(после возвращения из Петербурга)
"Чем больше милостей [Ты мне даришь] и [чем больше] открываешь истину, тем ничтожней я в своих собственных глазах"[1], [- сказал Яаков Всевышнему, когда узнал, что Эйсав идет навстречу ему].
Человек, удостоившийся милости Всевышнего, должен остро ощущать свое ничтожество – ведь милость [Его символизирует] десница[2], [а про последнюю сказано:] "Десницей Своей Он привлекает меня к Себе"[3]. [То, что Всевышний протянул Свою десницу человеку, на языке] духовных понятий означает, что тот деиствительно стал в большей степени близок Творцу, чем раньше. И чем ближе он ко Всевышнему, чем выше вознесен, тем ничтожней должен выглядеть в собственных глазах, как написано: "Он раскрывается мне тогда, когда я [ощущаю себя] отдаленным от Него"[4]. Как известно, "все превращается в ничто, приближаясь к Нему"[5]. Из этого следует, что по мере приближения к Нему человек ощущает себя все более мелким, превращаясь в конце концов в ничто. Именно такая [реакция на милосердие Всевышнего характерна, когда доброта, символ которой – ] десница, [проявляется] в сфере святости, и так [реагировал на] доброту, [проявленную Всевышним], Аврагам, который сказал: "Я – прах и пепел"[6]. Так же воспринимал [милосердие Творца] и Яаков, оправдывая сознанием собственной незначительности свой страх перед Эйсавом и не полагаясь на обещание Всевышнего: "И вот Я с тобой; и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь"[7], – Яаков недооценивал себя, считал себя недостойным тех милостей, которые уже оказал ему Всевышний, и сам говорил об этом: "Я с одним посохом перешел Иордан, а теперь у меня два стана"[8]. Вот почему он полагал, что недостоин того, чтобы Всевышний спас его. Как говорили наши учители, благословенна их память: "[Яаков боялся, что с тех пор, как Всевышний пообещал охранять его,] он совершил какой-нибудь проступок и более недостоин [покровительства Творца]"[9]. [На самом же деле] ему лишь казалось, что он грешил.
Совсем иное понимание милосердия Всевышнего присуще Ишмаэлю, для которого, [как говорит Кабала], характерно стремление к добру, проявляемое в категории "клипа"[10]. Чем милостивее к нему Всевышний, тем больше в нем гордыни и высокомерия, наглости и самодовольства.
Вот почему я во всеуслышание обращаюсь ко всем хасидам [с предостережением]: в ответ на "великие [чудеса, которые] Г-сподь совершил для нас"[11], [каждому] следует совершенствовать в своей душе свойство, присущее Яакову и [его потомкам – ] "остатку народа Израиля"[12]: относиться к самому себе как к ненужному остатку чего-то, тому, в чем нет ни пользы, ни необходимости. Не следует быть высокомерным по отношению к своим братьям, грубо разговаривать с ними, выказывать им пренебрежение[13] – упаси вас от этого Б-г! Строго предупреждаю вас: не таите на них обиду; воспитывайте в себе качество, которое было свойственно Яакову, – истинную [скромность]; смиряйте свое сердце и свой дух перед каждым человеком, [ибо сказано]: "Мягкий ответ смиряет [чужой] гнев"[14]. [И сказано:] "...Смиренный дух [и твердого, как] кость, размягчит"[15]. И тогда, может быть, Всевышний пробудит в сердцах ваших братьев [ответное чувство]: ведь "так же, как в воде отражается лицо человека, [так и сердце его отражается в сердце другого]"[16].
К посланию второму
Послание написано автором в 5559 г. (1798 г. или 1799 г.), после его возвращения из Петербурга, где он содержался в заключении в Петропавловской крепости. Причиной заключения явился клеветнический донос, обвинивший автора в тяжелых преступлениях против власти, а также в том, что его учение подрывает устои иудаизма и наносит вред обществу. Инициаторами этого доноса были консервативные круги среди раввинов и ученых-талмудистов – т. н. "митнагдим" ("противники" хасидизма), которые опасались любых новых веяний в иудаизме и видели в авторе и его учении угрозу традиции и своему собственному статусу. Однако надежды доносчиков избавиться таким образом от Алтер Ребе и его учения не сбылись: через 53 дня после ареста он был оправдан властями и освобожден.
