдохнуть.
— Нет, благодарю тебя, — отказался путник, — прикорну под деревом.
Но Аврагам продолжал настаивать, и старик, наконец, согласился воспользоваться его гостеприимством.
Поставил Аврагам перед ним козье молоко, масло, свежие лепешки, и путник наелся досыта.
— А теперь возблагодари Г-спода Б-га небесного и земного, который посылает пищу всем Своим созданиям, — сказал Аврагам.
— Не знаю я вашего бога, — ответил старик, — я поклоняюсь своим богам.
Тогда стал Аврагам рассказывать о величии и милосердии Единого, истинного Б-га, пытаясь убедить пришельца, что идолы, которым он поклоняется, всего лишь бесчувственные чурбаны, что они никого не могут спасти и никому не могут помочь. Он уговаривал его поскорее с ними расстаться и, уверовав во всемогущего Творца, возблагодарить Его за те блага, которые Он постоянно шлет всем людям.
— Как ты смеешь отговаривать меня поклоняться моим богам! —возмутился старик. — Нет у нас с тобой ничего общего, и не трать понапрасну слов — я пропускаю их мимо ушей.
Тут уж Аврагам рассердился:
— Уходи из моего шалаша!
Не сказав ни слова, вышел старик и,скрылся во тьме безлюдной пустыни.
Увидел это Б-г и разгневался:
— Где человек, который приходил к тебе сегодня вечером? — спросил Он сурово.
— Старик оказался упрямцем, — ответил Аврагам. — Я пытался его убедить, чтоб он поверил в Тебя, объяснял, что это для его же блага, а он и слушать меня не стал. Я так рассердился, что выгнал его.
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — сказал Б-г. — Сам подумай: вот Я — Б-г, создавший весь мир, и то уже много лет мирюсь с тем, что старик не верит в Меня. Я кормлю его, и одеваю, и забочусь о нем. А к тебе он пришел всего на одну ночь — так ты его прогнал, забыв законы гостеприимства.
Понурился Аврагам и стал просил Б-га простить ему грех.
— Не прощу, пока не попросишь прощения у старика, с которым ты так скверно обошелся.
Выбежал Аврагам из шалаша и, после долгих поисков найдя старика, стал слезно молить у него прощения.
— Я дурно поступил с тобой, — говорил он, — но Б-г, которому я служу, вразумил меня. Будь же великодушен и прости меня, а я буду чтить тебя все дни моей жизни.
Растрогался старик и простил Аврагама.
ЗАКАДЫЧНЫЕ ДРУЗЬЯ
Жили когда-то два закадычных друга Элипеле и Гидон. Были они соседями, вместе изучали Тору и очень любили друг друга.
Когда друзья выросли, они поселились в разных городах, и поэтому виделись редко.
Однажды случилось Гидону проезжать близ города, где жил Элипеле. Он, конечно, захотел навестить своего друга, но, когда к вечеру добрался до городских ворот, его схватили стражники и обвинили в том, что он пришел выведать военные тайны. Гидона судили и приговорили к повешению. Вот как в жизни бывает! А ведь он всего лишь хотел повидать закадычного друга.
Сидя в тюрьме в ожидании казни, тосковал Гидон по дому, оплакивал страшную участь, постигшую его, и думал о детях: теперь они останутся без отца и некому их будет прокормить.
Когда настал день казни, царь, по обыкновению, уселся на высоком месте, чтобы получше было видно. Упал узник перед ним на колени и взмолился:
— Великодушный царь, невиновен я, а мне вынесли такой страшный приговор! Но прошу я тебя лишь об одном: позволь мне вернуться в мой город. Я прощусь с женой и детьми, распоряжусь своим добром и хоть как-то обеспечу семью. Даю тебе слово благочестивого еврея, который никогда не нарушал своего обещания, что вернусь в положенный срок.
— А кто поручится, что ты не сбежишь, как только мы тебя отпустим? — спросил царь.
