Отношение к герам и гиюру
Религиозная проблема любви
Герман KOГEH
(в сокращении)
Политеизм не требует от человека любви к Божественному. Такой любви вы не найдете ни к одной из мифологий мира, это — совершенно новое, из ряда вон выходящее понятие. С точки зрения пантеизма, как говорит Спиноза, «любящему Бога нечего ждать, что Бог вознаградит его любовью за любовь». Однако Спиноза не задает вопроса, как вообще можно вообразить, что человек полюбит Бога? Он, Спиноза, может поступить так потому, что, согласно его теории, любовь — это только признание[1].
Из заповеди Торы о гере нам известно, какое значение монотеизм придает любви к человеку. Тора указывает нам путь, на котором мы найдем исторические источники гуманизма. Гер — твой ближний, твое милосердие должно проявляться прежде всего по отношению к геру, поэтому такое милосердие — это первоначальная форма любви к человеку. «И люби гера». Первооснова этого — «ибо герами были вы в стране египетской». Так в жизни появляется новое ощущение, порождаемое осознанием истории. Так же как воспоминания о египетском рабстве не должны вызывать отвращения, ты не должен интересоваться нравственным, а тем более — религиозным обликом гера. В гере ты обязан видеть только своего ближнего. Из этого однозначно проистекает, что в своем первоначальном проявлении милосердие оказывается чувством любви.
Другое основание — сам Всевышний: «Бог любит гера». Ясно, что оно следует за первым. Сначала человек должен научиться сам любить гера, при этом ему следует понять, что гера любит Бог. Сначала в человеке должна пробудиться любовь в образе милосердия. И оно нисколько не умаляется от того, что кажется, будто оно — всего-навсего любовь. «А вы знаете душу гера». Тора обращается к человеческой душе: вы знаете, каково на душе у гера. Тем самым милосердие оказывается основанием для любви. И тем не менее понятие «гер» — только введение, точно так же, как понятия политические вообще служат введением к понятием социальным, поскольку только в них понятия политические достигают своей зрелости.
* * *
Еще острее эта проблема становится, когда речь идет о материальной необеспеченности. Вообще, бедность — удел человека в любом месте его проживания, однако гер — это случай особый. Тем не менее сложность его положения служит средством для выяснения вопроса: любит ли Бог прежде всего бедняка, или человек обязан прежде всего любить бедняка? Точный ответ на этот вопрос неизбежно влечет за собой точный ответ на другой вопрос: любит ли Бог прежде всего человека, или же человек прежде всего любит единого Бога?
Бедность — одно из основных понятий экономики. Поэтому, в соответствии с наукой об экономических отношениях, груз бедности ложится на мир в сфере отношений между людьми. Отсюда следует, что необходимо, чтобы и проявление милосердия одного человека к другому также находилось на первом плане. Спаянность людей подтверждается этим принципом. Признание этого факта настолько заполняет культурное сознание человека в тот момент, когда он приходит к пониманию этого, что все остальные аспекты его сознания, включая понятие о Божественном, отходят на задний план. Милосердие пробуждается в новой, исходной, общечеловеческой форме, в форме любви.
Человек, проявляя милосердие, начинает любить другого человека и относиться к нему как к своему ближнему. Чего не может достичь этика, достигает религия. Любовь к другому человеку возникает как нечто чудесное, загадочное, в разуме — вернее сказать, в сердце — человека. Как может человек, эгоист по своей природе, любить другого человека — ведь тот, другой человек, способен на первый взгляд любить только женщину, плоть от своей плоти? Может быть, само это понятие существует только в переносном смысле, будучи заимствованным из области половых отношений, и на самом деле — всего лишь самообман? Нет и нет! Любовь как милосердие нельзя заподозрить в самообмане. В научном сознании проблема отношения к другому человеку как к ближнему предшествует проблеме бедности. Ибо в самом понятии «ближний» присутствует противоречие: на самом деле другой человек — ниже меня[2]. Похоже, что противоречивость становится здесь законом. Однако именно противоречивость, кроющаяся в этом вопросе, с помощью человеческого сознания, которое ставит перед собой определенные цели, порождает милосердие как проявление истинной любви. К такому пониманию привело нас страдание, и это открытие целиком захватило научное сознание.
В этом плане способность выносить страдание выглядит почти как неотъемлемое свойство человеческой натуры. Не тело страдает и терпит голод — человек и человеческая его культура лишается предпосылок к дальнейшему существованию.
Страдание превосходит любую трагедию. Если ты хочешь постигнуть человеческую натуру, познай страдание. Это вовсе не метафизика пессимизма: на основе социологического понимания бедность облачается в форму человеческой личности. И поэтому все начинается — сам человек все начинает — с социальной любви в форме проявления милосердия к бедности. Отсюда вытекает, что нет никакого сомнения в том, что любовь как религиозная категория берет свое начало в любви ко всем людям[3].
Сионизм и иудаизм
Моше ГЕСС
Чужаки в иудаизме
Широко известно, что ни одна религия в мире не была столь равнодушна к притоку прозелитов, как иудаизм. Только в тот период еврейской истории, когда шел процесс отделения и отдаления от иудаизма секты «чистой веры», мы находим признаки совершения гиюров. В остальные периоды истории в союз нашего праотца Авраама вводили лишь купленных и родившихся в доме рабов, которых обрезали для того, чтобы и они смогли принять участие в национальных празднествах, например в праздновании Песаха.
Если бы иудаизм был религией в современном смысле этого слова, тогда отсутствие стремления привлечь прозелитов было бы чем-то вроде психологической загадки. Это уникальное явление, аналога которому нет в истории религий, может быть объяснено только исходя из положения, что иудаизм — нечто большее, нежели просто общность верующих.
Другое явление — также уникальное в своем роде в истории религий — состоит в том, что в иудаизме никогда не распространялись и даже просто долго не существовали никакие отдельные секты. Попыток основать секты было много, однако все они заканчивались тем, что сектанты уходили из иудаизма.
Порождение моего духа
Йехиэль-Михаль ПИНЕС
Общество истолкователей закона
Наша вера не требует от нас, чтобы мы ввели в наш союз все народы земли, но, во всяком случае, мы обязаны заботиться о том, чтобы не уходили от нас те, кто отторгнул себя, и чтобы потомки наши не покидали нашего Бога.
