Надежды на освободителя. Ожидание прихода Мессии. Саббатай Цви —лжемессия. Вера в него. Предмессианские приготовления. Переход Саббатая Цви в ислам.
1
В жизни еврейского народа в странах рассеяния было много гнета, преследований, страхов перед завтрашним днем. Такая жизнь давала мало радости и спокойствия, и люди искали утешения в надеждах, что скоро наступят мессианские времена, придет избавитель Мессия — Машиах, и тогда все сразу же изменится к лучшему. Вера в Мессию — это тысячелетняя вера еврейского народа. Она помогала преодолевать гонения и изгнания, погромы и преследования, большие катастрофы и катастрофы малые.
Вера в избавителя, вера в идеальное будущее стала характерной чертой еврейского сознания. Каждый день читают евреи молитву о пришествии Мессии. Он будет из рода Давида. Он освободит Иерусалим, соберет со всех концов света народ Израиля, распределит его по коленам в Святой Земле и установит царство мира. Исполненный духом Божьим и справедливостью, Мессия заставит грешников силой своего слова отказаться от греха; у него не будет войска, и единственной его надеждой станет Бог. В таких идеальных условиях страна начнет процветать, другие народы придут к Мессии на суд и на совет, и плодами его справедливого правления будет мир и порядок в его владениях. "И волк будет жить рядом с ягненком, — говорил пророк Исайя, — и леопард будет лежать с козленком; и телец, и молодой лев, и вол будут вместе; и маленький мальчик будет водить их... Не будут делать зла и не будут губить на Моей святой горе, ибо полна будет земля знанием Господа, как полно море водами".
Существуют разные толкования будущих мессианских времен, но все они сходятся в одном: еврейский народ вернется на свою землю и заживет спокойно и счастливо под властью Мессии. "И будет в тот день, — говорил пророк Исайя, — Господь снова, во второй раз (протянет) руку Свою, чтобы возвратить остаток народа Своего, который уцелеет... И подаст Он знак народам, и соберет изгнанников Израиля, и изгнанных из Иудеи соберет от четырех концов земли... И будет жить народ мой в обители мира, и в жилищах безопасных, и в покоях тихих".
Евреи верили в это везде и всегда; верили в это и евреи Польши. Но когда разразилась страшная катастрофа, и казаки Хмельницкого уничтожили сотни еврейских общин и оставили за собой неисчислимые жертвы, в сознании оставшихся в живых, истерзанных, осиротевших, отчаявшихся и обезумевших от ужаса созрела мысль: "Так жить нельзя!" Что-то должно свершиться теперь, немедленно, чтобы положить конец этим бесконечным народным страданиям. Один из беглецов писал в те страшные дни — в страстной мессианской тоске: "Боже, когда же наконец наступит время последних чудес? Ты видишь: Твои сыновья и дочери отданы в руки чужого народа. Покажи же нам чудеса, как во дни нашего исхода из Египта!"
По удивительному совпадению 1648 год — начало ужасов хмельнитчины — был определен заранее, как год пришествия Мессии. По еврейскому летосчислению это был S408 год от сотворения мира, а в кабалистической книге "Зогар" имелось такое предсказание: "В шестое тысячелетие, по истечении 408 лет (S408), все подземные обитатели воскреснут, ибо сказано: в этот юбилейный год каждый из вас вернется в свой удел". Но вместо освобождения пришла гибель в тот год — многим и многим, одна из величайших катастроф Израиля, и это заставило задуматься над тайным смыслом подобного совпадения. Рабби Шабтай Шефтель Горовиц писал: "В 408 году шестой тысячи, когда я надеялся выйти на свободу, злоумышленники решили искоренить Твой народ". Талмудист Шабтай Коэн вторил ему: "В год, когда моему воображению рисовался первосвященник из потомков Аарона, входящий в святилище Иерусалимского Храма, моя радость превратилась в печаль".
