Продолжение
Продолжение
Каждый невроз – это экологический кризис
В.: Что, по вашему мнению, является самой важной особенностью в отношении этой новой языковой самости?
К. У.: То, что эта новая самость существует в ноосфере, а ноосфера может подавить биосферу. На индивидуальном уровне это приводит к образованию невроза; на коллективном – экологического кризиса.
Другими словами, мир языка – это и вправду новый мир, новое миропространство. Теперь самость способна думать о прошлом и планировать будущее (ей свойственны время и историчность); она способна начать управлять своими телесными функциями; она способна представлять в уме вещи, которые в действительности не присутствуют в ее ощущениях. Поскольку она способна предвосхищать будущее, она может волноваться и страдать от тревоги, а поскольку она может думать о прошлом, она может чувствовать сожаление, вину и раскаяние. Все это часть ее нового миропространства – языкового мира, ноосферы.
И именно оттого, что он существует в этом новом и более широком мире, концептуальный ум может подавлять и диссоциировать свои более низкие побуждения. То есть именно по той причине, что ноосфера трансцендирует биосферу, она может не только трансцендировать и включать, но и подавлять, искажать и отрицать. Не просто дифференцировать, но и диссоциировать. Как в индивидуальном плане, так и в массовом. На индивидуальном плане речь идет о неврозе; в массовом – об экологическом кризисе.
В.: На данный момент давайте сосредоточимся на индивидуальном, или мы отойдем от темы.
К. У.: На индивидуальном уровне результат подавления ноосферой биосферы называется психоневрозом, или попросту неврозом. Ум может подавлять природу – как внешнюю (экологический кризис), так и внутреннюю (либидо).
Психоневроз – или просто невроз – в техническом смысле означает, что сформировалась достаточно стабильная, согласованная, ментальная самость, и эта ментально концептуальная самость (эго) может подавлять, или диссоциировать, аспекты своих телесных влечений, побуждений, или импульсов, и эти подавленные, вытесненные или искаженные импульсы – обычно сексуальные или агрессивные, – как следствие, проявляются в скрытых и мучительных формах, известных как невротические симптомы.
Другими словами, каждый невротический симптом представляет собой экологический кризис в миниатюре.
В.: Интересно, что как таковое вытеснение и классические неврозы начинают существовать с появлением вехи 3.
К. У.: В общем смысле это так. Понимаете, в предыдущих пограничных состояниях вытеснение и подавление как таковые не особо то и наблюдаются: самость недостаточно сильна, чтобы что либо подавлять! Самость неспособна подавлять свои эмоции, напротив – они ее всецело ошеломляют, захватывают, наводняют. Нет никакого «вытесненного бессознательного», которое можно было бы раскапывать, ибо в первую очередь нет каких либо серьезных случаев вытеснения. Вот почему эти состояния часто называются «доневротическими».
Посему психотерапевтические методы, направленные на пограничные состояния (веха 2), на самом деле известны как психотерапии, направленные на выстраивание структуры: они помогают хрупкой самости дифференцироваться, стабилизироваться и выстроить границы, в отличие от раскрывающих психотерапевтических методов, нацеленных на невротический уровень (веха 3), задача которых состоит в расслаблении барьера вытеснения и воссоединении с влечениями, эмоциями и самоощущением, вытесненными более сильной невротической самостью. На самом деле одна из задач психотерапии, направленной на выстраивание структур, как раз и состоит в том, чтобы обучить страдающего пограничным расстройством способности к вытеснению!
В.: В таком случае получается, что невроз – это улучшение!
К. У.: Да, и далее вам нужно будет работать уже с ним. Смысл же, как показал Вайян, состоит в том, что сами защитные механизмы существуют в рамках иерархии развития. Типичный защитный механизм вехи 1 – это проективное отождествление, при котором самость и другой преимущественно не дифференцированы. Типичные защитные механизмы вехи 2 включают в себя расщепление и слияние (слияние репрезентаций самости и объекта и расщепление «абсолютно хороших» и «абсолютно плохих» объектов). Как таковое вытеснение типично для защитных механизмов вехи 3, и они, как утверждается, в итоге уступают место «наиздоровейшему» из всех защитных механизмов – сублимации, которая просто представляет собой психоаналитически дезинфицированное слово для обозначения трансценденции.