Терн и Синай
Рав Йосеф-Дов Галеви СОЛОВЕЙЧИК
Моше приблизился к горящему кусту терна («снэ» - пустынный терн) не только для того, чтобы почерпнуть духовный свет, но также и для того, чтобы понять смысл существования еврея. Когда Моше вопросил Того, Кто открылся ему в терне: «Как Его имя?» — он имел в виду суть взаимных обязательств и характер связи и между Всевышним и Его народом.
Ответ Всевышнего: «Я — Сущий, Пребывающий вечно» получает у Раши свое разъяснение в плане национальном, а у Рамбана — в плане абсолютном.
Раши: «Я с тобой в этой беде, Я буду с ними в другой беде». Перед тобой — Божественное обязательство, относящееся к плану исторически-национальному. Наш народ был очищен в плавильном тигле египетского изгнания, с тех пор мы много раз попадали под власть ангела-покровителя Эйсава, и тем не менее мы непоколебимы в вере, что «во всех наших бедах страдает и Он». Этот «Сущий» обязывает идущего по путям Господа разделять со своими братьями их тяготы, чувствовать их боль, радоваться их радостью и надеяться на избавление.
Рамбан цитирует Онкелоса: «Я пребываю с тем, с кем пребываю». То есть Бог всегда пребывает с человеком, разделяя его человеческую судьбу. От этого «Сущего» проистекают обязанности человека по отношению к Небесам и непрерывность связи с Богом, открывшейся на Синае, и Его Торой.
Эти два вида связи — связь «горизонтальная» и связь «вертикальная» — присутствуют в процедуре приема геров.
Сначала говорят геру:
А. — «Разве ты не знаешь, что сыны Израиля сейчас подвергаются всевозможным бедам, преследованиям и гонениям?.. И какие страдания обрушиваются на них? Разве ты не знаешь, что такое еврейская судьба?»
Если он отвечает: «Я знаю и не считаю себя достойным», — его принимают немедленно». Затем:
Б. — Сообщают ему основы религии, некоторые из легких заповедей и некоторые из трудных[4] — то есть дают понятие о сущности иудаизма и Галахи.
Сначала геру сообщают о необходимости разделить судьбу евреев, испытать боль народа и принять его беды, после чего его приглашают вступить в Синайский Союз и освятиться святостью Израиля.
Двумя этими путям гер поднимается к жизни, наполненной возвышенными пророческими откровениями, и сфера его жизни вливается в вечные пределы Г алахи.
Непрерывность связи еврея со Всевышним выражают слова мудрецов наших: «Если оставишь Меня на день — на два дня Я оставлю тебя». Эту идею не в состоянии понять человек примитивный и даже его друг-модернист.
Примитивный человек взывает к своему богу в кризисные моменты или в определенные сроки, связанные со сменой сельскохозяйственных сезонов, однако не совершает постоянного молитвенного служения. Человек современный и секуляризированный обращается к религии лишь по временам — по случаю общественных церемоний, похорон и бракосочетаний. В противоположность этому, Господь, Бог Израиля, стоит на всех жизненных перекрестках и требует исполнения Своей воли в любой точке реальности.
Галаха не отделяет молитвы от жизни и видит в синагоге человеческий дом. Стих «и речь твоя мила» мудрецы наши истолковывают так: «И речь твоя, раздающаяся в доме учения, мила Мне»[5].
Тора приравнивает святость субботы к святости Храма. Храм равен субботе во многих аспектах, однако в случае галахическо-го противоречия суббота приостанавливает строительство Храма. Следовательно, суббота, более жизненно необходима для соблюдения Завета.
Некоторые разрешают ездить в синагогу на машине в субботу. Что они противопоставляют галахе? То, что синагогу они ставят выше субботы. Мы же говорим, что самодисциплина, источником которой является соблюдение субботних запретов, более важна, чем благодать, которая осеняет человека в синагоге. Велика сила самодисциплины — именно она приводит в действие его внутренние силы против дурных побуждений.
Очень поучительно, что каждый, приходящий в Храм, обязан затем переночевать в Иерусалиме. Посещение Храма вызывает острое переживание, которое возносит человека на высокую духовную ступень. Обязанность переночевать в Иерусалиме, неразрывно сопряженное с посещением Храма, связана с куда меньшим переживанием, однако требует самодисциплины.
В еврейском браке присутствуют три соучастника, и один из них — Всевышний. Любовь, эмоциональная жизнь должны благодаря соблюдению законов о чистоте семейной жизни превратиться в богослужение. Отдаление от любимой жены на некоторый период времени — религиозное действие, наиболее возвышенное и святое в иудаизме. Его ожидает Всевышний от человека и принимает с любовью и благоволением.
Тот, Кто открылся в терне, назвался двумя именами, которыми сообщил о двух Союзах со Своим народом.
1. «Сущий, Пребывающий вечно» — Я с народом моим в бедствиях его, Я пребываю во всей полноте жизни еврея, Я доношу Синайский Союз до каждого еврейского дома, — «это — Мое Имя навеки»!
2. «Я — Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Ицхака и Бог Яакова». Синайский Завет не отменяет Завет Праотцев, но дополняет
его. Синайский Завет создает постоянное присутствие Всевышнего в жизни еврея. Завет Праотцев одарил нас заповедью об обрезании и указал нам «путь Господа, чтобы творить добро и справедливость».
Синайское Откровение мы получили в сверкании молний и раскатах грома. Но откуда Отцы получили знание «пути Господа»? Мудрецы наши отвечают, что совесть Авраама превратилась для него в родники мудрости[6]. Это учит нас тому, что каждый еврей может и обязан открывать в себе скрытые духовные силы и благодаря тому подниматься все выше и выше. Для этого требуется чувство религиозно-нравственное — а это и есть сущность Союза Отцов.
(Восстановлено из записок автора Йегонатаном Чипманом при содействии Иммануэля Бен-Наэ; не прошло редакцию автора).
Что предпочтительнее: освящение Божьего имени или создание душ для гиюра?
