Цав
«Всякую кровь не ешьте…»
В первых стихах главы «Цав» описывается утро в Святом Храме. Ежедневная храмовая служба начиналась убиранием с жертвенника пепла, оставшегося после вчерашних жертвоприношений. Перед тем как совершить этот, вроде бы не столь значительный ритуал, священнослужитель-коэн должен был облачиться в особые священнические одеяния: «И наденет коэн одежды льняные…»
Подробно эти одеяния описываются в последних главах предыдущей книги «Шемот», или, как ее обычно называют, книги Исхода. Они также перечисляются несколько ниже в нынешней главе, где повествуется о порядке возведения Аарона и его сыновей в священнический сан.
Одеяния еврейских священнослужителей были предельно скромными. Одежда коэна была сшита из белой льняной ткани, самой распространенной в то время. Она состояла из четырех самых необходимых предметов: штанов, длинной туники, пояса и головного убоpa. И это все. Никаких иных предметов туалета, не говоря уже об украшениях, на священнослужителе быть не могло. Даже тфиллин коэн во время службы мог носить только лишь головные – наручные считались недопустимым излишеством.
Будучи скромной по цене, одежда коэна была скромной еще и в том смысле, что она полностью прикрывала его тело. Рукава священнической туники прикрывали его руки до ладоней, а длина ее доходила до ступней. А чтобы даже камням святилища не видны были срамные части его тела, коэн носил под туникой штаны, доходившие ему до колен.
Обязательный головной убор коэна тоже свидетельствовал о скромности, ибо у евреев во все времена укрывание головы служило признаком скромности и смирения.
В конце главы «Цав» рассматриваются так называемые «мирные» жертвоприношения, «Шеламим», от слова «Шалом».
В память о приносившейся в Храме жертве «Года» принято во время утренней молитвы читать сотый псалом из книги псалмов Давида. Он начинается словами «Мизмор ле-тода»–«Гимн благодарности».
Жертву «Года» приносил человек, желавший выразить свою благодарность Вс-вышнему после совершения опасного путешествия по морю или в пустыне, выйдя из тюрьмы или излечившись от тяжелой болезни.
Глава «Цав» посвящена в основном вопросам храмовой службы. Однако среди ее предписаний есть такие, которые относятся к диетарным законам иудаизма, оказывающим существенное влияние на жизнь еврея и в наше время.
Одно из них – запрет, содержащийся в стихе: «И всякую кровь не ешьте, во всех поселениях ваших, (кровь) птицы и скота» («Ваикра»7: 26).
Этот короткий стих заставляет еврея подвергать мясо птицы или животного специальной обработке, которая извлечет из него всю кровь. Обработка состоит из предварительного обмывания и вымачивания мяса, чтобы удалить кровь с его поверхности и размягчить остатки крови в капиллярах.
Затем куски мяса тщательно обсыпаются солью и остаются лежать так в течение часа. Выделяющаяся при этом кровь стекает. Затем мясо еще раз тщательно обмывается, и лишь после этого его можно употреблять в пищу.
Для печени, которая насквозь пропитана кровью, и такая обработка недостаточна. Ее можно употреблять в пищу лишь после тщательного обжаривания на открытом огне, чтобы содержащаяся в ней кровь выделилась и выгорела. Поэтому печень еврей может употреблять в пищу лишь в одном виде – в «печеном».
В магазинах, торгующих кошерным мясом, оно продается обычно уже освобожденным от крови (за исключением печени). Продавцам это выгодно, потому что если мясо пролежит после шехиты три дня без соления, то кровь в нем настолько отвердеет, что ее уже нельзя будет удалить солением. В тех местах, где нет кошерных мясных магазинов, приходится не только искать опытного, знающего и честного резника-шохета, но и хорошо изучать правила приготовления мяса после убоя и, в частности, законы соления и вымачивания. В таких местах идеальным решением было бы употребление рыбы вместо мяса. Ведь, как справедливо замечает РАШИ в комментарии к приведенному стиху, на рыбу запрет употребления крови не распространяется. Законы о шехите употребление рыбы тоже не ограничивают. К тому же рыба, как говорят, полезнее мяса.
Еще одна категория запрещенной крови, которая создает неудобства еврею. Это кровь, которую иногда можно обнаружить в яйцах. Как пишет комментатор р. Бехайе, кровь эта не запрещена Торой, но запрет на нее был введен мудрецами (как, впрочем, и на кровь человеческую). Причем дело здесь не столько в самой крови, сколько в том, что наличие крови в яйце свидетельствует о начале созревания цыпленка, которого без правильной шехиты есть нельзя. (Есть различные обычаи в отношении того, найдена ли кровь на желтке, из которого развивается плод, или на белке.) Поэтому здесь не может помочь никакое соление и даже обжаривание – и яйцо, в котором обнаружена кровь, следует выбросить целиком, или (если яйцо цело) вернуть квочке на досиживание.
В наше время почти все яйца, поступающие в продажу с птицеферм – неоплодотворенные, из которых никакой цыпленок никогда не вылупится. Это облегчает в значительной степени галахическую проблему в случае обнаружения в таком яйце крови. Обычно при этом просто удаляют найденную кровь, и все яйцо кошерно.
В пятой книге Пятикнижия, в которой Моше повторяет изложенные ранее законы, часто с некоторыми пояснениями, он объясняет запрет употребления крови: «Ибо кровь есть душа». То есть человеку, хоть и дозволено есть плоть другой твари, нельзя, однако, есть ее душу.