Тогда какой-то человек, пробравшись сквозь толпу, пал ниц перед царем:
— Я, — сказал он. — Я поручусь за него. Это был Элипеле.
— Посади меня в тюрьму вместо этого человека, а ему позволь поехать попрощаться с семьей. Если он не вернется в назначенный срок — казнишь меня. Эта страшная участь постигла его из-за нашей дружбы, — сказал он.
Поразила царя преданность друзей, и он согласился:
— Ладно, будь по-твоему.
С узника сняли оковы, надели их на его друга, а самого отпустили в родные края.
Весь город ходуном ходил. Никто не верил, что чужестранец вернется. Все удивлялись наивной доверчивости Элипеле и посмеивались над его простодушием.
Тем временем Гидон поспешно вернулся в свой город. Ничего не рассказав семье, он поскорее уладил дела и собрался в обратный путь.
Неделя сроку, отпущенного царем, прошла. Стражники соорудили виселицу. Весь народ собрался поглазеть на такое необычное зрелище. Наступил вечер; никакой надежды на возвращение Гидона уже не осталось. Элипеле вывели из тюрьмы и повели на виселицу. Толпа все прибывала и прибывала. Пришел и царь со своими приближенными — поглядеть на казнь несчастного человека. Когда стражники уже надели веревку на шею Элипеле, вдруг раздался крик:
— Подождите, подождите! Я здесь! Отпустите моего друга!
Это Гидон пробирался сквозь толпу.
Все рукоплескали мужеству закадычных друзей, а царь так растрогался, что сказал:
— За вашу истинную дружбу прощаю чужестранца. Прошу только об одном: позвольте мне стать вашим третьим другом.
ТРИ ВЕЛИКИХ ЧЕЛОВЕКА
Царь наложил суровый запрет на жителей своего города. Он собрал стражников и сказал:
— Смотрите, чтоб никто не выходил из дому после полуночи. Тот, кто в это время попадется на улице, будет казнен.
Однажды стражник, обходя город, заметил трех человек, а дело было за полночь. Остановил он их и очень строго сказал:
— Вы что, не слышали царского указа?
— Слышали, конечно, — сказал один из них, — только мне указ нипочем. Кто посмеет казнить меня? Передо мной все люди, хоть простые, хоть знатные, шапки снимают и даже короны.
«Видать, он и впрямь знатный человек, — подумал стражник. — Всем царям царь. Если я ею задержу, не обобраться хлопот».
— И меня не смей трохать, — сказал второй. — Сыновья самих царей да великих князей обязаны меня слушаться.
«Ясное дело, — подумал стражник. — Он, поди, один из знатнейших вельмож в нашем царстве. Не стоит с ним связываться».
— Да и мне не мешай прогуливаться, — сказал третий. — Без меня ни один царь не наденет свои наряды.
«Видать, еще один из знатнейших князей в нашем царстве. Не стану его задерживать», — решил про себя стражник, а вслух почтительно сказал:
— Так-то оно так, господа благородные, только не могу я позволить вам ходить по улице после полуночи. Если узнает мой начальник, что я вас не задержал, мне несдобровать. Не желаете ли до утра побыть в моем скромном доме?
Наутро привел он их к царю. И спросил царь первого из них:
— Ты говорил стражнику, что цари перед тобой шляпу снимают и даже корону. Кто же ты такой?
— Парикмахер я, ваше величество, — ответил тот. Спросил царь второго:
— А ты говорил, что сыновья царей и князей обязаны тебя слушаться. Кто же ты?
— Учитель я, ваше величество, — ответил второй. Спросил царь третьего:
— Ты говорил, что без тебя цари свои царские одежды не наденут. Кто ты такой?
— Я портной, — ответил тот.
Тогда царь сказал:
— Вы на самом деле великие люди в царстве, поэтому не стану вас наказывать. Возвращайтесь с миром домой.
