Застольная молитва

ЗАСТОЛЬНАЯ МОЛИТВА

ПРЕДИСЛОВИЕ

НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ

Любое живое существо — растение, животное, человек — нуждается в пище для поддержания жизни. Создатель обеспечил пищей всех живущих на земле. Солнечный свет и дождь способствуют произрастанию растений из почвы; растения составляют пищу животных; люди питаются растениями и животными.

Природа в целом делится на четыре группы, или "миры": неживая природа, растительный мир, животный мир и мир человека. Нижние группы поддерживают высшие.

Тот факт, что пища поддерживает жизнь, настолько "естественен", что большинство людей принимает это как явление, само собой разумеющееся. Люди едят и пьют, когда они голодны и хотят пить, не задумываясь над чудом, заложенным в процессе питания. Редко люди задают себе вопрос, а то и вовсе не спрашивают себя: как это хлеб, вода, молоко, яйца, мясо и другая подобная пища, которые сами безжизнены, дают жизнь живым существам? Может ли кто-либо дать другим то, чего у него самого нет?

Мы, евреи, обучены смотреть на обычное повседневное явление питания совсем иначе. Нас учат не считать это явление само собой разумеющимся.

Прежде всего, каждый здравомыслящий человек может понять, что должна быть разница между тем, как едят животные и тем, как должны принимать пищу люди. Разница состоит не только в "умении сидеть за столом" или в том, что люди пользуются вилкой и ножом, а животные нет; не заключается разница и в том факте, что люди, как правило, варят свою еду или добавляют к ней соль и перец и т.п., чтобы сделать пищу вкуснее, а животные едят сырую пищу.

Люди вообще сознают, что они должны добывать себе пищу честным и приличным путем. Много людей, особенно занимающиеся сельским хозяйством, сознают свою зависимость от Б-га в деле получения своего насущного хлеба. Однако, если люди едят только ради самой еды, попросту, чтобы удовлетворить потребность своего организма в питании, то они тогда по существу ничем не отличаются от безмолвного животного. Наоборот, в этом случае преимущество на стороне животного, ибо животные никогда не переедают, в то время как люди часто обжираются, навредив этим самим себе.

Мы, евреи, обучены совсем другому отношению к еде. Нас учат смотреть на пищу не как на самоцель, а как на средство к достижению цели. Наша цель в жизни — это служить нашему Творцу, а для этого необходимо иметь здоровое тело и здоровый дух. Само собой понятно, что служение Б-гу включает также служение нашему ближнему, — наши обязанности к нашим ближним являются частью наших обязанностей к Б-гу.

Поэтому перед тем, как мы едим что-нибудь, мы произносим бераха, благословляя, Б-га за данную нам пищу, причем каждый вид пищи имеет свою особую бераха. Благословления эти напоминают нам, что мы не только зависимы от Б-га во всем, что касается нашего питания но что сам прием пищи является частью нашего служения Б-гу. По этой же причине мы произносим благословение также и после еды, и опять-таки не только для того, чтобы выразить Б-гу нашу благодарность за то, что Он дал нам возможность насытиться, но и для того, чтобы напомнить самим себе о необходимости употребить полученную от съеденных продуктов энергию на дело служения Б-гу.

Помимо всего этого, — теперь мы переходим ко второму моменту, — имеется также более глубокий и более значительный взгляд на процесс питания, который учит относиться к пище с чувством уважения настолько, что порча пищевых продуктов должна считаться грехом, почти наравне с осквернением святыни. Это будет лучше понято при рассмотрении поставленного нами выше вопроса: "Как может пища, которая сама по себе безжизненна, давать жизнь?"

Наша святая Тора, названная Торат эмет, Законом истины, потому что она дана нам Б,-гом истины, дает нам ответ на наш вопрос, а именно: "Не хлебом единым жив человек, а всяким изречением уст Б-га живет человек[1]".

Смысл этих мудрых слов (как он подробно изъяснен в учении Хасидут[2]), следующий:

Когда Б-г сотворил мир и все, что в нем, из ничего, все было создано словом Б-жьим, приказанием "Да будет!".

Но процесс созидания словом б-жьим ничуть не подобен человеческому процессу "созидания". Когда человек создает вещь, скажем, — стол или стул, мастер вещи может не обращать затем никакого внимания на сделанную им вещь; изготовленный человеком стол или стул не распадается сам по себе после того, как мастер оставил его. Причина этого ясна: человек ничего не сотворил из ничего. Он применил готовый материал, в данном случае дерево, клей, гвозди и т.д., который существовал раньше независимо от мастера. Он только изменил форму материала.

