Дальше Юнг формулирует почему нам сегодня так необходим "перевод" религии на язык понятный нашему

Дальше Юнг формулирует, почему нам сегодня так необходим «перевод» религии на язык, понятный нашему сегодняшнему сознанию. Ибо «духовность» стала для современного человека совершеннейшей абстракцией. И нужен «переводчик». (там же) «Эти два архетипических образа лежат в основании так контрастирующих между собой систем Востока и Запада. Однако их население и лидеры не понимают, что не существует принципиального различия между тем, как наречь принцип мироздания — мужским (отец, дух), как считают на Западе, или женским (мать, материя), как считают коммунисты По сути, мы знаем столь же мало об одном, как и о другом. В былые эпохи этим образам поклонялись посредством всевозможных ритуалов, что по крайней мере демонстрировало их психологическое значение для человека. Теперь же они стали абстрактными, отвлеченными понятиями. По мере развития наук наш мир становится все менее человечным. Человек ощущает себя изолированным в космосе, поскольку его связи с природой разорваны, а эмоциональное «подсознательное единение» с явлениями природы утеряно. Последние постепенно утратили свое символическое значение. Гром более не глас гневающегося бога, а молния — не орудие его возмездия. В реках нет водяных, в деревьях не таится жизненная сила, змеи не являются воплощением мудрости, а горные пещеры не служат прибежищем великих демонов. Камни, растения и животные более не разговаривают с человеком, да и сам он не обращается к ним, как раньше, думая, что его услышат. Нет больше связи с природой, нет и той глубоко эмоциональной энергии, возникавшей от этого символического единения. Эта колоссальная потеря компенсируется образами, приходящими к нам в сновидениях. Они воссоздают нашу первозданную природу, ее инстинкты и особый образ мышления. К сожалению, они говорят на языке природы, странном и непонятном для нас, что ставит нас перед необходимостью перевода этого языка в рациональные слова и понятия, присущие современной речи, свободной от такой дикарской «обузы», как мистическое соединение с описываемым предметом.» Собственно, такова же моя принципиальная позиция по поводу «межрелигиозных диалогов». Пока мы не научимся переводить религиозные символы на некий «универсальный» язык — и, кажется, язык современной психологии очень для этого приспособлен — мы, во-первых, не понимаем сами о чем идет речь. И во-вторых, и тем более — не способны это «перевести» на язык другой религии. Я бы это сравнил с тем, что в программировании называется «промежуточным языком», intermediate language. То есть, есть языки «высокого уровня» — иудаизм, христианство, буддизм и т.д. И дальше нужно их «скомпилировать» в очень близкий к «ассемблеру» язык, язык, по сути, нашей психики. И тогда можно запускать разного рода «отладчики» и пытаться понять, где это работает, где нет, и какой «код» нуждается в «оптимизации». И, кажется, работы Юнга дают базу для такого «промежуточного языка» * Очевидно, это не заменяет непосредственного религиозного опыта, но по крайней мере, дает возможность разговаривать представителям разных религий, и действительно понимать друг друга