Нехама ЛЕЙБОВИЧ, профессор
Авраам вышел на войну с царями, захватившими в плен Лота, его племянника, вместе с остальными жителями Сдома. Как сказано в Торе, он вышел на войну ради спасения «брата своего» — а не «Лота, племянника своего», — услышав, что «брат его» попал в беду. После победы вышел навстречу ему царь Сдома, бежавший с поля битвы, и предложил с видом чрезвычайной щедрости: «Отдай мне души, а имущество бери себе!» Как будто бы Авраам что-то еще должен «взять себе», как будто бы все не принадлежало Аврааму и так! Ответ Авраама хорошо известен. С гордостью, клятвенно воздев руку к Тому, Которому принадлежат и все души, и все имущество, он заявил: «Клянусь... что ни нитки, ни ремешка для сандалии не возьму я, ничего, что принадлежит тебе, чтобы ты не сказал: «Я обогатил Авраама»!»
В этот великий, впечатляющий миг Авраам отказывается от сдомских подарков. Он не наемник, воющий за деньги. Мидраш восхваляет его: «Сказал ему [царю Сдома] Авраам: «Глупец, неужели мне нужно серебро и золото или драгоценные камни и дорогие вещи? Брось их передо мною на землю! Не воспользуюсь я ими ни в какой степени!» Авраам освятил Имя Всевышнего тем, что взял и вернул все».
Мы, сыны Авраама, с гордостью читаем в Торе о нашем престарелом отце, бросающем в лицо царю Сдома и его подданным эти слова, приличествующие тому, кто служит не царям, но Царю над царями царей. Тем не менее есть среди наших мудрецов и такие, которые сурово критикуют Авраама. Говорится в Талмуде[7]: «За что был так наказан Авраам — что его сыновья оказались порабощенными в Египте? Раби Йоханан говорит: «За то, что не дал он людям прийти под крылья Шхины...»
К чему эта критика? Разве не прекрасно деяние Авраама? «Нет, — говорит раби Йоханан, — ему следовало ты войти в сделку с царем Сдома и оставить себе «души»». То есть взять под свою защиту этих сдомитян и попытаться перевоспитать их, излечить их от их злодейства, от их «сдомства» — а вдруг они все-таки присоединятся к тем «душам, которые создали в Харане» Авраам и Сара. Однако вместо этого он вернул их в Сдом — и конец их всех известен: погибель. Конечно, миг этот был велик и прекрасен, но если бы Авраам отказался от великолепного минутного взлета ради освящения Божьего Имени на глазах всего мира и взял бы на себя грязную, никому не видную работу, сопряженную с ежедневными усилиями ради исправления души сдомитян, результат был бы — так считает раби Йоханан — несравненно более высок.
Перед нами две противоположные точки зрения. Стоит поразмыслить о них.
«Проблема геров» в круговороте поколений
Эфраим ДАВИДЗОН
Ибо тогда я превращу речь всех народов в ясный язык, чтобы взывать им всем во Имя Господа...
(Цфания 3:9)
Ставший гером
«Ставший гером — словно младенец, который только что родился». Оцени золото этого изречения: сказали именно «ставший гером», а не «нееврей, ставший гером». Это указывает на то, что душа этого гера сотворена еще до Синайского Откровения, когда мы получили Тору, и, как сказали мудрецы наши, «души геров присутствовали при Синайском Откровении». Следовательно, с тех еще пор и до сегодняшнего дня душа этого гера пребывала в том дивном состоянии Дарования Торы, и потому прекрасно сказано: «ставший гером»[8].
Каждый, кто приходит, чтоб стать гером, — наверняка отрекся от идолопоклонства. Именно поэтому сказали: «Ставший гером»[9].
Стоит гер и просто еврея и левита
«И придет левит... и гер». Сказал Моше Всевышнему: «Это гер — в Твоих глазах как левит?» Ответил Всевышний: «Велик он в глазах Моих, ибо стал гером ради Имени Моего». Можно привести такое сравнение: оленя, выросшего в пустыне, пришедшего по собственному желанию и затесавшегося в стадо овец, пастух кормит, и поит, и ласкает больше, чем своих овец. Спросили пастуха: «Этого оленя ты любишь больше овец?» Ответил тот: «Сколько труда я положил на овец моих: утром выводил их [на пастбище] , а вечером приводил их [домой], пока они не выросли; а этот вырос в пустынях и лесах и сам пришел ко мне стадо — как же мне не любить его?!»
Вот так же говорит Всевышний: «Сколько трудов положил Я на Израиль: вывел его из Египта, освещая ему путь, спустил ему с неба манну, послал ему с ветром перепелов, дал им чудесный колодец, окружил их «облаками Славы» — пока не пришел ко Мне сам — поэтому стоит он и просто еврея, и левита»[10].
...Чтобы присоединились к ним геры
«Отправил Святой, благословен Он, Израиль в изгнание среди народов мира только для того, чтобы присоединились в нему геры»[11].
Писали раввины Ашкеназа: «...Ибо Израиль — свят, а всякая святыня требует прибавки; поэтому присоединились к Израилю геры»[12].
Заповедь о любви к геру
Рав Шломо-Зеэв ПИК
(в сокращении)
В последние годы в страну прибывает множество репатриантов со всех сторон света. По различным причинам многие из «олим» проходят здесь гиюр. Число геров увеличилось, поэтому пришло время освежить для нас самих представление о заповеди любить гера, чтобы наше отношение к этим праведных герам соответствовало Галахе.
Кто обязан исполнять эту заповедь
Всякий еврей — будь то мужчина или женщина — обязан исполнять эту заповедь[13]. Однако р. И. Перла в своем комментарии к «Книге заповедей» рава Саадии Гаона[14] приводит слова р. И. Аль-баржелони: «И укройте под вашей сенью гера, пришедшего к еврейству, говорящего: «Ты, Господь, — мое укрытие», — примите его и сообщите ему некоторые из заповедей» и т.д. Следовательно, заповедь принимать гера в еврейство является частью заповеди о любви к геру. Однако необходимо сделать вывод, что исполнение этой части заповеди возложено только на раввинский суд (бейт-дин) — в отличие от ее других составных частей, о которых будет сказано ниже.
Смысл этой заповеди
Книга «Хинух» предлагает три объяснения смысла этой заповеди, однако представляется, что к ним возможно прибавить еще пять. Первое, на что указывает «Хинух»: любовь к геру влечет за собой Кидуш Гашем (освящение Божьего Имени), поскольку каждый, кто видит, с какой любовью относятся к геру, скажет: да, это поистине Божий народ!