Потрясение было велико, но оно не уничтожило мессианских ожиданий. Наоборот, стали говорить, что эта катастрофа только подтверждает близость прихода Мессии. Ведь его пришествию, как известно, должны предшествовать великие потрясения, чудовищные кровопролития, нашествие варваров Гога и Магога, — все то, что в еврейской мистике называется "муками рождения Мессии". Казацкая резня на Украине — это и есть первый приступ родовых мук, начало того мучительного процесса, из которого выйдет очищенный и спасенный Израиль. Рабби Иехиэль-Михель, убитый казаками в Немирове, определил незадолго до своей гибели, что буквы имени Хмель (Хмельницкий) — это первые буквы слов такого выражения «а иврите: "Муки рождения Мессии наступят в мире". Некий польский раввин Эфраим высчитал, что числовое значение слов "хевлей Машиах" — "муки рождения Мессии" — равно числу 408. Так возник в глубинах народа новый мессианский порыв, и эта вера распространилась по всему еврейскому миру. Везде ждали спасения — с нетерпением, с глубокой верой в Мессию, который наконец-то освободит свой народ и приведет его в Святую Землю. И он должен был появиться, этот избавитель, которого так страстно ожидали, он не мог не появиться. Звали этого человека, которого приняли за Мессию, Саббатай Цви. Он настолько всколыхнул еврейские умы, так ему поверили, так пошли за ним беззаветно по пути к освобождению, так потом запутались, растерялись и раскаялись, — поистине, только время великих народных бедствий могло родить веру в подобного "освободителя".
Этот человек родился в турецком городе Измире, в бедной семье, в 1626 году, в девятый день месяца ав — в день национального еврейского траура по разрушенному Иерусалимскому Храму (в этот день по еврейской традиции должен родиться и Мессия). С детства Саббатай (Шабтай) Цви изучал Талмуд и кабалистические книги, и вскоре у него появились ученики, его ровесники. Вместе с ними он ходил к берегу моря, молился, распевал псалмы, и в городе быстро узнали о необычном поведении этого юноши. Отец женил его на молодой красавице, дочери купца, но Саббатай Цви избегал близости с женой, и родители жены заставили его дать ей развод. Его женили вторично, но он снова развелся. Он проводил ночи в пении и молитвах в окрестностях города, периодическими постами доводил себя до состояния экстаза, и все это привлекало к нему толпы почитателей. Его отец, став маклером английской фирмы, быстро и неожиданно разбогател, и это тоже приписали поведению его сына, Саббатая Цви.
Это было время ожидания прихода Мессии. По кабалистической книге "Зогар" делали заключение, что это произойдет в 5408 (1648) году. Христиане, со своей стороны, выводили из разных стихов Апокалипсиса, что в 1666 году должен произойти великий переворот в жизни еврейского народа: или же все евреи перейдут в христианство, или на самом деле появится еврейский Мессия и восстановит их государство на Святой Земле. И в душе молодого мистика, которого толпа уже давно считала святым, зарождается невероятная мысль: а не он ли тот самый, всеми ожидаемый Мессия, приход которого предсказывают кабалистические книги?
В 1648 году началась кровавая резня евреев на Украине, и Саббатай Цви усмотрел в этих событиях наступление "предмессианских мук" Израиля. Он открыл свою тайну ученикам, и те с ним, конечно же, согласились: он, Саббатай Цви, призван освободить свой народ! И тогда он решился на смелый шаг: публично, в синагоге, он произнес четырехбуквенное имя Бога, которое разрешалось произносить одному лишь первосвященнику, да и то лишь раз в году, в день Йом-Кипур, во время богослужения в Иерусалимском Храме. Раввины города, естественно, возмутились, предали его анафеме и заставили покинуть город, и вместе со своими учениками и почитателями он отправился в Салоники, а оттуда в Стамбул. Жил он там роскошно, у его отца были деньги, и он не жалел их для сына.