Б-г же сотворил вещи из ничего; они были созданы повелением Б-га, и только это приказание "Да будет" и дает вещам их существование. Следовательно, созданные вещи постоянно зависят от этого Б-жьего приказания. Стоит только этому повелению исчезнуть, как сразу же все вещи, вся вселенная, перейдут в их первоначальное состояние — превратятся в ничто. Сами по себе они не будут существовать ни единой секунды. Другими словами: сотворение мира Б-гом было не единовременным актом, после которого все созданное осталось существовать само по себе; сотворение мира является постоянным процессом. Приведем простой пример: если приставим лестницу к стене, лестница останется в наклонном положении только до тех пор, пока существует ее опора — стена. Стоит стене упасть, упадет и лестница, ибо лестница по своей "природе" не может оставаться в наклонном положении без опоры. Таким же образом не может существовать что-либо без особой Б-жественной силы, поддерживающей это существование. Вот, что означают слова нашей утренней молитвы: "[Б-г], по благости Своей, возобновляет ежедневно, постоянно бытие первозданное[3]".

Эта Б-жественная "сила", которая находится во всем, что существует, является чем-то подобной "душе". Из сказанного выше ясно, что даже так называемые неодушевленные ("мертвые") предметы, как камни, например, имеют "душу", а именно "Б-жью искру" или силу, которая и есть реальная суть самой вещи. Мы не можем, конечно, видеть эту "душу", в той же мере, как мы не можем видеть душу живого создания, ибо мы не можем видеть духовное нашими плотскими глазами. Но мы тем не менее твердо знаем без всякого сомнения, что без такой души ничто не может жить или существовать.

Все это верно, конечно, и по отношению к продуктам питания.

Пища, которую мы употребляем, это не просто материальная вещь. Она обладает "искрой" Б-жьей. И вот, эта Б.-жественная сила, заложенная в продуктах питания, она-то и дает нам жизнь. Материальная часть пищи становится нашей "костью от кости и нашей плотью от плоти"; однако только духовная часть с'еденного продукта, "то, что исходит из уст Б-га" — вот это питает духовную часть нашего бытия, давая нам жизнь и душевную силу думать, говорить и совершать добрые, святые дела.

НАШ СТОЛ — МИЗБЕАХ

В свете сказанного выше ясно, почему отношение евреев к еде резко отличается от отношения других народов к пище. Мы рассматриваем еду как средство привязаться к нашему Создателю через Б-жественную "искру" в пищевых продуктах; это несколько подобно способу нашей привязанности к Б-гу, когда мы выполняем Его заветы — одеваем Тефилин, носим Цицит и т.п. Ибо в кожаных футлярах и ремешках Тефилин, как и в шерсти Цицит или в цитрусовом плоде Этрог и т.д. имеется Б-жья "искра", благодаря которой мы получаем "питание" и средства существования для нашей Б-жественной души.

Теперь мы лучше поймем, почему еврейский народ — народ святой. Мы являемся святым народом потому, что привносим святость в нашу повседневную жизнь не только тем, что соблюдаем святые религиозные мицвот, завещанные нам Б-гом, но и нашей едой и питьем и всем, что мы делаем в строгом соответствии с указаниями нашей святой Торы. Руководящей линией нашей является — "Познай Его (привяжись к Нему) всеми своими путями[4]", как указал наш великий учитель Рамбам в своем знаменитом Кодексе[5].

Таким образом, нет разрыва в нашей повседневной деятельности между тем, заняты ли мы едой и питьем и т.п. или заняты молитвой, изучением Торы или выполнением какой-либо другой мицвы. Мы действительно в состоянии оценить чувство, выраженное словами "Вы — дети Превеч-ного, Б-га Вашего", Дети всегда дети, а не при случае только. Точно так же нам нужно и вести себя как дети Б-жьи не только в то время, когда мы заняты Б-жественными делами, но и во всей своей повседневной жизни, чем бы мы ни были тогда заняты. Это единственный путь добиться полного единения и согласованности с Б-гом, с окружающим нас миром и самим собою. Вот почему еврейский народ получил название "Единственного народа на земле[6]", ибо он обладает единством и гармонией не только в "Б-жественных" делах, но также и в "земных" делах.

Незачем, конечно, напоминать, что все сказанное выше обусловлено кошерной пищей, продуктами, которые разрешено нам Б-гом употреблять в пищу. Еврей, который не соблюдает кошерности — Б-же упаси! — ставит себя в более низкое положение, чем животное или зверь, ибо последние не нарушают Б-жьих законов в еде. Но, даже употребляя кошерную пищу, если прием пищи происходит без святости, которую Тора требует от еврея, как указано выше, то такая еда понижает человека и превращается в простое кормление животного!

Имеется здесь еще один важный пункт. Когда еврей ест кошерную пищу и только таковую, тщательно произнося соответствующую бераха до и после еды и т. д., то он не только возвышает свою собственную жизнь до уровня святости, но он также "возвышает" свою долю в природе. Не-одушевленнная природа, растения и животные, составляющие эту пищу, превращаются в нашу собственную плоть и кровь, то есть в энергию и жизненную силу употребляющего эти продукты, и ими он служит Творцу всей вселенной.