Автор «Хинуха» приводит также соображение, что следует относиться с симпатией и благодарностью к тому, кто «оставил свой народ и всю родню отца своего и матери своей и пришел укрыться под сенью иного народа, полюбив его и избрав его согласно истине и ненавидя ложь»[15].
Первое из этих объяснений направлено ко Всевышнему, второе — к самому геру, третье — к человеку, исполняющему эту заповедь: «Когда мы удостоимся этих добрых качеств, Божье добро сойдет на нас и останется с нами, и ничто не помешает нам воспринять его. Ибо добро распространится в добрых... и благодаря этим добрым качествам мы удостоимся милосердия Всевышнего и небесных благословений».
Прибавим еще одно объяснение, которое, в сущности, в буквальном виде написано в Торе (как также отмечал автор «Хинуха»: «Ибо герами были вы в стране египетской», — напоминает нам, что мы уже испытали это великое страдание: жить среди чужих людей и в чужой стране. И, вспомнив, сколь велики сердечные тревоги, с этим связанные, и что Всевышний, в Своей благости, уже вывел нас оттуда, мы должны пожалеть любого человека, все еще находящегося в таком положении».
Пятое объяснение, которое мы также находим в «Хинухе» в другом месте (заповедь 63), — что гер более чувствителен к обиде, нежели коренной еврей, так как у последнего есть защитники, способные взыскать за нанесенную ему обиду. Это относится также к заповеди о любви к геру, потому что «у гера нет опоры в народе»(заповедь о любви к геру). В отличие от второго объяснения, требующего проявлять доброе отношение к тому, кто пришел укрыться под крыльями Шхины, это объяснение, обходя высокий аспект деяния гера, обращает внимание только на общественное положение гера, не имеющего никакой поддержки или родственников.
Согласно Гемаре[16] к геру надлежит проявлять особую любовь из-за того, что «первооснова его дурна» — «нужно опасаться, что он вернется к своей дурной первооснове в гневе из-за нанесенных ему оскорблений» — заповедь 63). Заповедь учит не только тому, чего не следует делать по отношению к геру, но также тому, какое добро надлежит проявлять (проявлять к нему особую любовь).
Заповедь о любви к геру приведена помимо заповеди о любви к каждому, принадлежащему к народу Израиля (и к геру в том числе). «Хинух» (заповедь 243) объясняет ее смысл тем, что она обеспечивает мир между людьми.
Согласно Рамбаму[17], заповедь о любви к геру входит в группу заповедей, объединяемых требованием стараться походить на нашего Творца. Ведь «Сам Всевышний любит геров, как сказано о Нем: «И любящий гера». Заповедь «следовать путям Всевышнего» Рамбам считает отдельным предписанием Торы[18]: «Как Всевышний называется милостивым — так и ты будь милостивым, как Всевышний называется милосердным — так и ты будь милосердным, как Всевышний называется праведным — так и ты будь праведным, как Всевышний называется благочестивым — так и ты будь благочестивым... И уже объяснено, что уподобление добрым деяниям и положительным качествам, которые в виде аллегории приписываются Всевышнему, несравненно превыше всего».
Чужак
Из заповеди о любви к геру автор «Хинуха» делает общий вывод о необходимости «проявлять сострадание к каждому человеку, находящемуся вне родной страны и не вблизи от рода предков его, не проявлять к нему дурного отношения, найдя его одиноким и лишенным поддержки, — как Тора предписала нам проявлять жалость к каждому, нуждающемуся в помощи». Автор комментария «Минхат хинух» добавляет: «Это — предписание нравственное, однако [по букве закона] заповедь предписывает такое отношение только к геру, прошедшему гиюр».
Тем не менее Хафец Хаим в своей «Короткой книге о заповедях» (гл. 61) пишет: «Слово гер означает здесь того, кто пришел из другой страны и из другого города, чтобы жить с нами, тем более — нееврея, перешедшего в еврейство». Правда, издатель этой книги на иврите и английском языке Фельдгейм сделал здесь примечание, отсылающее читателя к словам «Хинуха», однако похоже, что Хафец Хаим действительно пошел так далеко, что включил чужака в понятие «гер». Р.Ш.-Р. Гирш в своей книге «Хорев» также говорит о любви к чужакам и гражданам страны, исполняющим предписания религии, однако он не приводит в качестве основы для своих слов цитаты из Торы, говорящие о любви к геру. В том, что он пишет, более слышится полемически-апологетический тон, который должен был защитить иудаизм от нападок германских евреев первой половины XIX в., стремившихся к ассимиляции.
Смысл понятия «любовь»
При выяснении смысла понятия «любовь» следует указать на две возможности. Первая из них опирается на слова Гилеля[19]: «То, что ненавистно тебе, не делай своему товарищу». А именно: чтобы наполнить содержанием это понятие и чтобы оно не осталось абстрактным, дать ему негативное определение — типа «сиди и не делай ничего».
Раби Акива говорит[20]: «И люби своего ближнего как самого себя», — это великое обобщение всей Торы». Автор «Хинуха» (заповедь 243) поясняет: «Множество заповедей Торы нужны для того, чтобы любящий товарища, как свою душу, не крал его достояние, не соблазнял его жену, не причинял ему материальных убытков и не говорил ему обидные слова, не притеснял его и не наносил ему какого бы то ни было ущерба». Сифра сравнивает обе эти заповеди о любви: «Как сказано о еврее: «И люби своего ближнего как самого себя», так сказано и о гере: «Люби его как самого себя». Естественно, что то самое проявление любви — в негативном плане, типа «сиди и ничего не делай» — должно быть обращено и к геру.
Проявление любви по отношению к геру определяет и «Хинух»: «Нам велено любить геров — то есть не причинять никакого страдания... Заповедь эта включает в себя также то, что сказали благословенной памяти мудрецы наши: нельзя говорить геру: «Вспомни, что ты делал раньше», — и перед потомком гера до десятого поколения нельзя дурно отзываться о нееврее... А тот, кто преступает эту заповедь и причиняет страдание геру... или пренебрегает его достоинством из-за того, что он гер и у него нет в народе поддержки, не исполняет предписания Торы». Из этого следует, что и здесь любовь получает свое определение в негативном плане.