В Стамбуле к нему примкнул местный проповедник, переписчик и знаток старинных рукописей Авраам Якхини. Многие считают, что именно этот человек принес Саббатаю Цви некую старинную рукопись, якобы найденную в пещере, с одним удивительным пророчеством: "И родится сын у Мордехая Цви, в 5386 году, и назовут его Саббатай Цви, и он победит великого крокодила и лишит силы змею лютую. Он и есть истинный Мессия... Его царство будет вечным, и кроме него нет избавителя у Израиля... О нем пророчествовал Хавакук: "Праведник верой своей жить будет"... Современники будут его преследовать и оскорблять..., хотя они — раввины и вожди поколений. Он будет творить великие чудеса и пожертвует собой для прославления имени Господа".
Эта рукопись произвела на Саббатая Цви ошеломляющее впечатление. Он не допускал и мысли, что она поддельная. Он хотел верить, и он в это поверил. Ведь из первых букв слов пророчества, написанного на иврите, — "Праведник верой своей жить будет", — получалось имя Цви, его имя. Ведь за ним действительно шли почитатели, и его действительно преследовали раввины — все подтверждало пророчество из "старинной" рукописи. И, воодушевленный, он поехал из Стамбула в Каир. Там жил очень богатый еврей Рефаэль Йосеф Челеби, откупщик государственных пошлин и государственный казначей. Его дом был центром кабалистов Египта, он окружал себя мистиками и гадателями, и он сразу же стал последователем Саббатая Цви и предоставил в его распоряжение все свое огромное состояние. Чтобы привлечь к Саббатаю Цви внимание евреев всех стран, было решено избрать Иерусалим центром движения, и Саббатай Цви отправился туда.
Ему было уже тридцать семь лет. Он жил в Иерусалиме, посещал гробницы великих людей, молился, плакал, ночами, при свете луны, пел грустные гимны. Проходя по улицам, он раздавал детям сладости и своей святой жизнью завоевал доверие многих жителей Иерусалима. В то время турецкий паша потребовал от иерусалимских евреев огромную сумму денег и пригрозил жестоким наказанием в случае неуплаты. Взять деньги было негде, и тогда Саббатай Цви поехал в Каир просить помощи у Рефаэля Йосефа. Тот сразу же выдал нужную сумму, и вся иерусалимская община благословляла Саббатая Цви — избавителя от серьезной опасности. Популярность его росла. Когда он приехал в город Хеврон, местные евреи окружили дом, в котором он остановился, и всю ночь смотрели через окно в освещенную комнату, как этот святой человек ходил взад-вперед по комнате и распевал гимны. Местный кабалист так описал его внешность: "С трепетом взглянул я на этого рослого, как кедр ливанский, человека с румяно-черноватым красивым лицом, с круглой черной бородой, одетого по-царски, с внушительным видом. Я не мог оторвать глаз от него во все время, когда он молился в синагоге и у гробниц праотцев". Когда Саббатай Цви был в Каире, еще одно событие привлекло к нему всеобщее внимание. Задолго до этого, еще во времена казацкого восстания на Украине, в одном из разгромленных местечек была взята в плен красивая девочка семи лет по имени Сарра. Ее родителей убили казаки на ее глазах, а ее отдали в монастырь, где она и прожила десять лет. Однажды ночью она убежала из монастыря через окно и спряталась на еврейском кладбище на окраине города. Наутро евреи нашли ее там — без платья, в одной только ночной рубахе. Сарра рассказала им, что ее покойный отец явился ей во сне и унес ее из монастыря на кладбище. Ее тайно переправили в Амстердам, чтобы она могла без помех вернуться в иудейство, и там она случайно встретила своего брата, которого давно уже считала убитым. Все эти события повлияли на ее психику, она стала истеричной и все время внушала себе, что предназначена к чему-то великому и небывалому. Узнав о появлении Саббатая Цви, она объявила себя будущей невестой Мессии. Слухи о странной девушке дошли до Саббатая Цви, и он заявил, что и ему свыше указано жениться на ней. Специальные послы поехали за Саррой, привезли ее в Каир, и в доме Рефаэля Йосефа была отпразднована их свадьба. Святой праведник и красавица-мученица — в глазах толпы это выглядело чудом.