СТРАШНОЕ ДЕЛО
В городе Острополе жил бедный человек, и звали его Гершеле. Был он всем известен как большой шутник и балагур.
Однажды отправился он в дальний город на заработки. Увидел, что солнце садится, и сказал себе: «А не пора ли тебе, Гершеле, о ночлеге подумать?»
Пришел он на постоялый двор. Хозяина дома не было — только его жена.
— Я очень устал и проголодался, — сказал ей Гершеле. — Принеси мне, пожалуйста, поесть и на ночь устрой.
Посмотрела женщина на его старую поношенную одежду и, решив, что у него, наверно, нет денег расплатиться, сказала:
— На чердаке есть каморка, можете там переночевать, а поесть нечего — в доме хоть шаром покати.
— Так-таки ничего и нет? Может, сухарик найдется да стакан молока? — спросил Гершеле.
— Пусто в доме, — ответила женщина. Услышав такой ответ, Гершеле заметался по комнате с поднятыми кулаками. Вид у него был свирепый.
— Если эта женщина не накормит меня, — бурчал он себе под нос, но так, чтобы было слышно, — сделаю то, что в таких случаях делал мой отец.
Вдруг он шагнул к столу — и как стукнет по нему кулаком! Женщина побледнела от страха и сказала дрожащим голосом:
— Не надо так сердиться. Я поищу в чулане, может, что и найдется поесть.
Минуты не прошло, как она вернулась, неся хлеб, масло и яйца. Гершеле все умял без остатка. Когда он наелся, женщина спросила:
— Я слышала, как вы сказали, что, если я вас не накормлю, вы сделаете то, что делал в таких случаях ваш отец. Так что же такое он делал?
— Когда наступала ночь, а отцу нечего было есть, он… — и Гершеле свирепо посмотрел на хозяйку.
— Что? Что он делал? — заторопила его перепуганная женщина.
— Ложился спать голодный, — сказал Гершеле. — А что еще он мог сделать?
ДВА СКРОМНЫХ ЧЕЛОВЕКА
Раби Яаков и раби Исраэль отправились на совет раввинов в большой город. Когда два таких знаменитых раввина прибыли на место, евреи бросились выказывать им почет и уважение. Приготовив пышно разукрашенный конный выезд с парой прекрасных лошадей, они усадили в него раби Яакова и раби Исраэля и повезли их на совет.
В пылу старания некоторые члены гостеприимной общины сами впряглись вместо лошадей, чтобы удостоиться чести везти знаменитых людей. Два скромных раввина не понимали, что происходит. Вскоре и другие впряглись в разукрашенную карету.
«Кому это такие почести оказывают? — подумал раби Яаков. — Не иначе как моему ученому другу раби Исраэлю, что сидит, рядом со мной. Надо и мне оказать ему почет».
Решив так, он вышел из кареты и присоединился к тащившим ее почитателям, которых было так много, что он остался незамеченным.
А раби Исраэль подумал: «Кому же оказывают такие почести? Наверняка раби Яакову, моему ученому другу. Окажу ему почет и я».
Он тоже вышел из кареты и тоже впрягся в нее.
Так два скромных раввина помогали толпе своих поклонников тащить на себе пустую карету.
НИКУДЫШНЫЙ РАЗБОЙНИК
Один евреи потерял все свои деньги на неудачной сделке. Так разорился, что в один прекрасный день ему не на что было купить хлеб голодной семье. Пришлось бедному еврею пойти на крайности.
«Всемогущий Б-г, — сказал он, — чего я только не делал, чтобы прокормить семью честным путем, но все напрасно. Могу ли я сидеть сложа руки и смотреть, как бедствует семья? Нет! Так придется мне стать разбойником с большой дороги».