Другой путь — у Рамбама[21]. Здесь выражение любви получает практическое определение: «На каждого человека [из народа Израиля] возложена заповедь любить каждого еврея как свое собственное тело, как сказано: «И люби своего ближнего как самого себя». Поэтому он должен расхваливать другого и беречь его достояние точно так же, как он бережет свое собственное достояние и заботится о своем собственном достоинстве...» Также в «Книге заповедей» (предписание 206) Рамбам придает этой заповеди вид как предписания, так и запрета: «Это — повеление, которое мы получили: любить друг друга точно так же, как мы любим самих себя, жалеть и любить наших братьев по вере точно так же, как мы жалеем и любим самих себя. [И проявляться это должно] как в отношении достояния, так и по отношению к телу, ко всему, что есть у другого еврея и к чему он стремится. Все, что я желаю для самого себя, я обязан желать ему, и все, чего я не хочу для себя или для моего друга, я не должен желать для него».
В качестве закона и практического указания приведем слова Рамбама[22]: «Мудрецы предписали нам навещать больных, утешать скорбящих, провожать усопших на кладбище, помогать выдавать замуж невест, провожать в дорогу гостей и принимать деятельное участие в погребении мертвого — нести его на плечах, идти впереди [погребальных носилок], оплакивать его, рыть могилу и закапывать ее, а также веселить жениха и невесту и помогать им во всем. Это относится к заповеди оказывать бескорыстные услуги, прилагая к тому физические усилия. Несмотря на то что все эти заповеди — предписания мудрецов, они включаются в заповедь «люби своего ближнего как самого себя» — все, что ты хочешь, чтобы сделали для тебя, ты должен делать для своего брата по Торе и заповедям». Таким образом, все это — позитивные предписания, и, как представляется, все они относятся также к заповеди любить гера. Как пишет сам Рамбам[23]: «Любить гера, который пришел и укрылся под крыльями Шхины, — это два предписания: одно — так как он тоже является нашим ближним, второе — так как он гер, о котором Тора сказала: «И любите гера».
Этот позитивный аспект виден также в словах «Хинуха». После того как обрисован негативный аспект заповеди, он добавляет: «Однако мы должны творить для них добро и по мере сил оказывать бескорыстные услуги. А затем он пишет: «А тот, кто преступает эту заповедь и причиняет страдание геру или относится небрежно к его спасению или к спасению его достояния, или пренебрегает его достоинством из-за того, что он гер... не исполняет предписания Торы». И вот его слова о заповеди о любви к другому еврею (заповедь 243): «...Чтоб мы жалел и другого еврея и его достояние точно так же, как человек жалеет самого себя и свое достояние». Рамбам, в отличие от него, говоря о заповеди любить гера, не подчеркивает ее пассивный аспект (в то время, как сказано выше, в заповеди о любви к другому еврею он показал оба аспекта — активный и пассивный).
Этого достаточно для того, чтобы объяснить, почему Тора несколько раз повторяет предписание любить гера — в книге Ваикра (19:34): «Как коренной житель страны, [как один] из вас пусть будет для вас гер, с вами живущий, и люби его как самого себя», — и еще раз в книге Дварим (10:19): «Так любите гера, потому что герами были вы в стране египетской». Рамбам цитирует только второй из этих отрывков, из книги Дварим. Изучение обоих этих отрывков и связи, существующей между ними, позволяет понять, зачем нужно это повторение. В книге Ваикра (19:33-34) мы находим: «А если будет жить у тебя гер, не обижай его; словно коренной житель страны, [словно один] из вас пусть будет для вас гер, проживающий вместе с вами, и люби его как самого себя — ибо герами были вы в стране египетской...»
Запрет обижать гера, связанный с предписанием любить его, придает понятию «любовь» негативное значение. Однако то, что сказано в книге Дварим, связано со сказанным непосредственно перед этим (17-18), когда Всевышний описан как тот, кто «не лицеприятствует и мзды не берет, творит справедливость сироте и вдове и любит гера, [готовый] дать ему хлеб и платье». И сразу же: «Так любите геров, потому что герами были вы в стране египетской». Так же, как любовь Всевышнего к геру имеет действенное выражение — готовность «дать ему хлеб и платье», — так и мы обязаны выражать свою любовь к геру в конкретных действиях. Поэтому Рамбам, подчеркивающий именно действенный аспект в заповеди о любви к геру, предпочел привести как цитату именно отрывок из книги Дварим.
Понимание души гера
...Раввин Рабинович приводит слова раби Давида Ганагида, одного из потомков Рамбама: «Как о Всевышнем сказано: «Люби Господа, Бога твоего», — так и о гере сказано: «Любите гера».
Рамбам[24] так объясняет заповедь о любви к Богу: «Когда человек глубоко задумывается о Его чудесных и великих деяньях и созданиях и видит в них Его мудрость, ни с чем не сравнимую и не имеющую предела, он немедленно ощущает любовь, и начинает восхвалять и превозносить [Творца], и страстно желает познать Его... Таким образом ты узнаешь Того, Кто сказал — и возник мир». И также в конце «Законов о раскаянии» (10:6) сказано: «Известно и ясно, что любовь к Святому, благословен Он, только тогда прочно привязывается к сердцу человека, когда он пробуждает ее в себе постоянно и как надлежит и оставляет все в мире, кроме нее одной... Невозможно полюбить Святого, благословен Он, иначе, как только постигая Его, и в зависимости от знания о Нем будет любовь: если оно небольшое — малая [любовь] , а если его много — большая любовь. Поэтому должен человек посвятить себя тому, чтобы в зависимости от своей способности понимать и постигать, понимать и осмыслять науки и премудрости, раскрывающие ему его Властелина».
Возможно, этот тип любви — любви, совершенно лишенной материальной заинтересованности, явившейся следствием размышления и познания, — требуется от нас также по отношению к геру. И в зависимости от того, как мы понимает и постигаем его, растет в нас эта любовь. Рамбам уже сравнил любовь к геру с любовью ко Всевышнему[25]: «Повелел нам любить гера так же, как повелел нам любить Свое Имя», — как сказано: «Люби Господа, Бога твоего». Такая любовь требует от нас изучать отличительные особенности гера и дела его, познавать его душу и размышлять о том, что привело его в еврейство. От понимания того, что такое душа гера, мы придем к любви к нему.