Очевидно, Саббатай Цви был психически неуравновешенным человеком, и это проявлялось у него в чередовании приступов подавленности с необузданным возбуждением и веселием. Его последователи объясняли это его переходами от "озаренности" к "падению" или "покинутости", от восторженного "пребывания на высочайших ступенях" к духовной "бедности и нищете". Именно в состоянии возбуждения он и совершал поступки, которые противоречили еврейским религиозным законам, а затем, когда "озарение" покидало его, "он вел себя как нормальный человек, — писал один из его почитателей, — и сожалел о странных поступках, совершенных им, ибо он переставал понимать их причину, как он понимал ее, совершая их". Возможно, Саббатай Цви так бы и остался одним из многих мистиков, которые после преследований времен хмельнитчины грезили о своем мессианском призвании, не привлекая к себе всеобщего внимания, если бы не один из его самых блестящих последователей — Натан из Газы.
Этот человек родился в Иерусалиме в бедной семье, и звали его Натан Ашкенази. Его отец был разъездным сборщиком пожертвований в пользу бедняков Святой Земли, и от него Натан услышал много печальных рассказов из жизни евреев Европы, а особенно — евреев Польши. Он женился на дочери купца из Газы, поселился в этом городе, и его стали называть Натан из Газы — или Натан Газати. Он изучал кабалу, увлекался мессианскими идеями, и когда появился Саббатай Цви, сразу признал в нем истинного Мессию — освободителя народа.
По еврейской традиции предтечей Мессии должен быть Илья-пророк, и Натан из Газы стал уверять всех, что душа Ильи-пророка вселилась в него. Он исцелял беснующихся, изгонял из людей злых духов, пророчествовал, — и это он, двадцатилетний юноша, окончательно убедил Саббатая Цви в истинности его мессианского посланничества и предложил ему подробный план действий: организовать евреев всех стран, отправиться в Стамбул, свергнуть с престола султана и стать еврейским ца'рем на Святой Земле. Во все еврейские синагоги мира Натан разослал свое послание, которое наделало много шума: "Братья, сыны Израиля! Да будет вам ведомо, что родился Мессия наш в городе Измире по имени Саббатай Цви, царство которого скоро наступит. Он сорвет корону с главы султана и наденет на свою главу, а султан последует за ним, как раб-ханаанеянин, ибо ему принадлежит власть... И поедет верхом на льве наш Мессия и поведет всех евреев в Иерусалим... Так говорит Натан-Биньямин Ашкенази".
Вести о Мессии и послания его пророка Натана произвели переполох в Иерусалиме. Местные раввины опасались преследований со стороны турецких властей, и. Саббатаю Цви пригрозили отлучением, если он будет продолжать свою агитацию. И тогда он переехал на родину, в Измир, откуда его когда-то изгнали. Теперь его встретили там с восторгом. За ним шел преимущественно простой люд: рабочие, рыбаки, мелкие тогровцы. Несколько сот человек, мужчины и женщины, составили гвардию Саббатая Цви, которая охраняла его дома и на улице. Появилось много пророков и пророчиц, стариков, женщин и детей, которые в припадках и конвульсиях говорили о пришествии Мессии. Английский консул в Измире писал: "Там было более четырехсот мужчин и женщин, которые пророчествовали о наступающем царстве Саббатая. Даже еле лепетавшие дети повторяли его имя. Люди постарше падали сначала в изнеможении, изо рта у них текла пена, затем они говорили об избавлении и будущем счастии евреев, передавали свои видения о Сионе и торжестве Саббатая". Один из его противников, с которым толпа хотела расправиться, прибежал домой и увидел, что две его дочери бьются в истерике и пророчествуют о новом Мессии; после этого он смирился, попросил прощения у Саббатая Цви и стал его последователем. Это был массовый психоз, который действовал и на здоровых людей.
