(продолжение)

(продолжение) И кстати, это тесно связано с темой почему харейдим «не работают». Уже точно не потому, что они «тунеядцы». Учить Тору — тяжелый труд. Есть, наверное, те, кто «ловят тремп» на этом, но в общем, учить Тору — тяжелый труд. Почему же они не работают? Или не идут в армию? Ответ прост: они боятся. Они боятся, что увидят «запрещенные картины» (то есть женщин) в армии. Они боятся, что им придется работать в одном офисе с женщинами (о ужас), и это их, немедленно, конечно же, приведет в крайнее возбуждение… Они боятся, что изучение светских предметов в школе приведет смутит их души. Они пытаются соорудить искуственный, «стерильный» мир, и надеются, что таким образом они сохранят свои души в чистоте. Отсюда два вывода: Первый, что нападки на харейдим, почемы мы да а они не — не работают. «Они не» — потому что это им, по их мнению, запрещено. Не потому, что они такие «сволочи». А потому что они считают, что это запрещено. Правы они или нет — это уже следующий вопрос. Вывод второй. Когда ребенок просыпается среди ночи, и говорит: мама, в шкафу привидение… Психологи говорят, что мама должна как можно спокойнее сказать ребенку, что в шкафу привидений нет, зажечь свет, открыть шкаф, и показать что там все спокойно. Я думаю, эта же модель применима в отношениях с харейдим. И так, потихоньку, строятся харейдимные части в армии. И харейдимные офисы, где все кошерно с точки зрения окружения. Это медленный но верный путь к интеграции, а не крики «они тунеядцы»…