Это объясняет, почему Рамбам избрал отрывок именно из книги Дварим, а не из книги Ваикра. Во втором случае (19:34) Тора говорит о любви в общем смысле — это предписание любить добро в гере так же, как мы любим добро в самих себе. В этом любовь к геру приравнивается к любви к другому еврею. Однако в книге Дварим (10:19) любовь выражается в более конкретных формах, и смысл ее — понимание души гера и ее проявлений. Поскольку это — существенное добавление к заповеди о любви к геру по сравнению с заповедью о любви к другому еврею, Рамбам предпочел тот отрывок, который ясно говорит об этом.
Душа гера
Рав Ицхак НИСЕНБОЙМ
(в сокращении)
Зло возникает только тогда, когда коренные жители страны начинают проявлять недоброжелательность к пришельцам. Корень этого чувства — в человеческой психологии. Человек сам себе ближе всех людей, семья его — ему ближе всех соплеменников, а те — ближе ему, чем представители любых других народов. Такая селективность приводит к тому, что пришелец становится объектом обмана и притеснений, и это — дурная болезнь человечества.
Тора объявила борьбу с этим злом, чтобы устранить его из своего народа и из своей страны. В десятках мест Торы повторяются указания, как следует относиться к геру, вроде: «А гера не обижай и не притесняй», «И люби гера». Это — признак нововведения, ибо так обычно поступает Тора каждый раз, когда сообщает то новое, что желает внедрить в среду еврейского народа, в противоположность нормам и обычаям, которые были приняты в мире в момент появления народа Израиля среди остальных народов.
Каждый раз, когда Тора предостерегает против отрицательного отношения к геру или предписывает проявлять к нему любовь, она обосновывает это аргументом: «Ибо пришельцами — герами были вы в стране египетской». Но один раз, прежде чем это сказать, она замечает: «А вы знаете душу гера»[26].
«Зогар» придает огромное значение этим пяти словам:
«Когда Тора раскрывает смысл сокрытого, она облачает его в другую форму, скрывающую и не дающую ему проявиться. Однако мудрые видят смысл сквозь скрывающее его облачение — а иногда даже еще раньше, чем он успевает укрыться в свои одеяния: несмотря на то что он скрывается моментально, он не ускользает от их глаз. Так, во многих местах Торы Всевышний предостерегает сынов Израиля, святое потомство Отцов, чтобы они бережно относились к герам. Как только сокрытое открывается, в тот же миг оно возвращается в свой футляр и облачается в свои одеяния. «А вы знаете душу гера...»[27] — это показывается из своего футляра и является пред нашими глазами, и тут же прячется снова и заворачивается в свое облачение: «...Ибо герами были вы в стране египетской».
В этом историческом облачении — «ибо герами были вы в стране египетской» — скрывается глубокая психологическая концепция. Безусловно, у гера все иное: и характер, и привычки, и воспитание; не замечая, он нередко говорит и делает то, что весьма и весьма неприятно коренным жителям страны. Тем не менее, если они понимают его душу, его ощущения и настроения — прощают ему и не совершают по отношению к нему греха. Необходимость знать душу гера — это как бы отдельное повеление Торы, молния, мгновенно освещающая мрак ночи и облачающаяся в слова: «Ибо герами были вы в стране египетской». Каждый раз из десятков случаев, когда мы встречаем в Торе предостережение об отношении к геру, мы вспоминаем эти слова, и великий свет наполняет сердце наше — словно пять полуденных солнц сияют перед глазами нашими эти пять слов: «А вы знаете душу гера». И тут открывается перед нами обширнейшее поле деятельности — возможность продемонстрировать всему миру превосходство относящихся к герам законов Торы по сравнению с аналогичными законами, принятыми даже в самых просвещенных странах.
Понятно, что все время, пока мы остаемся в чужих странах, мы лишены возможности доказать преимущество законов нашей Торы в отношении геров. Когда мы защищаем права национальных или религиозных меньшинств в какой бы то ни было стране, мы делаем это во имя человечности, во имя правды и справедливости. И всегда другие могут сказать, что делается это вовсе не для стремления к некому идеалу, но лишь для собственного блага. Но когда мы вернемся в нашу страну, заложим основы нашей государственности и упорядочим наш образ жизни в соответствии с законами Торы, когда один закон, одно установление будет и для гера, и для коренного еврея — вот тогда смогут народы осознать ценность нашего отношения к герам.
Как заголовок ко всем принципам отношения к геру звучат слова: «Как коренной житель страны, [как один] из вас пусть будет для вас пришелец, с вами [живущий], и люби его как самого себя»[28]. Это куда больше, чем простое требование равноправия! Любовь к геру равна любви к ближнему: одно и то же чувство, одинаково братское отношение должно быть направлено как на него, так и на своего соплеменника. Еще один шаг — и граница между пришельцем и коренным гражданином страны будет стерта совсем. Вот каким будет отношение к геру в нашей стране, руководствующейся законами Торы — той самой Торы, называющей Всевышнего, Бога, Который избрал нас из всех народов, «любящим гера»[29].
...Мы пока не можем сказать, когда наконец человечество излечится от этого зла — дурного отношения к пришельцу, — от этого душевного заболевания, заразившего его в давние времена и не отступающегося от него до сегодняшнего дня. Всем народам, даже самым прогрессивным, не хватает самой основы, позволяющей достичь исцеления: знания души пришельца.
...Мы знаем души всех народов — коренных жителей своих стран. Ведь в их среде мы жили и научились понимать характер их душ. Поэтому мы сумеем уважать их гражданские чувства, когда будут они пришельцамив нашей стране. Вот тогда-то все убедятся, что на самом деле один закон, одно установление в нашем народе, в нашей стране как по отношению к коренному еврею, так и по отношению к геру. Вот тогда-то все поймут, насколько ценно знание души пришельцев — пришельцев, живущих в их собственных странах, и тогда все поднимутся, чтобы извести с лица земли злое отношение к пришельцам.