В Измире начались предмессианские приготовления. Люди бросали свои дела, проводили дни и ночи в синагогах, молились, постились, каялись; были даже такие, что зарывали себя по пояс в землю и стояли так целыми сутками, выдумывали самые невероятные покаяния, "подобных которым, — по словам современника, — никто не видел и никогда не увидит, пока не наступит истинное Избавление". Но люди не только каялись, но и ликовали, потому что появились, вроде бы, первые симптомы освобождения после шестнадцати веков рассеяния и страданий. Повсюду веселились, пировали, ходили по улицам города шумными процессиями, пели псалмы и специальные гимны в честь Мессии. Саббатай Цви ходил вместе со всеми и громко пел стих из псалма: "Десница Бога поднялась, десница Бога побеждает!" Теперь уже общий психоз влиял на его решения, и осенью 1665 года, в день еврейского Нового года, в синагоге города, при трубных звуках Саббатай Цви торжественно объявил себя Мессией. Он возвестил еврейскому народу, что чаша страданий переполнилась, день искупления настал, и он призван избавить народ от притеснений. "Ваша грусть и печаль, — объявил он, — должны превратиться в радость, и посты ваши да станут днями веселья, ибо вы не будете больше плакать. Радуйтесь, пойте и веселитесь, и дни, которые вы раньше проводили в печали, превратите в дни ликования, ибо я явился к вам!" Присутствовавшие ликовали: "Да живет наш царь, наш Мессия!"
Это были тяжелые и беспросветные годы для евреев всего мира. Народ жаждал избавителя, и потому с такой легкостью пошли многие за Саббатаем Цви. Саббатианское движение перешло границы Турции, захватило Ливорно, Венецию, Амстердам, а оттуда пошло по Германии, Венгрии, Италии, Австрии, Богемии, Моравии, Польше. Евреи заявляли христианам, что пришел их избавитель, и что отныне они не рабы. Самые нетерпеливые продавали дома и все свое имущество и со дня на день ожидали избавления и долгожданного сигнала, чтобы отправиться в Святую Землю. Некоторые кабалисты заявили, что для облегчения прихода "геулы" — избавления надо "проявить души, имеющиеся в потенции", то есть дать телесную оболочку тому запасу душ, которые имеются на небе. Для этой цели немедленно стали устраивать свадьбы, и в одних только Салониках обвенчали семьсот пар мальчиков и девочек.
Были, конечно, и противники этого движения, но их не хотели слушать, да и бороться против "целого народа" было невозможно. Все были уверены, что стоят на пороге удивительных событий. "В Амстердаме волновались и шумели, — писал современник. — На площадях и на улицах двигались толпы народа с веселой пляской под звуки барабанов; плясали и в синагоге, вынимали из ковчега свитки Торы в красивых покрывалах и выносили на улицу. Не обращали внимания на зависть и неприязнь христианского населения и всюду громко выкрикивали новые вести, не боясь насмешек христиан". Натан из Газы разослал по общинам специальные молитвы, и их тут же включили во вновь изданные молитвенники: "Тот, Кто дает спасение царям и власть сановникам..., пусть охранит, благословит и возвеличит нашего господина и царя Саббатая Цви, Мессию Бога Яакова... и народы всех стран да поклонятся ему... Аминь".