Чудесное освобождение могло вызвать у его учеников и сторонников злорадное и мстительное чувство, а также высокомерие по отношению к "митнагдим", поэтому Алтер Ребе счел нужным предостеречь своих последователей и объяснить, что следует бороться с подобными чувствами и тем более нельзя проявлять их словами или действием.
[1] По Брейшит, 32:11. Последний Любавичский Ребе заметил, что автор передает словами Яакова и свои собственные чувства. Переводчик приводит здесь эти слова полностью, но Алтер Ребе обрывает цитату на слове "милостей", в продолжении ее сказано: "...и [чем больше] открываешь истину...". По комментарию Раши под "истиной" подразумевается верность Творца Своим обещаниям. Всевышний обещал Яакову оберегать его от всех врагов, но р. Шнеуру-Залману такого конкретного обещания никто не давал, его наставники лишь обещали, что его учение утвердится в мире, – поэтому он и обрывает цитату на этих словах. (Из пояснений последнего Любавичского Ребе.)
[2] . По книге Тикуней Зогар. См. сидур Тегилат Гашем с русским переводом, изд-во "Шамир", стр. 125.
[3] По Шир гаширим, 2:6. Букв, "обнимает". Автор намекает на два уровня проявления милости Всевышнего. На проявление милости в форме, не выходящей за рамки законов природы или человеческого общества и рационального вообще, он намекает словами "ведь милость [Его символизирует] десница''. Эта милость ограничена, подобно силе руки человека, которая ограничена физическими возможностями руки. Второй уровень проявления милости не ограничен рамками мира, он выражается в чудесах, которые совершает Всевышний. На это автор намекает словами "Десницей Своей Он привлекает меня к Себе". Функция десницы в этом случае – не только передать что-либо человеку в мире, но и вывести его за рамки природы и приблизить ко Всевышнему, Который – над ней.
[4] По Ирмеягу, 31:2.
[5] По книге Зогар. Слово камей означает как "в сравнении с Ним [все ничто]", так и "приближаясь к Нему".
[6] По Брейшит, 18:27;
[7] Там же, 28:15.
[8] Там же, 32:11. Переводчик приводит здесь всю фразу, однако автор обрывает цитату на слове "посохом", хотя, казалось бы, следовало привести ее целиком. Последний Любавичский Ребе объясняет, что в слове "посох" содержится, согласно Кабале, намек на духовный уровень, которого достиг Яаков, когда произносил эти слова.
[9] См. Шабат, 32а и комм. Раши к Брейшит, 32:11.
[10] Букв, "шелуха" или "скорлупа". Таким термином в Кабале обозначаются силы зла. Они возникли при сотворении Всевышним миров как побочные явления при метафизических процессах. Силы зла лишены внутреннего содержания; они подобны трупу человека, который покинула душа. Отсюда и берется ассоциация понятия "клипа" с ритуальной нечистотой трупа. Центробежная сила удаляет зло от Творца, и поэтому его порождениям свойственны гордыня и высокомерие.
[11] По Тегилим, 126:3.
[12] По Йешаягу, 22:5 и по Ирмеягу, 6:9. В Талмуде (Мегила, 156 и Сангедрин/ 1116) объясняется, что в этих стихах речь не идет лишь о какой-то оставшейся группе от народа Израиля. Мудрецы трактуют слово "остаток" в этом контексте не как "уцелевшие", а как "люди, считающие себя малозначительными", "не представляющие ценности остатки". По этой трактовке речь идет о таких свойствах как скромность, кротость, робость, присущих еврейскому народу.
[13] Букв, "освистывать" – подобно идиоме "толпа освистала". В современном иврите существует также выражение шрикат буз, что означает "презрительный свисток".
[14] По Мишлей, 15:1.
[15] Там же, 17:22.
[16] См. прим. 17 к посл. 1.