Мы все время говорим про свет и тьму
Мы все время говорим про свет и тьму. Свет и «тень». Тьма, которая выше, чем свет.
К какой стороне относится мошиах? К свету — успеху, или к тени — провалу и гибели?
Парадокс, но, кажется, успех мошиаха — это его гибель как мессианской фигуры. Поэтому рамбамовское «если сделал и преуспел» — это нечто почти невозможное.
В этом смысле христианство парадоксально. Тот, которого распяли — кто знает, может, в тот момент, в момент унижения и страдания — в нем раскрылось что то истинно мессианское. Рав говорил недавно о подобии между ним и рабби Акивой — вот оно, тоже подобие
Но в тот момент, как его (точнее, его страдание и его мучения) превратили в догму, в символ веры, в «веруй и спасешься» — это уже точно не мошиах… Победа мошиаха это его поражение. И чем более яро приверженцы христианства доказывают мессианство основателя своей веры — тем меньше там мессианства и веры вообще. Мошиах это тот кто страдает молча, а не тот, кто делает это под светом прожекторов.
Рабби Нахман был мессианской фигурой. Он умер преследуемый и в страданиях. Молча. Не превращая свои страдания в символ веры.
Рабби Левик — йорцайт которого заходит сегодня вечером — умер в мучениях и в страданиях. Это мошиах.
Мошиах это тайна цимцума. Тайна тьмы и страдания. Кстати, думаю, Юнг бы согласился с таким определением