Взял он кухонный нож и пошел в лес поджидать жертву. Спрятался за куст, сидел, сидел — никто не идет. А тут и солнце заходить стало, и он как благочестивый еврей начал читать вечернюю молитву. Только он принялся за чтение — показалась телега, а на ней еврей сидит.
Не желая прерывать молитву, тот, кто решил стать разбойником, сделал путнику знак рукой, чтобы подождал. Тот подождал. Закончив молиться, грабитель подошел к нему и сказал:
— Шалом алейхем. Я разбойник. Давайте сюда деньги, пожалуйста.
— Как это я могу отдать деньги! — возразил проезжий. — Я бедный человек, еду на базар немножко заработать, чтоб семью прокормить. Дома — хоть шаром покати, и меня ждут голодные дети. Если я вернусь с пустыми руками, они же умрут!
— Ладно, — сказал новоявленный разбойник, — раз так, не надо денег, отдавайте подводу с лошадьми. А проезжий опять возражает:
— Как же я без подводы на базар попаду? Как куплю и перепродам товар? Как доставлю его заказчикам? Тут разбойник злиться начал:
— Ну, хоть кафтан давайте!
— И кафтан отдать не могу, — ответил проезжий. -Зима на носу. Что же я надену, когда ударят морозы? Теперь разбойник совсем разозлился:
— Ах так! Сейчас же отдавайте… отдавайте… цигарку! Разжившись такой малостью, он решил, что из евреев разбойники не получаются, и отправился домой.
ПРАВДИВЫЙ ОТВЕТ
Раби спросил у одного человека из своей общины, как бы тот поступил, найдя большие деньги.
— Что за вопрос! Отдал бы их владельцу! — не задумываясь ответил человек.
— Уж очень поспешно ты дал ответ, — сказал раби. — Сомневаюсь я в твоей искренности.
Задав другому тот же вопрос, раби услышал в ответ:
— Возьму их себе, конечно. Особенно, если буду уверен, что никто меня не видел.
— Скверный ты человек, — сказал раби.
А тут как раз бедняк идет. Одежда на нем совсем износилась. Раби и его спросил, что он станет делать, найдя кошелек с деньгами.
— Ох, раби, — ответил бедняк, — соблазн велик. Особенно, если не на что будет рыбу купить к субботе или, скажем, одежду на Песах. Я, конечно, буду просить Б-га, чтобы Он дал мне силы не поддаваться соблазну и вернуть деньги, но не могу тебе точно сказать, что возьмет верх — мои молитвы или нужда.
— Да поможет тебе Г-сподь, — сказал раби, — ты действительно правдивый человек.
ПОТЕРЯННАЯ ЖЕМЧУЖИНА
Жила в древнем Риме императрица, и была у нее замечательная жемчужина, которой она очень дорожила. Однажды во время прогулки жемчужина выпала из короны и — как в воду канула. Искала она ее и во дворце, и на улице, и в саду, и на базаре — нигде нет, пропала.
Объявила императрица: «Кто найдет жемчужину и вернет ее в течение тридцати дней, получит большое вознаграждение. Если же в указанный срок нашедший жемчужину ее не вернет, он будет казнен».
В это время ехал раби Шмуэль из Страны Израиля в Рим и услыхал указ императрицы. Уже в Риме, идя по улице, он нашел жемчужину и понял, что это и есть та самая, которую императрица потеряла. Подобрал он ее, принес на постоялый двор и стал ждать, пока пройдет тридцать дней. На тридцать первый день понес он жемчужину во дворец.
— Когда ты нашел ее? — спросила императрица мудрого и богобоязненного еврея.
— В тот самый день, когда вы ее потеряли, как раз после объявления указа, — ответил он.
— Ты хочешь сказать, — удивилась императрица, — что слышал мой указ, знал, что нашедшему отрубят голову, если он не вернет жемчужину в течение тридцати дней, и молчал?
— Да, ваше величество, — ответил раби Шмуэль. — Я слышал указ. Все его слышали. Ваши гонцы трубили о нем на весь город.