С другой стороны, если кто-либо злоупотребляет энергией и жизненной силой, полученной из съеденных продуктов питания, он не только сам деградирует, но тянет за собою вниз и всю окружающую природу.

Изложим это более понятно: когда еврей получил к обеду приготовленную надлежащим образом в соответствии с Еврейскими Законами курятину, он способствует тому, чтобы эта курица служила Б-гу через него; и не только сама эта курица, но и та пища, на которой она выросла. Если же он употребляет полученную от съеденной курицы энергию на преступления, чтобы воровать или грабить и т.д., курица может с правом спросить его: "На каком основании ты отнял у меня жизнь и впутал меня в преступления, которые я никогда не совершила бы сама?!"

Наши мудрецы[7] учат нас рассматривать обеденный стол как мизбеах, алтарь, и прием пищи как служение Б-гу. На самом деле. Написано ведь: "Это стол, который пред Превечным[8]". Наше мытье рук перед едой, наше чтение берахот при мытье рук (включая слова "Который освятил нас своими мицвот"), наше благословение над хлебом, об-макивание отрезанного ломтя в соль, — все это отражает Б-жественную службу некогда в Бет-Амикдаше.

Ибо в Бет-Амикдаше коаним обязаны были освящать свои руки (и ноги) водой и произносить определенные берахот перед Авода (Б-жественной службой); на жертвенник можно было приносить только кошерных животных после их умерщвления предписанным образом и приготовления ("гекашерт") согласно требованиям Еврейского Закона. Каждая жертва до ее сожжения обсыпалась дозой соли. Жертвы в Бет-Амикдаше приносились на алтаре не только из среды кошерных животных, но и из представителей растительного мира, а также мертвой природы. Таким образом, более низкие миры возвышались до уровня святости. Тем самым вся природа, которая на первый взгляд состоит, казалось бы, из разных вещей "отдельно" от Б-га — сведена к одному и тому же миру святости; человек и его мир вновь объединены в Б-ге и с Ним.

Это, таким образом, "обратная сторона медали", определения евреев как "единственного народа на земле", еврей, который проводит свою повседневную жизнь по предписаниям Торы, вносит "единство" даже в земные материи.

Из сказанного станет очевидным, почему мы должны приступить к Биркат Амазон с особым благоговением. Святой Шал'о[9] пишет, что следует приветствовать обычай одевать на себя что-либо (пиджак и т.п.) перед бенчин (чтением Биркат Амазон), так же, как это делают перед чтением каждодневных молитв; то же самое относится и к головному убору (помимо ношения ярмолки). Ряд других источников подчеркивает важность чтения Биркат Амазон радостно, с подъемом и вниманием, а не в спешке и механически.

Кстати, в Биркат Амазон мы выражаем нашу благодарность Б-гу за наш хлеб насущный. Весьма неприлично, поэтому, выражать нашу благодарность рассеянно и небрежно. Выражая нашу искреннюю благодарность Б-гу за наш хлеб насущный, мы можем быть уверенными, что Б-г будет и впредь обеспечивать обильно наши потребности. Автор прославленного труда Сефер аХинух особо подчеркивает это, говоря, что тот, кто внимательно читает Биркат Амазон, будет благословлен средствами к существованию почетно и обильно[10].

סדר ברכת המזון

ВВОДНЫЕ ПСАЛМЫ

על נהרות בבל

ПСАЛОМ 137

Чтению застольной молитвы предшествуют некоторые вводные псалмы.

В будни принято читать перед застольной молитвой псалмы 137 и 67.

Псалом 137 — "При реках Вавилонских..." — напоминает нам о разрушении Бет-Амикдаша. Как отмечает святой Шал'о, потерю Бет-Амикдаша мы должны особенно чувствовать сидя за обеденным столом, потому что, как уже замечено раньше, наш стол представляет собою во многих отношениях "жертвенник" Святилища в древности. Поэтому этот момент подходит для того, чтобы вспомнить сказание: "Горе детям, выгнанным из-за стола их Отца[11]".

Следует заметить, что этот псалом имеет в виду разрушение обоих Храмов, — Первого Бет-Амикдаша (разрушенного вавилонянами, — стих 1) и Второго (разрушенного "Эдомом", т.е. римлянами, — стих 7). Это послужило источником для установки Талмуда (рав Иеуда от имени Рав'а), что Б-г показал царю Давиду в пророческом видении оба разрушения[12].

Комментируя первый стих этого псалма — "При реках вавилонских, там сидели мы и плакали, вспоминая о Цио-не", Мидраш рассказывает следующий эпизод:

Когда изгнанники достигли реки Евфрат, Небузарадан (победоносный командир Вавилонской армии) предложил пророку Ирмияу выбор осесть в Вавилоне или вернуться на родину. Ирмияу решил, что его присутствие более нужно оставшимся на Святой Земле евреям. Когда он собрался уходить, изгнанники, сидевшие у реки, начали плакать, взывая: "Ирмияу, господин наш, как ты можешь оставить нас!". На это пророк ответил им: "Небо и земля свидетели мои, что если бы вы хотя бы один раз плакали (т.е. каялись), когда вы были еще в Ционе, вы не были бы изгнаны[13]!".

