Можно расширить подобный ответ не только в отношении моральных ценностей, но также в общем, в отношении человеческого существования: каждый человек спрашивает себя, есть ли смысл в его жизни? Даже если он помогает кому-либо – ведь все мы смертны, и человек, которому он помог – также смертен, и не останется ничего. И вместе с тем мы верим, что есть вечная ценность этим действиям. Подобно пост-модернизму, рабби Нахман знал, что "последние вопросы", метафизические, они выше возможности языка. Но в отличие от постмодернизма, рабби Нахман не заключает из этого что они лишены смысла, "нонсенс" как презрительно именует их Витгенштейн - это знание раскрывает перед рабби Нахманом возможности веры. Он знает, как прекрасно сознавали многие перед ним, что абсолютное утверждение находится вне возможной "игры слов" языка, но молчание есть также человеческая возможность не меньше, чем речь. На самом деле настоящий смысл создается только в окружении, лишенном смысла. У Вс-вышнего нет абсолютной конечной цели – она находится только в мире, после того, как создан мир, а не вне его – говорит Рамбам. Бог он один с собой, и это также природа веры.