Он говорит о христианстве но разве перед иудаизмом не стоит такой же в точности выбор? Если не для

Он говорит о христианстве, но разве перед иудаизмом не стоит такой же в точности выбор? Если не для всех, то хотя бы для тех, для кого «язык веры кажется безнадежно устаревшим и утратившим силу»? * Выбор, перед которым стоит сейчас христианский мир, для меня очевиден. Мы можем и дальше делать вид, будто с буквалистским, безнадежно устаревшим и утратившим силу языком нашей веры нет никаких проблем и в нем ничего не надо менять, но результат, в конечном счете, будет только один – христианство умрет. Или же мы можем создать совершенно новое видение Иисуса и новую концепцию Бога, и они станут основой радикального пересмотра того, что мы называем христианством.