Именно в этом псалме мы читаем трогательную клятву, впервые данную этими изгнанниками, а в дальнейшем повторяемую евреями на протяжении всего периода их длительного изгнания: "Если я забуду тебя, Иерушалаим, пусть забудется (парализуется) правая рука моя; пусть прилипнет язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерушалаим во главе веселия моего[14]".

למנצח בנגינות

ПСАЛОМ 67

Поскольку псалом 137 напоминает о всей трагедии и горечи разрушения и изгнания, вслед за ним помещен более радостный псалом 67 — "Начальнику хора... Б-же! Будь милостив к нам и благослови нас; освети нас лицом Твоим, Села[15]".

Тема этого псалма — будущий окончательный триумф нашего народа, когда даже народы земли признают правосудие и справедливость, вершаемые Верховным Судьей.

Согласно комментарию святого рабби Моше Алшиха, этот псалом говорит о временах, наступление которых будет возвещено нам появлением праведного Машиаха. Тогда Б-г благословит Израиль изобилием благ и Его имя будет святиться всеми народами мира[16].

В этом смысле приобретает особое значение следующий стих:

"Дабы познали на земле путь Твой...[17]".

Сейчас, когда наш народ находится в изгнании, перенося несказанные преследования и страдания, трудно, а пожалуй, невозможно познавать пути Превечного. Даже Моше-рабену было трудно понять, почему, нечестивые люди преуспевают, а праведный человек страдает, и он умолял Б-га: "Покажи мне, прошу Тебя, пути Твои[18]". А когда придет Машиах и последний Суд Б-жий будет открыт перед всеми, тогда пути Б-жьи станут известны и понятны.

Ввиду того, что в субботних и праздничных молитвах мы не задерживаемся на таких печальных событиях, как разрушение Бет-Амикдаша и т.п., упомянутые выше псалмы в эти дни опускаются, как и в дни, когда Таханун вообще не читают (как-то: в Рош-Ходеш, Хол-Амоед и т.д.). Вместо них мы читаем два воодушевляющих псалма, в которых мы вспоминаем Цион в более счастливой обстановке, а именно: Геула и возвращение в Цион (пс. 126) и последнюю славу Циона (пс. 87).

שיר המעלות בשוב

ПСАЛОМ 126

"Песнь степеней. Когда Превечный вернул пленников Циона, мы были точно грезящие".

Согласно комментарию Раши, этот псалом, или песню, распевали евреи возвращаясь из Вавилонского изгнания, чтобы отстроить Бет-Амякдаш в Иерушалаиме.

Ряд других комментаторов[19] видят в этом псалме (также) пророчество относительно будущего возвращения евреев в страну Израиль с приходом Машиаха и Геула Шлема.

"Мы были точно грезящие" не относится к возвращению из изгнания, как это может казаться на первый взгляд, а скорее к прошлому изгнанию. Эта фраза означает, что благодаря изобилию благ, которыми Б-г благословит Израиль ко времени возвращения евреев из изгнания, все страдания в течение долгих лет изгнания будут казаться нам сном — нереальным и иллюзорным.

В Хабаде[20] концепция "сон" в приложении к галуту объясняется следующим образом: во сне все возможно. Самые невероятные и немыслимые небылицы и парадоксы не кажутся невозможными. И это потому так, что, когда человек спит, его основные душевные и рациональные силы находятся в состоянии временного прекращения их функций; силы же иллюзий и воображения берут верх и действуют свободно, делая иллюзии и воображения почти реальными и правдоподобными. Проснувшись и вновь возвращаясь к обладанию полностью своими интеллектуальными способностями, человек осознает, что это был только сон.

Таким же образом, галут подобен сну. Ибо галут — это время "скрытия Б-жественного Лица" (эстер паним)[21]. В течение этого времени управление Б-га миром совершается скрытым образом. Мы не можем ясно видеть Б-жественное Провидение, как оно распространяется на каждого индивидуума в отдельности и на весь мир вокруг нас в целом. Наше представление о Б-жественном туманно, как и вообще наше суждение о том, что истинно и реально. То, что мы видим вокруг нас, — это мир "вверх ногами": нечестивый торжествует, праведный страдает; понятия, не имеющие никакой цены, принимаются за реальные ценности, в то время как действительно стоящее обесценено.