С Сиона придет это учение ко всем народам Вселенной: «Как коренной житель страны, [как один] из вас пусть будет для вас пришелец, с вами [живущий], и люби его как самого себя!»[30]
Община геров
Рав Моше-Цви НЕРИЯ
Трудно быть евреем - но почему так трудно превратиться в еврея?Почему нам не следовать обычаю шкалы Гилеля?
Перед вами статья, из которой видно, на чем основаны опасения, связанные с гиюром.
Те, кто требует ускорения «процесса гиюра» и торопятся присоединить к народу Израиля беспорядочную орду, набранную из представителей народов мира (желающих прийти к нам вовсе не обязательно из идеалистических побуждений), не желают видеть другую сторону монеты. А именно то, что такое принятие таит в себе многочисленные проблемы.
Велика разница между неевреем, пришедшим, чтоб стать гером в Варшавском гетто, в то время, когда евреи отданы на поругание и гибель, и неевреем, пришедшим, чтобы пройти гиюр в Тель-Авиве в то время, когда новым репатриантам предоставляют квартиры, когда их освобождают от налогов, когда условия работы хороши, а уровень жизни высок. В этом — основа различия между Страной Израиля и диаспорой, выраженная в «Торат-коганим»[31]: «В Стране [Израиля нееврей, желающий стать гером,] обязан привести основание [для своего желания], за границей — не обязан». Это различие обсуждает также Талмуд[32] и приводит мнение, что, возможно, существует причина, по которой вообще не стоит принимать геров в Стране Израиля: «Можно было бы сказать, что только из-за того, что Страна Израиля хороша, приходят они стать герами».
Нам крайне желанны геры, приходящие в наш бедный дом в период унижений. «Кто живет с тобой...» — в твоей бедности, — «...будет с тобой» — в твоем богатстве[33]. Моавитянка Рут, примкнувшая к Нооми в дни ее нищеты, ее вдовства, в таком положении провозгласившая: «Твой народ — мой народ, и Бог твой — мой Бог»[34], — классический пример гера, и она же — «корень Ишая» и «матерь монархии» дома Давида. Овадия-гер, современник Рамбама, свидетель преследований и истребления, — вот гер, достойный тех выражений любви и уважения, которые мы находим в адресованном ему письме Рамбама. В новое время символом истинного гера стал граф Потоцкий, сожженный на костре ради освящения Божьего Имени.
Но вот геры, ставшие таковыми в период нашего возвышения, — «в дни Давида и Шломо», «в дни Мордехая и Эстер», «в дни Машиаха», — по мнению раби Нехемии, «вовсе никакие не геры!»[35]. И хотя мнение его не принято в качестве руководства и решено, что и таких геров не следует отталкивать, чтобы «не отдалять людей, желающих укрыться под крыльями Шхины»[36], не следует считать несостоятельными подозрения, сопровождающие такие поступки.
Из сказанного в Талмуде о таких герах[37] мы можем заключить, что, даже если они исполняют все предписания Торы, это еще не доказательство, что они в самом деле вошли в народ Израиля и действительно глубоко укоренились в нем. Не исключено, что в дни испытаний снова проявится их первоначальная сущность, они вернутся в том направлении, откуда пришли...
Итак, нельзя закрывать глаза на проблемы, связанные с этим явлением, и судить о нем слишком поверхностно и упрощенно... «Гиюр» — термин чисто религиозный, совершенно чуждый общему для всех народов национализму. Широко распространен принцип предоставления гражданских прав чужеземцу, живущему в стране (аналогией чего в Торе является «гер-тошав», то есть нееврей, живущий в Стране Израиля), однако никогда речь не идет об изменении национальности пришельца. Даже в случае, когда он чрезвычайно желанный гость или почтенный гражданин, его никогда не считают сыном народа.
Обычно ворота всех религий широко распахнуты перед всеми желающими присоединиться к ним. Сам факт, что человек искренне признает истинность данной религии и проявляет готовность принять на себя ее бремя, — вполне достаточное основание, чтобы разрешить ему войти. Но опять-таки речь идет только о религии, абсолютно не связанной с национальной принадлежностью.
Совершенно иначе — в народе Израиля. Гиюр — это не только религиозный акт, принятие еврейской религии, но также в полном смысле слова вступление в наш народ. Гер, принимая на себя бремя Торы, получает также национальность еврея...
Если бы наши соплеменники, стоящие на позиции светского национализма, были последовательны в воплощении своих концепций, они должны были бы решительно воспротивиться самой идее светского гиюра. Если бы они вели себя подобно тем народам, которых они же считают наиболее совершенными, они должны были бы категорически воспротивиться притоку чужаков в наш народ — в особенности во времена возвращения рассеянных и трудностей, сопряженных с их абсорбцией в Израиле. Они были бы обязаны объявить: сейчас не время приема «новых, недавно пришедших», мы сами находимся сейчас в чрезвычайно сложном процессе сплочения евреев-репатриантов, приехавших со всех концов земли.
Однако в Израиле наших дней слишком сильно стремление затушевать необходимость национального единства, и ярко сияет цель — сделать «подобным всем народам Дом Израиля», убежать от подлинного иудаизма. Это стремление и есть причина того, что поощряется подведение чуждых основ под наш образ жизни и стимулируется гиюр иноплеменников.
По сути своей и по целям своим это совершенно противоположно тому, как в свое время действовали ради сохранения нации и укрепления ее основ главы Великого Собрания, вернувшиеся из Вавилонского изгнания.
В преддверии
Йешаягу ВОЛЬФСБЕРГ
К пониманию нашей эпохи
Факт, что человек, не рожденный матерью-еврейкой, имеет возможность войти под сень нашей веры, что существуют геры-пра-ведники, начисто опровергает всякую попытку увидеть в вопросе о чистоте еврейской расы какую бы то ни было примесь кичливости. Мы верны клятве, данной нами у горы Синай, мы исполняем то, что нам заповедано. Что же касается сынов иных народов, то перед ними открыты две дороги, ведущие ввысь: или следовать образу жизни потомков Ноаха и исполнять данные им семь заповедей, или приобщиться к Божественному наследию в качестве геров-праведников.
Геры и гиюр — в прошлом и настоящем
Исраэль БЕН-ЗЕЭВ
Когда соберутся вместе народы и царства, чтобы служить Господу.
