Йоав Сорек
Йоав Сорек
Ловушка нео-ортодоксии
Введение: Западная стена как притча
В обычный день хол амоэд[1] суккот площадь перед Стеной Плача полна людей, впечатляющее и праздничное зрелище. Однако, эти люди, никоим образом, не представляли собой отражения израильского общества. И даже той части израильского общества, которая относится с уважением к традиции[2]. И даже израильского религиозного[3] общества. Площадь перед Стеной была полна людей и разнообразна, но все это в рамках ультраортодоксальной[4] общины Израиля: хасиды и «литваки», ашкеназы и сефарды, обладатели «штраймлов[5]» и шляп. Они составляли не только большинство, они были здесь хозяева. Их стиль предписывал все, что происходило здесь.
Я не считаю себя чуждым миру ультраортодоксии, и я еще мог себя чувствовать сравнительно у себя дома. Но многие другие израильтяне ощутили бы, наверное, если бы они поднялись к остатку нашего древнего Храма в праздник, что для них нет места на этой площади, когда-то составляла интегральную часть государственно-сионистского этоса, и до сих по там происходит принятие присяги солдатами Армии Обороны Израиля.
У меня нет никаких претензий ультрарелигиозной общине. Их вызывающая уважение верность Стене, одновременно с их социальным и демографическим усилением, привела к этому доминированию, и нет ничего более легитимного чем это. Но невозможно не думать о том, что этот харейдимный мир пожинает плоды того, что другие посадили и посеяли, и само укрепление этого мира есть своего рода гарантия того, что далее здесь ничего не будет расти.
Те, кто освятили жизнь в изгнании, и испытывают ностальгию по местечкам Европы, не привели бы — если бы это зависело от них — к созданию еврейского независимого государства на земле Израиля или к объединению Иерусалима. Те, в чьем мире не существует ничего кроме обязательств перед своим прошлым, и стремления закрыться от внешнего мира, не приведут — в будущем — ни к строительству Храма, и ни к развитию еврейского государства, способного стать духовным центром и образцом морали для всего человечества.
Я бы не затрагивал эту тему, если бы она не выражала трагическое развитие, куда более широкое, трагического завершения тезиса религиозного обновления в иудаизме. И для того, чтобы объяснить, что я имею в виду, я хочу сначала предпослать, что означает понятие религиозного обновления в иудаизме в целом.