Дольше того, во сне могут появляться в полной гармонии, без видимого противоречия между ними, две совершенно противоположные вещи, друг друга исключающие. Таким же образом, в повседневной жизни в галуте еврей часто не видит противоречия между поисками души, стремящейся к Б-жественному, и стремлениями тела, ишущего физические удовольствия. Поэтому во время молитвы и изучения Торы еврей действительно отвлекается от всех мирских дел и целиком отдается своему чувству любви к Б-гу. Но после молитвы начинает понемногу "испаряться" великая любовь к Б-гу, превзошедшая все остальные виды любви, а еврей не видит несоответствия в том, что он проводит большую часть своего времени и употребляет свою энергию в основном в погоне за эфемерными мирскими иллюзиями. Причина такого похожего на сон непостоянства заключается в том, что Б-жественная "искра" в его душе "спит". И он "видит сны" во время галута, когда "искра" сама находится, так сказать, в изгнании и в плену[22].

Однако, когда Машиах придет и будет тогда такое Б-жье откровение, какого еще не было раньше, и "вся земля будет полна познаванием Б-га, как вода наполняет море[23]", тогда произойдет настоящее пробуждение, и мы увидим, что мы все это время прожили, будучи в состоянии "сна". Больше того, — а это столь же важно — мы будем тогда в состоянии "истолковать" наш сон, ибо мы увидим тогда ясно в ярком свете нового Б-жьего откровения все, что с нами произошло и происходит.

Следует заметить, что в то время как Хабад разбирает этот вопрос со всех сторон, это является в основном также точкой зрения великих мыслителей и философов, от Маймонида и до Альбо. Иосеф Альбо в своем комментарии начала этого псалма говорит, что наше теперешнее понятие и умственный охват событий и явлений находится по сравнению с будущими в таком же отношении друг к другу, как состояния "сна" и "бодрствования[24]".

"Тогда уста наши будут полны смеха, язык — пения...[25]"

"Тогда" — при новом мировом порядке, который возвестит наступление эры Машиаха — "уста наши полны будут смеха", т.е. радости и песен. Сейчас радость наша в большинстве случаев неискренняя или непродолжительная. В этом отношении мы находим в Талмуде утверждение от имени рабби Шим'он-бен-Иохаи, что "не следует человеку наполнить уста смехом в этом мире[26]", поскольку сейчас радость не может быть полной. Истинной радостью является только та, которая вызывается познанием Б-га.

Рабби Менахем-Мендель из Любавича, знаменитый автор монументального алахического труда Цемах Цедек, являющийся третьим поколением лидеров Хабада, указывает, что еврейское слово שחוק ("смех" как выражение истинной радости) численно равно двойному значению слова אור ("свет") и эквивалентно еврейскому слову ואהבת ("возлюби" Превечного, Б-га твоего[27]). Здесь кроется намек на двойную меру Б-жьего света, который появится в будущем, и что радость от наслаждения этим светом будет соответсвовать нашей истинной любви к Б-гу.

"Сеющие со слезами, пожнут с пением. Идет и плачет он, неся мешок семян; а возвратится с пением, неся свои снопы[28]".

Пахарь, засевающий свое поле, подвергается известному риску, ибо ему приходится расставаться с отборным семенем и прилагать много труда, чтобы посеять его. Но он знает, что снимет хороший урожай, который многократно возместит ему все это.

Добрые дела и мицвот подобны посеву семян. Они требуют известных безотлагательных жертв, но вознаграждение несомненно придет, даже если это потребует некоторого времени.

Редко останавливается работник земли над мыслью о совершающемся на его глазах чуде — маленькое зерно рождает новое растение со многими зернами. Мы тоже редко останавливаемся на мысли о том, как такое незначительное действие, как выполнение Б-жьих заветов, может давать результаты, которые намного выше нашего понятия и представления. Но дело в том, что в обоих случаях результаты получаются по воле Б-жьей. Ибо только воля Б-жья дала земле ее безмерную силу произрастания, точно так, как по воле Б-жьей исполнение мицвот приводит к совершенно своеобразным результатам. Вознаграждение за мицва так велико, что, как заявляют наши мудрецы, в нашем материальном мире нет ничего такого, что могло бы полностью вознаградить даже за относительно малое усилие и жертву, вложенные в выполненную нами мицва; поэтому большинство, если не все вознаграждение резервируется в будущем мире. И в то время как Б-жьи заветы должны выполняться ради них самих, без думы о вознаграждении, В-г дал нам все же знать, что вознаграждение конечно же придет, и что те, которые сеяли в слезах, пожнут с пением.

לבני קורח

ПСАЛОМ 87

Псалом 87 является во многих отношениях продолжением псалма 126. Он говорит о славе Циона и о том, как каждый еврей имеет свою долю в ней.

"Любит Б-г ворота Циона больше, чем все жилища Яакова[29]".

Слова "Ворота Циона", говорят наши мудрецы, имеют в виду "ворота, выдающиеся (мецуяним, игра слова цион) в области Алахи[30]". Б-г особенно любит Цион как центр изучения Торы, и только это делает Цион "городом Б-жьим[31]".

Нам всем знаком стих "Ибо от Циона выйдет Тора, и слово Б-жье — из Иерушалаима[32]".

"И поющие и играющие (на флейтах) скажут: Все мои помыслы — о Тебе[33]".