(Тегилим 102:23)
В последнее время некоторые мудрецы Торы способствовали распространению неверного и весьма опасного представления, будто еврейская религия — это наследие одного только народа Израиля, а Всевышний — Бог только евреев, что принципиальное различие между иудаизмом и христианством в том, что во все времена евреи не хотели и не могли принимать в лоно своей религии представителей прочих народов, ибо видели во Всевышнем Бога только своих отцов, «Бога Авраама, Ицхака и Яакова».
Эту идею тут же подхватили христианские миссионеры всех сортов, развили ее и на этой основе состряпали целую теорию, согласно которой религия Израиля — это культ предков. А если так — то она ограничивается узким кругом потомков «Авраама, Ицхака и Яакова», а вот миссия христианства — это донесение поистине «благой вести» до всех народов...
Главная причина широчайшего распространения христианства и ислама в том, что эти религии достаточно близки к язычеству, чтобы быть понятными народам, поклонявшимся идолам. Совсем другое дело — иудаизм, отличающийся от религий всех остальных народов мира не только понятием абсолютного единства Творца, но также своей этикой, социальной жизнью и даже самым повседневным образом жизни. Здесь — корень великой борьбы, развернувшейся между иудаизмом и христианством, которое возникло как всего-навсего незначительная секта внутри
еврейства, борьбы, в ходе которой выявилось полное размежевание чистой веры в единого Творца с одной стороны, а с другой — веры в «троицу». Думать, будто стихи Торы, освящающие «Бога Авраама, Ицхака и Яакова» , превращают иудаизм в узко национальный или родовой культ — значит, впадать в элементарную ошибку. Правда, Всевышний — Бог Авраама, но также — Бог «небес и земли и всего, что их наполняет».
Сужение понятия Творца до понятия только Бога наших предков противоречит мировоззрению пророков и идет вразрез с нашими молитвами, в которых мы выражаем веру в то, что во времена Машиаха все человечество признает нашего Бога. И уж излишне упоминать о том, что такое представление также оспаривает миссию, возложенную на нас: распространять религию Израиля среди народов...
Чего мы ждем? Почему мы молчим? С какой стати мы позволяем миссионерам проникать в леса, переплывать реки и взбираться на горы в далеких краях? В Африке, например, им так и не удалось разбавить белое христианство представителями черной расы, они там так и остались в унижении, ограбленными и лишенными всяких прав. Вот куда нам следовало бы обратить наши взгляды и принести нашу чистую религию, чуждую дискриминации и не знающую различий между расами и разными цветами...
Также до американских негров следовало бы донести весть еврейской религии о Грядущем Освобождении. Права человека, которые они якобы получили, так и остались лишь на бумаге, и до сегодняшнего дня белые христиане продолжают борьбу против них, стараясь опорочить их всеми доступными средствами — как явными, так и тайными. Вот в чьей среде быстро пустит корни иудаизм — если только мы сумеем обратиться к их сердцам.
Итог вышесказанного: мы должны исполнить свою миссию, возложенную на нас Провидением с древних времен.
Христианство и ислам, завоевав многие страны в Африке, Азии и Америке ,такинепринеслиисцеления человечеству. Христианские миссионеры исполняют в Азии и Африки миссию колониальную во благо своих собственных стран и народов, в то время как черные, желтые и краснокожие народы так и пребывают в ожидании своих религиозных избавителей.
Только мы, потомки пророков, клявшихся «Богом истины», имеем право призывать азиатских и африканских идолопоклонников к принятию истинной религии, любви к человеку. Только если мы исполним нашу миссию, поймут они смысл слов: «Вот Я творю новые небеса и новую землю, и забудется прошлое, и не придет в сердце» (Йешаягу 65:17).
[1] По-видимому, имеется в виду идея Спинозы об «умственной любви к Богу» — см. «Учение о характере», ч. V, гл. 32.
[2] Untermensch («недочеловек») — в противоположность Ubermensch («сверхчеловек»).
[3] «"И люби Господа" — Его любовь распространяется на все создания» (Сифрей, Дварим 32). И ср.: Йома 86а: «И люби Господа — пусть Его Имя вызывает к себе любовь благодаря тебе... все свои дела веди честно, а с другими людьми разговаривай спокойным, ровным тоном».
[4] Рамбам, Законы о запрещенных половых связях 14:1,2.
[5] Шир-гаширим Раба 4:11.
[6] Брейшит Раба 95.
[7] Недарим 32.
[8] Р. Хаим-Йосеф-Давид Азулаи, Мидбаркдемот, ст. «Гер», Иерусалим, 1957.
[9] Там же.
[10] Ялкут Шимони.
[11] Псахим 87а.
[12] Р. Хаим Йосеф-Давид-Азулаи, комм. «Микедем лааин».
[13] «Хинух», заповедь 431.
[14] Стр.294.
[15] Ср. это с тем, что он пишет о запрете говорить геру обидные слова (заповедь 63): «Чтобы подавить навсегда наше дурное побуждение использовать все, что есть в наших силах, для совершения зла. Потому Тора предостерегает нас, чтобы этому человеку, беззащитному и беспомощному, мы не смели причинять никакой обиды даже словами — как если бы он был одним из нас. И благодаря этим ограничениям мы облагородим нашу душу и сделаем ее способной воспринять добро».
[16] Бава Мециа 59б.
[17] Законы о воззрениях, 6:4.
[18] Заповедь 8 в «Книге заповедей».
[19] Шабат 31а.
[20] Сифри 4:12.
[21] Законы о воззрениях, 6:3.
[22] Законы о трауре, 14:1.
[23] Там же, 6:4.
[24] Законы об основах Торы, 2:1-2
[25] Законы о воззрениях, 6:4.
[26] Шмот 23:9.
[27] Шмот 23:9.
[28] Ваикра 19:34.
[29] Дварим 10:18.
[30] Ваикра 19:34.
[31] Ваикра 19:33.
[32] Йевамот 47а.
[33] Йешаягу 54:15; см. также Раши к Йевамот 24б и к Авода зара 3б.
[34] Рут 1:16.
[35] Йевамот 24б.
[36] Недарим 32а, а также Сангедрин 996: «Ибо не нужно их отдалять» и примечания веца там же.
[37] Авода зара За.