— Почему же ты сразу не вернул жемчужину? — недоумевала императрица.
— Потому что хотел, чтобы вы поняли, что я возвращаю ее не ради вознаграждения и не из-за того, что боюсь казни, а из страха перед Б-гом, из желания следовать Его Учению. Ибо сказано в Торе: «Что бы ни потерял твой ближний, ты должен вернуть ему, если найдешь».
Тогда императрица почтительно склонилась и сказала:
— Благословен Б-г Израиля!
ЗОЛОТЫЕ МОНЕТЫ И УГОВОР
Жил в местечке человек, который любил изучать Тору. Было у него свое дело, жена помогала ему, и все шло как по маслу. Но однажды он разорился. Чтобы прокормить любимую жену и детей, он поехал в дальний город и стал учителем в хедере. Учил детей ивриту.
В конце года получил он заработанные деньги — сто золотых монет — и хотел послать их любимой жене, но в те времена еще не было почты. Тот, кто хотел послать деньги из одного города в другой, должен был передать их с кем-нибудь, кто туда ехал, заплатив, конечно, за услугу. Как раз через тот город, где знаток Торы учил детей, проходил разносчик мелких товаров, и учитель спросил его: «Куда держите путь?» Разносчик назвал разные города, среди которых оказался и тот, где жила семья учителя. Учитель попросил передать жене сто золотых монет. Разносчик отказался, но учитель стал его уговаривать:
— Господин хороший, моя бедная жена страшно нуждается, не может прокормить детей. Если вы возьмете на себя труд передать эти деньги, можете дать ей из ста золотых монет сколько сами захотите.
Жадный разносчик согласился, полагая, что сумеет провести за нос учителя Торы.
— Ладно, — сказал он, — но только с условием: напишите жене, что я могу дать ей из этих денег сколько сам захочу.
У бедного учителя выхода не было, и он написал жене такое письмо:
«Посылаю сто золотых монет с условием, что этот разносчик мелких товаров даст тебе из них сколько сам захочет».
Прибыв в местечко, позвал разносчик жену учителя, вручил ей письмо и сказал:
— Вот письмо от вашего мужа, а вот деньги. По нашему уговору я должен дать вам из них сколько сам захочу. Вот я и даю вам одну монету, а девяносто девять оставляю себе.
Бедная женщина просила сжалиться над ней, но у разносчика было не сердце, а камень. Он оставался глух к ее мольбам и твердил, что муж ее согласился на такое условие, поэтому у него, у разносчика, есть полное право дать ей столько, сколько он захочет. Так что и одну-то монету он отдает по доброй воле.
Жена учителя повела разносчика к главному раввину местечка, который славился своим умом и находчивостью.
Внимательно выслушал обе стороны раввин и стал уговаривать разносчика поступить по законам милосердия и справедливости, но тот и знать ничего не желал. Вдруг раввина осенила мысль.
— Покажи-ка письмо, — сказал он. Он долго и внимательно читал его, потом сурово посмотрел на разносчика и спросил:
— Сколько из этих денег ты хочешь взять себе?
— Я же уже сказал, — ответил жадный разносчик, — девяность девять монет.
Раввин встал и сердито сказал:
— Раз так, значит, их ты и должен отдать, согласно уговору, этой женщине, а себе взять только одну монету.
— Справедливость! Где справедливость! Я требую справедливости! — закричал жадный разносчик.
— Чтобы соблюсти справедливость, нужно выполнить уговор, — сказал раввин. — Тут черным по белому написано: «Дорогая жена, разносчик даст тебе из этих денег столько, сколько захочет сам». Сколько ты хочешь? Девяносто девять монет? Вот и отдай их. И делу конец.
[1] Шломо — третий царь Израиля (X в. до н.э.), сын Давида (см. ниже); построил Первый иерусалимский Храм. Славился необычайной мудростью.