Янов дальше

Янов, дальше Суть моей точки зрения заключается в том, что барьеры ус- танавливаются не между людьми, такое случается только кос- венно, но в том, что такие барьеры являются внутренними. Ба- рьер, щит или «мембрана», под защитой которой живут невро- тики, есть результат тысяч переживаний, в ходе которых по- давлялись чувства и реакции. Этот барьер становится толще всякий раз, когда отключается какое-либо новое чувство. Не существует никакого способа, с помощью которого можно было бы моментально взломать такой барьер. Можно лишь медлен- но возвращаться назад, ощущая по пути каждую основную боль и отщепляя ее от плотины отрицаний и вытеснений, до тех пор, пока не останется никакого барьера — то есть, не останется нереального «я», которое фильтрует и затуманивает живое пе- реживание. Таким образом, чем ближе становится человек са- мому себе, тем ближе становится он и другим. Все вместе это означает, что какие бы символические дей- ствия не выполнял невротик, они не смогут устранить невроз. Невротик может трогать, но не чувствовать, может слушать, но не слышать, смотреть, но не видеть Взгляд первичной теории на чувство значительно отлича- ется от взглядов других школ. Например, во время сеанса обу- чения осязательным прикосновениям, пациентам приходится держать других за руку эмпатическим жестом, который в нор- ме обозначает теплоту межличностных отношений. Но невро- тику такое прикосновение может лишь дать искру, но не за- жечь огонь мощной первичной потребности, у которой нет на- звания, но которая часто заставляет личность чувствовать себя «подставленной». Почему? Потому что то, что является обыч- ным жестом теплого человеческого отношения, погружается на дно погребенного в глубине банка эмоций отторгнутого сте- рильного детства, добавляя дополнительный резонанс и силу этому печальному опыту. Поскольку эта сила не выражается четким понятием, то она становится изолированным пережи- ванием, в котором человека могут захлестнуть эмоции, или в которых он ощутит какое-то невыразимое мистическое чувство, которому он и присвоит ярлык сильного переживания. Как раз- то первичная терапия и приводит в действие эту силовую стан- цию чувств и сочетает их с формированием осознанных поня- тий о них. После этого переживание и опыт становятся тем, что они суть на самом деле — прикосновением — а не тем, во что они превращаются под влиянием вытесненных и отторгнутых чувств. Здесь мы видим, как преувеличенные реакции невро- тика (под реакцией мы понимаем то, что невротик думает о сво- ем чувстве) возникают под влиянием его неудовлетворенных потребностей. Я полагаю, что есть уровни, а лучше сказать, слои зашиты, которые позволяют одним людям в больше степени, чем дру- 100 Артур Янов гим, находиться ближе к своим чувствам. Эта близость, точнее, ее степень, зависит от семейных взаимоотношений, культур- ной среды и общего конституционального типа данной лично- сти. Есть семьи, в которых проявления чувств вообще не до- пускаются; в других семьях допускаются сексуальные отноше- ния, но не поощряется гнев. В целом, однако, невротические родители настроены против чувств, и то, насколько они отказы- ваются от своего «я» для того, чтобы выжить, является хорошим показателем того, насколько большую часть личности своих де- тей постараются они свести на нет. Иногда этот процесс раздав- ливания личности является совершенно неосознанным и непред- намеренным. Например, это постоянное шиканье, когда ребе- нок начинает слишком бурно выражать свои эмоции, суровое выражение в глазах родителей, когда ребенок хнычет или жалу- ется, смущение, когда ребенок начинает говорить о сексе или когда дочь показывается обнаженной из ванны. Очень часто оно проявляется в серьезном подходе отца, который небрежно смот- рит на страхи сына или печали дочери. Это может быть отно- шение матери, которую жизнь потрепала так, что она не может выносить, когда ее дочь выражает свою беспомощность и по- требность в защите. Это отношение заключается в словах типа: «Никогда не смей говорить в таком тоне!», «Не зацикливайся на неудаче сынок, думай об успехе!» или «Что расхныкался, маменькин сынок? Что, кишка тонка?» Растоптать чувство мож- но тысячами тривиальных способов, запрещая ребенку выка- зывать раздражение, высказывать критику, бурно радоваться счастью или выражать ярость. Или, что еще более трагично, это может заключаться в простом факте, что рядом с ребенком не оказывается никого, кто мог бы ответить на его чувство — мать занята, родитель болен настолько, что не может ни помочь, ни выслушать, или отец, который слишком занят добыванием де- нег, чтобы обращать внимание на такие «мелочи». Во всех этих случаях происходит одно и то же — реальное уязвленное «я» блокируется и вытесняется болью. Я думаю, что в психологической науке существует большая путаница относительно того, что случается с чувствами невро- тика. Некоторые утверждают, что у него просто не развита спо- Первичный крик 101 собность чувствовать. Другие полагают, что ранние чувства погребаются в подсознании, откуда их невозможно извлечь. Напротив, по моему мнению, способность чувствовать не мо- жет быть повреждена необратимо. В самом деле, невротик яв- ляется ходячим воплощением первичной теории в том смысле, что его чувства пребывают с ним каждую минуту его жизни. Они дают о себе знать повышенным артериальным давлением, ал- лергией, головной болью, напряжением скелетной мускулату- ры, сжатыми челюстями, прищуренными глазами, неприятной мимикой, звуками голоса, походкой. Чего мы раньше не умели делать — это извлекать такие фрагментированные чувства из их симптоматических стоков и по кусочкам собирать в цельное и отчетливое чувство. Я верю в то, что такой способ был найден в методах пер- вичной психотерапии, к обсуждению которых мы теперь пе- рейдем.