Вдогонку предыдущему посту
Вдогонку предыдущему посту. Одним из самых больших достоинств религиозного человека является скромность. Что такое "скромность"? — Скромность это уметь сказать "я не знаю"… До сих пор понятно? Я не знаю, почему была Катастрофа. Не знаю. Не обязан знать. Я не знаю, почему была Хмельнитчина. Я не знаю, почему в мире столько жестокости и глупости. Не знаю. Не обязан знать. Не работаю адвокатом у Всевышнего, и мне не платят за это. "Научи свой язык сказать: я не знаю". В известном смысле, это весь иудаизм на одной ноге (хасидизм Баал Шем Това — точно)
Подобно этому — я не знаю, почему такое множество людей отошли от веры. Не знаю не обязан знать, и не имею права их обвинять.
Подобно этому — я не знаю, почему столь многие не просто ушли из иудаизма, а перешли в христианство.
Не знаю. Не обязан знать. Мне нет дела до тайн Всевышнего.
Но: у меня нет права их обвинять. "Не суди своего товарища пока не окажешься в его положении".
Я не оказывался в таком положении. Нет у меня такого "йецера". И поэтому я не имею права их судить.
Я не готов считать каждого иудея, перешедшего в христианство, предателем.
Галич. Пастернак. Мандельшам. Они все предатели?
Я не знаю, почему сейчас в Израиле и в США расцветают мессианские иудейские общины. Не знаю. Не обязан знать. Не готов их осуждать…
Хотя.. Если честно, глядя на то, что представляет собой современный иудаизм — я могу их понять.
Я могу понять людей, которым иудаизм кажется слишком архаичным, язык его непонятен, заповеди кажется, связывают по рукам и ногам. А современные "человечные" версии иудаизма малодоступны ищущим Бога.
Я не думаю, что изрыгание проклятий в сторону "изменников" чем то может помочь. Может только еще больше оттолкнуть. Может еще больше расширить и углубить пропасть и вражду.
Я вижу свою задачу в том, чтобы наводить мосты. Не сжигать мосты. Я слишком много мостов сжег за свою жизнь. Я устал быть пиротехником (или пироманом).
И да, я ищу "на другой стороне" таких же людей как я. У которых нет "абсолютных" истин. Которым больно сегодняшнее положение вещей. У которых больше вопросов чем ответов — как и у меня самого.
Можно ли говорить о "явлении"? Не знаю. Чем меньше мы будем болтать языком и изрыгать великие и большие истины — тем лучше будет для нас для всех.
Каждый "фонарь" еврейской души, который гаснет или разбивается — это боль. Это все что я могу сказать. Боль, которую можно утешить лишь тем, что на еврейской улице все еще горят фонари. И время от времени зажигаются новые.
(это сегодняшний наш урок по Штейнзальцу — про "фонари")