В будущем мы будем петь славу Превечному и заявим; "Все мои помыслы — о Тебе", т.е. о Б-ге. Мы будем тогда полностью захвачены великим спасением, которое Он принесет нам.

Рабену Бехайя, однако, в своем комментарии стиха: "Земля, о которой Превечный, Б-г твой, печется; внимание Превечного, Б-га твоего, на ней от начала года до конца года[34]" объясняет заключительные слова псалма 87 в том смысле, что Б-г говорит городу Цион: "Все Мои помыслы — о тебе". Другими словами, в то время как Б-жье Провидение распространяется на весь мир, оно сосредоточено главным образом на Земле Израильской и уже отсюда распространяется на весь остальной мир. Таким образом, получается, что псалом заканчивается на той же мысли, которой он начался, — на мысли о Ционе, "Любит Б-г ворота Циона".

מים אחרונים

МАИМ АХАРОНИМ

После чтения вводных псалмов и стихов следует обычай маим ахароннм — вторичное мытье наших рук, на этот раз только кончиков пальцев, перед самым началом чтения Биркат Амазон (Первый раз моют руки до начала трапезы, в связи с чем читают бераха Ал нетилат ядаим).

Перед маим ахароним читают следующий стих: "Вот удел человеку беззаконному от Б-га, и наследие, определенное ему Вседержителем[35]!". После маим ахароним читают следующий стих: "И сказал он мне: "это трапеза, которая перед Превечным[36]".

Обычай Маим Ахароним и уместность упомянутых стихов в данном случае имеют интересное объяснение.

Наши мудрецы, блаженной памяти, объясняют обычай мыть кончики пальцев после обеда требованиями гигиены, а именно: чтобы смыть мелах седамит ("Седомскую соль"), которая могла пристать к кончикам пальцев и которая могла вредить глазам, если она (или другая нечисть) коснется их.

Нет нужды сказать, что это соображение является только одной из причин приведенного обычая. Все наши обычаи и заветы взяты из Торы, которая включает как Писаный, так и Устный Закон (Мишна, Талмуд и т.д.). Тора безгранична и неисчерпаема в своей мудрости; таковы также ее законы и заветы, мицвот, имеющие бесконечное число причин и объяснений. Некоторые из них просты и известны, а некоторые — глубоки и скрыты от нас. Время от времени наши великие мудрецы и святые ученые открывают новое в понимании Б-жьих заветов. Но во всех случаях объяснения имеют второстепенное значение, когда дело касается выполнения заветов, являющихся перво-наперво Б-жьими повелениями для нас, и которые мы обязаны выполнять безоговорочно, а затем уже изучать.

То же самое верно и в отношении Маим Ахароним. Гигиеническая основа этого обычая, упомянутая выше, это только одна из объясняющих обычай причин. Имеется и более глубокое объяснение, которое исходит из символического значения мелах седомит.

Хорошо известно, что только человек, который сам перенес боль, способен по-настоящему понять другого человека, терпящего боль. Только человек, который сам претерпел чувство голода, может действительно понимать другого человека, умирающего с голода. Имеется поговорка: "Сытый голодного не разумеет".

Теперь подумаем вот о чем: Когда богатый человек садится обедать, т.е., когда он голоден, он тогда отнесется более сочувственно к бедняку, который постучался в дверь и попросил поесть. Будучи голодным в этот момент, богач лучше поймет, как должен себя чувствовать голодный бедняк. Но, когда богач уже насытился, он не будет уже столь милостив к бедняку. Он будет даже раздражен тем, что ему помешали отдохнуть. Он может обругать бедняка за причиняемое беспокойство; вместо того, чтобы пойти и зарабатывать свой хлеб своим трудом, он становится обузой для других. Полный желудок ходит часто с пустой головой и нечувсвительным сердцем. Поэтому имеется опасение особого рода, как бы не загрязнить себя "седомской солью" — Седомским образом мышления, появляющимся с обедом. Мы знаем, как относились жители библейского города Седом, к странникам и бедным людям, появившимся у них. Даже жена Лота была заражена этим видом Мелах седомит, а потому не случайно она сама превратилась в соляной столб[37].

Поэтому, когда наши мудрецы говорят, что Мелах седо-мит "вредна для глаз", они вполне могли иметь в виду также и ту мысль, что обед может быть связан еще с одной опасностью, пожалуй, более серьезной, а именно: опасностью заразиться образом мышления по Седому, который может затуманить мозги человека с полным желудком: опасностью стать "слепым" к нуждам и страданиям бедных людей.

В этой связи полезно напомнить о смысле, который наши мудрецы придают стиху "Освящайте же себя и будьте святы, ибо Я Превечный, Б-г ваш[38]". В чем смысл повторения одного и того же дважды?, спрашивают они. "Освящайте же себя" — это и означает ведь "и будьте святы". И они отвечают: "Освящайте себя" — мытьем рук перед едой и "будьте святы" — мытьем рук после еды — маим ахароним[39].