Душа, будучи духовной субстанцией, пребывает значительно выше тела. Для нее облачение в тело есть величайшее падение. При этом сама сущность души всегда остается выше тела, и облачается в него лишь отсвет души, ее проявление.
Пребывание этого духовного света в теле не статично. Он постоянно пульсирует, то поднимаясь вверх, к своей сущности, чтобы восполнить свои духовные силы, то вновь опускаясь, чтобы оживлять тело.
Подобно этому и кровь, посредством которой душа воплощается в теле, постоянно пульсирует, движется, обновляя заключающуюся в ней энергию с тем, чтобы употребить ее на оживление тела и обеспечение его жизненных функций.
И как душа, будучи выше материальных ограничений, которыми телесные органы отграничиваются друг от друга, цельна и едина, так кровь, двигаясь по кругу внутри организма, в сущности, неизменна: одна и та же кровь питает головной мозг и мышцы, сгибающие мизинец на ноге. (Отличие венозной крови от артериальной сводится лишь к уровню содержания кислорода и иных веществ, расходуемых на питание организма.)
В хасидизме обращается внимание на то, что слово «адам» – человек – состоит из слова «дам» – кровь, с добавлением перед ним буквы «алеф», указывающей на то, что сущность человека все же не сводится лишь к тому, чтобы оживлять тело, но остается выше.
Вместе с тем в Кабале и хасидизме кровь ассоциируется с «гвурот» (мн. от «гвура» – сила, мощь). Все духовные функции согласно Кабале подразделяются на две основных категории: «хесед» и «гвура». Упрощенно их можно охарактеризовать так: «хесед» («добро») – это эмоции и действия со знаком плюс: поощрение чего-то, помощь, любовь^ «гвура» – это эмоции и действия со знаком минус: гнев, страх, борьба с чем-то, противодействие. Это разделение существует во всем и конечно же в ощущениях, воспринимаемых нашими органами чувств. Так, белый цвет – это цвет «хесед», а красный – цвет «гвура».
Близнец праотца Яакова, Эйсав, любимым занятием которого была охота, получил имя Эдом, потому что был «красный» от рождения. От него произошли воинственные римляне. И у многих народов, в традициях которых высшая доблесть – это доблесть боевая, красный цвет считается красивым, а в русском это вообще синонимы.
(Евреи, у которых преобладает «хесед», больше любят белый цвет и вообще спокойные тона».) Также ощущение прохлады ассоциируется с «хесед», а жар – с «гвура». Оба эти качества: красный цвет и жар «гвуры» – присущи крови. Поэтому о человеке в гневе или в злобном порыве говорят: «Его глаза налились кровью» и т. п.
Как совместить эти две функции крови: исключительно положительную функцию посредника между душой и телом и воплощение отрицательных эмоций? В хасидизме подробно освещается понятие «услащение гвурот», т. е. очищение «гвуры» от нежелательных явлений и поднятие ее до ступени «хесед».
Так, в Талмуде сказано, что тот, кто родился под знаком Марса (на иврите – Маадим – красноватый), будет убийцей или бандитом, ибо его натура «красна», склоняющаяся к «гвурот». Но если он сможет обуздать свою недобрую наклонность, он не только будет далек от совершения зла, но, напротив, он может стать моэлом и будет творить величайшее добро – вводить новорожденных еврейских младенцев в союз со Вс-вышним.
«Услащенные гвурот» обладают большими способностями творить добро, чем сами «хасадим».
Этим можно объяснить, что именно кровь, обладающая качествами «гвурот», способна совершить нечто невероятное – соединить духовное с материальным, дать возможность духовным силам души оживлять, обеспечивать нормальное функционирование бренного тела.
Глава «Цав» читается часто в «Великую субботу». Так называют субботу, предшествующую празднику Песах. Почему принято особо отмечать этот день? Ведь не отмечают же субботы, предшествующие праздникам Суккот и Шавуот. Более 3300 лет тому назад, в год исхода евреев из Египта, последняя суббота пребывания их в египетском плену выпала на десятое нисана. В тот день евреи по наказу Моше приносили в свои дома ягнят, с тем чтобы четыре дня спустя зарезать их в качестве пасхальной жертвы, обмакнуть в кровь этой жертвы пучок травы и помазать ею косяки своих дверей. Тогда, до того, как евреям была дана заповедь о мезузе, этот знак должен был выделять еврейский дом из всех остальных. Мидраш («Ше-мот Рабба» 17, 3) говорит по этому поводу: – (Вс-вышний повелел им:) «Возьмите пучок травы», сказав этим: Я выделю вас отдельной группой. Хотя вы сейчас унижены, как трава; Я сделаю вас сокровищем среди других народов.
А почему Вс-вышний пожелал защитить их посредством крови? – Чтобы возбудить память о крови обрезания, которую пролил их праотец Авраам.
Две крови спасли евреев от египетского рабства: кровь пасхальной жертвы и кровь обрезания.
И далее Мидраш приводит аллегорический стих из книги пророка Йехезкеля (16, 5, 6): «…в день рождения твоего; прошел Я подле тебя и увидел тебя брошенной в крови; и сказал Я тебе: в кровях твоих живи; и сказал Я тебе: в кровях твоих живи».