Часто, выезжая из нашего реховотского религиозного квартала, и направляясь на работу в Тель Авив, я вдруг ощущаю - на один только момент, но при этом очень отчетливо - некий дух свободы, некое духовное парение? Это только один момент, но при этом очень отчетливо.
Может быть потому, что я вдруг освобождаюсь - по крайней мере, до ближайшего вечера - от этих бесконечных религиозных войн и религиозных споров - в каком поколении мы живем что произошло в гимел тамуз жив ли любавичский Ребе, или рав Гинзбург он Ребе или нет, и проч. и проч. И вдруг оказываюсь в большом мире, которому, по большому счету нет никаого дела до того, когда прйдет Мошиах, и будет ли он хабадником или миснагидом, и нужно ли молиться вовремя или нет, и все остальные чрезвычайно важные и нужные моменты, вокруг которых кипит интеллектуальная жизнь местечка.
По большому счету, этому большому миру глубоко по барабану, сколько миллионов наворовал, скажем, Берл Лазар на русских евреев, и даже всемогущий Борух Горин, готовый забанить каждого, выразившего сомнение в его интеллектуальных способностях, и который в своей Касриловке ну оочень большой человек - для большого мира - он еле-еле поц...
Конечно, в большом мире есть свои религиозные войны - нужно ли отдавать территории или нет нужно ли выпускать арестованнх террористов или нет должны ли досы служить в армии и роч.
Но момент перехода - по настоящему освобождает