Недостаточно сидеть за столом с чистыми руками и чистыми мыслями; мы должны стараться быть чистыми и святыми также и после обеда и не позволять "соли Седома" приставать к нам и загрязнять наши мысли и понятия по примеру жителей Седома, превратившихся в зверей своей жадностью и благодаря своему богатству.

Когда еврей отобедает в соответствии с указаниями Торы — "поешь досыта и благословляй Превечного, Б-га своего...", он вспомнит слова одного из друзей Иоба — Цофара, который сильно порицает потворство своим страстям со стороны нечестивых людей, особенно их жадность, и живо описывает неизбежное возмездие, ожидающее их за это:

"Веселье беззаконных кратковременно... Как сон улетит, и не найдет его... Его пища перевернется в утробе его... Богатство он глотал и исторгнул... Ничего не осталось от обжорства его... В полноте изобилия он страдать будет...[40]".

Вспомнив эти слова и отшатнувшись от такого образа жизни, еврей цитирует последние сентенции этой главы: "Вот удел человеку беззаконному от Б-га, и наследие, определенное ему Вседержителем[41]". Затем он переходит к Маим Ахароним, символически смыв со своих рук "нечистоты", которые пятнают стол нечестивых людей.

Сделав это, пообедавший говорит: "И сказал он мне: "это трапеза, которая пред Превечным[42]", ибо стол еврея приравнен к жертвеннику, по словам наших мудрецов[43]. Отсюда и обычай окунать хлеб в соль, как и некогда в Святилище жертвы подвергались посолу[44], как упомянуто выше.

Таким образом, хотя мы можем находиться на расстоянии многих миль от Седома, опасность "соли Сед омской" всегда налицо. Мытье кончиков наших пальцев — Маим ахароним — после еды напоминает нам, что мы являемся детьми святого народа, — святого не только в течение "святых дней" года или во время особых святых событий, но и во всем нашем образе жизни, даже когда мы едим и пьем. В этом смысл завета Торы: "Освящайтесь же и будьте святы, как свят Я[45]". Точно так, как Б-г всегда свят, должны и мы стараться быть такими.

ברכת המזון

БИРКАТ АМАЗОН

(застольная молитва)

ПЕРВАЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Бирках Амазон (застольная молитва) состоит из четырех разделов, или отдельных бенедикций. Первая бенедик-ция начинается и оканчивается благословением; вторая и третья заканчиваются благословениями, а четвертая начинается благословением.

Первый раздел начинается бераха: "Благословен Ты, Превечный, Б-г наш, Царь вселенной, который питает весь мир...".

В Талмуде[46] сказано, что Моше-рабену установил эту бераха, когда начала падать манна небесная, чтобы кормить сынов Израилевых во время их странствия по пустыне на пути из Египта в Страну Обетованную. Впервые манна появилась 15 Ияра 2448 года после с.м. т.е. через один месяц после исхода евреев из Египта. Позже, когда евреям была дана Тора, в ней появился завет: "И поешь» насытишься, и благослови Превечного, Б-га твоего...[47]" Хотя Тора говорит "и насытишься", что должно означать полное утоление голода, после того, как поешь достаточно хлеба, наши мудрецы установили все же, что обязанность читать застольную молитву возникает после того, как был съеден кусок хлеба величиной минимум в одну маслину (к'заит). Завет читать застольную молитву применяется при съедении хлеба, изготовленного из одного из пяти видов зерновых: пшеницы, ячменя, полбы, овса и ржи.

В первой бенедикции застольной молитвы мы славим Б-га за то, что по великой благости Своей Он питает всех и дает жизнь всему миру, обеспечив все творения повседневной пищей. С этой целью приводятся здесь два стиха из Теилима[48]. (Второй стих опущен в нусах Ашкеназ). Этот раздел оканчивается бераха: "Благословен Ты, Превечный, питающий всех".

נודה לך

ВТОРАЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Согласно тому же источнику из Талмуда[49], вторую бенедикцию составил Иеошуа, когда он вел сынов Израилевых в Землю Обетованную. Она начинается словами: "Благодарим Тебя, Превечный, Б-г наш, за то, что Ты дал в наследие отцам нашим землю прекрасную, благодатную и обширную...".

Бенедикция выражает нашу благодарность Б-гу особенно за все то, чем Он отличил нас, Свой уникальный народ: за освобождение нас из египетского рабства; за союз (брит), который запечатлен в нашей плоти, и за Тору и мицвот, которые преподал нам. Нашу благодарность Б-гу мы выражаем также и за нашу жизнь и пищу, жалованные нам "каждый день, во всякое время, в каждый час". Бенедикция продолжается особой ссылкой на упомянутый выше стих, который содержит завет читать застольную молитву: "и будешь есть досыта и благословлять Превечного, Б-га своего, за благодатную землю, которую Он дал тебе".

