Мы находимся в главе Корах.
Корах был первый демократ, первый, кто сказал: «Весь народ святой». На главу есть много комментариев.
"И взял Корах".
Рассказывает реб Шломо.
У меня был учитель, которого звали реб Шломо Айман. Он был очень глубокий человек.
Когда он говорил, что один плюс один – это два, ты чувствовал, что тебе открывается самая глубина. Большинство учеников не понимали, что он говорил. У него не было способа им объяснить.
Я хочу, чтоб вы узнали что-то удивительное. Не нужны келим («келим» означает сосуды) для того, чтобы быть хорошим американцем. Ты живешь в Америке, у тебя американский паспорт, и все. В Эрец-Исраэль нужны келим, нужны сосуды. Вы знаете, что удивительно, у нас есть сосуды для манны небесной. У нас есть сосуды даже для Торы. Но у нас нет сосудов для Эрец-Исраэль. Удивительно, самое глубокое – это понимание, что у нас есть сосуды для Эрец-Исраэль, так же как у нас есть сосуды для другого еврея и как у нас есть сосуды для всего мира. Вы знаете, что каждый, кто живет в мире, у него есть сосуды для всего мира?
Представьте себе, что Всевышний не создал бы море, песок. Кто-нибудь в мире мог бы это сделать? Когда ты поднимаешься по горам Сент-Мориц и думаешь, что ты поднялся высоко, но это еще ничего. Ты поднимаешься на поезд и думаешь, что ты уже высоко, но это еще ничего. Есть еще дальше.
Корах был очень религиозный, очень святой. Но у него не было сосудов для красоты Торы, для сладости Торы.
Когда человек приходил к Аарону, весь был разбитый, полон грехов, Аарон давал ему келим, давал ему сосуды. Т.е. давал ему путь исправления.
Что происходит, когда ты идешь к какому-то большому празднику? Вдруг у тебя есть келим, у тебя есть посуда буквально, чтобы встретить Шабес, чтобы встретить йом тов.
Реб Акива Ейгер говорит, что Шаббат – это самый большой подарок. Если человек получает такой высокий подарок, почему он тогда совершенно раздавлен? Когда он на краю, когда у него не осталось ничего. В 1972 году меня пригласил Берлин, градоуправление Берлина, это мой родной город, я был единственным еврейским певцом, родившимся в Берлине, который остался в живых. Они хотели мне оказать почтение.
Сначала они меня взяли в тюрьму, я там выступал перед 400 молодыми преступниками, от 18-ти до 22-х лет. Удивительно, 400 тяжелых преступников. Там был священник такого направления и такого направления, и я тоже там был. И это было удивительно. Всегда нужна помощь свыше, чтобы сказать что-то правильное.