Заканчивается бенедикция бераха: "Благословен Ты, Пре-вечный, за землю и пищу".

Упоминание о пище (мазон) во второй бенедикции может казаться с первого взгляда повторением, поскольку это является основной темой первой бенедикции. Объясняется это, однако, тем, что первая бенедикция была установлена в благодарность за "хлеб с неба", за манну небесную, как было упомянуто выше. Вторая же бенедикция была введена, когда евреи вошли в свою страну и начали есть ее продукты, выращенные на ее земле, — хлеб земной. Поэтому, получает ли человек свой хлеб легко, как манну небесную, или он должен тяжело трудиться для этого, он так или иначе обязан благодарить Б-га за свой хлеб насущный. Ибо, в конце концов, это Б-г заставляет хлеб расти на поле и дает возможность человеку снимать урожай и пользоваться им. Больше того, это Б-г наделил хлеб способностью питать человека, чтобы он мог существовать физически и умственно, о чем была выше речь несколько подробнее[50].

В дни Ханука и Пурим читают молитву Веал Анисим, выражая благодарность Б-гу за чудеса, совершенные Им в эти дни для нашего спасения. Эта молитва помещена в середине второй бенедикции подобно тому, как она помещена в Шемоне эсре в середине благодарственной молитвы после Модим.

רחם

ТРЕТЬЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Приведенный выше источник из Талмуда указывает на то, что третья бенедикция была введена царем Давидом. Она начинается словами: "Умилосердись, Превечный, Б-г наш, над Израилем, народом Своим, над Иерушалаимом, градом Своим, над Ционом, селением величия Твоего, и над царством дома Давида, помазанника Твоего". К этому

добавил его сын, царь Шеломо, после постройки им Бет-Амикдаша: "...и над великим и священным Храмом, на котором наречено имя Твое".

Бенедикция включает молитву за пищу, получаемую не благодаря дарам людским, а только из "Твоей преизо-билующей, открытой, святой и широкой руки".

Бенедикция продолжается молитвой за восстановление Иерушалаима, города священного, вскоре, в наши же дни, и заканчивается бераха: "Благословен Ты, Превечный, который в милосердии Своем возобновишь Иерушалаим, Амен".

Обычно не принято произносить "Амен" после себя, после собственной бераха. Однако в конце третьей бенедикции застольной молитвы помещено слово "Амен" с тем, чтобы отделить первые три бенедикции, основанные на прямом указании Писаной Торы, от четвертой бенедикции, являющейся установкой раввинов, — Устной Торы.

В Субботу читают здесь особую молитву — Реце ("Благоволи"). В этой молитве мы просим Б-га, чтобы Он благоволил принять от нас наше соблюдение Его мицвот, особен но "заповеди седьмого дня, великого и священного Шаббата", и чтобы беда и печаль не омрачали наш святой день отдыха и Б-жественной любви.

В дни Рош-Ходеш и в праздничные дни читают здесь также молитву Яале веяво, о которой речь шла выше[51].

הטוב והמטיב

ЧЕТВЕРТАЯ БЕНЕДИКЦИЯ

Четвертая бенедикция в Биркат Амазон является выражением благодарности Б-гу, "Благому и всем творящему благо". Она была введена Санедрином в Явне в пятнадцатый день месяца Ав, в тот день, когда добились наконец разрешения римских властей похоронить мучеников Бетара. История неудавшегося восстания Баркохбы, совершенного в отчаянной попытке освободить страну из-под жестокой власти римского императора Адриана, подробно рассказана в Талмуде и Мидраше[52]. По приказу жестокого Адриана павшие герои Бетара не могли быть долгое время похоронены. Когда Адриан умер, это разрешение было получено. Совершилось чудо — после многих лет со дня их смерти тела умерших не сгнили. В память этого события и чтобы напомнить нам, что Б-г "творил, творит и будет творить добро нам", раввины ввели эту четвертую бенедик-цию в Биркат Амазон.

К этой бенедикции были в дальнейшем добавлены еще некоторые моления, начинающиеся словом Арахаман — "Милосердный"; в том числе: "Милосердный! да сокрушит Он ярмо галута [и снимет] с шеи нашей и даст нам идти стойко с страну нашу". "Милосердный! да пошлет Он сугубое благословение Свое на дом сей и на стол, за которым мы ели". Имеется также молитва за родителей и семью и молитва, чтобы Милосердный помог нам быть достойными дней Машиаха и жизни вечной.

В Шаббат, Рош-Ходеш, Йом-Тов, Рош-Ашана и Суккот читают дополнительный Арахаман.

Биркат Амазон заканчивается некоторыми надлежащими стихами из Танаха.

Из-за важности Биркат Амазон, а также в связи с тем, что эту молитву приходится читать по несколько раз в день, часто издаются особые карманные "Бенчерл" (имеются и с русским переводом). Весьма полезно иметь при себе такой "Бенчерл", он портативен и удобен.