По еврейской традиции прежде должен прийти Мессия из рода Йосефа, который обречен на гибель в борьбе с воинством Гога и Магога, и только лишь затем придет истинный Мессия из рода Давида. Чтобы не было никаких сомнений, Саббатай Цви объявил в измирской синагоге, что он — настоящий Мессия из рода Давида, а его предтеча — Мессия из рода Йосефа — уже совершил свой подвиг в образе какого-то польского еврея, который погиб мучеником за веру во время казацкой резни. Это еще больше укрепило веру в него: в синагогах плясали со свитками Торы в руках, пели, играли на инструментах, удивленным христианам без страха отвечали: "Наш царь-Мессия пришел". Некая Гликель из немецкого города Хамельна писала в своих мемуарах: "Как велика была наша радость, когда стали доходить до нас письма о Саббатае Цви, — рассказать невозможно!.. Мой тесть... прислал нам из Гамбурга две большие бочки со всякими продуктами и холстами; там были горох, копченое мясо, компоты из слив и сушеных плодов и другие припасы, которые могут сохраняться. Добрый человек полагал, что мы прямо поедем в Святую Землю. Больше года стояли у нас эти бочки, и только потом... мы вскрыли бочки и вынули все съестное; холст же хранился еще три года, ибо старик надеялся, что это пригодится ему в дороге".
Даже христиане заинтересовались этими известиями и перепечатывали сенсационные слухи о Саббатае Цви, которые приходили с Востока. Лондонские пуритане ожидали в 1666 году наступления апокалиптического "нового царства" и в спорах держали пари, станет ли Саббатай Цви в этом году царем в Иерусалиме.
Православный священник из Киева Иоанникий Голятовский написал для христиан специальную книгу под названием "Мессия праведный", чтобы слухи о Саббатае Цви не поколебали христиан в их вере. "Я написал эту книгу, — сказано в предисловии, — потому что на Волыни, в Подолии, в Литве и в Польше жидовское нечестие слишком высоко подняло рога свои, явился на Востоке, в Измире, какой-то плут Сабефа (Саббатай) и назвался жидовским мессиею, прельстив жидов ложными чудесами; он обещал им восстановить Иерусалим и Израильское царство, возвратить им их отечество и вывести из неволи. Глупые жиды торжествовали, веселились, надеялись, что мессия возьмет их на облака и перенесет в Иерусалим, и где бы ни явилось облако, евреи похвалялись перед христианами, говоря, что облако пришло за ними... Иные по целым дням постились, не давали есть даже малым детям, и во время суровой зимы купались в прорубях, читая какую-то вновь сочиненную молитву... и много жидов умерло от суровой стужи, купаясь в холодной воде подо льдом. Тогда жиды смотрели на христиан высокомерно, угрожали им своим мессиею и говорили: вот мы будем вашими господами. Ваши короли, князья, гетманы, воеводы, сенаторы будут нашими пастухами, пахарями, жнецами: будут дрова рубить, печи нам топить и делать все, что жиды им прикажут; вы должны будете принять иудейскую веру и поклониться нашему мессии. В то время некоторые малодушные и бедные христиане, слыша рассказы о чудесах ложного мессии и видя крайнее высокомерие жидов, начали сомневаться о Христе: точно ли он был действительный мессия; стали склоняться к вере в ложного мессию, напуганные угрозами о его строгости. Для того, чтобы христиане не тревожились вестями о ложном мессии и, не сомневаясь, верили, что Иисус Христос был истинный мессия, — я написал книгу эту".
В январе 1666 года Саббатай Цви вместе со своей свитой отправился на корабле из Измира в Стамбул, чтобы свергнуть с престола турецкого султана и стать царем на Святой Земле. Весть об этом разнеслась по всем странам, и народ замер в ожидании перемен. Перед отъездом Саббатай Цви разделил весь мир между своими двадцатью шестью ближайшими приближенными и назначил их царями над этими областями. Говорят, что одним из кандидатов в цари оказался и некий измирский нищий Авраам Рубио. Общая вера в победу избавителя была так велика, что многие богачи Измира даже предлагали этому нищему огромные деньги в обмен на его будущее царство, но он ни за что не соглашался.
Главы стамбульской общины опасались, что турецкий султан усмотрит в этих событиях начало еврейского восстания, и чтобы снять с себя всякие подозрения, они отправились к великому визирю и сообщили ему, что в столицу Турции прибывает человек, который называет себя избавителем еврейского народа. И когда корабль пристал к берегу, его уже ожидала там турецкая полиция. Саббатая Цви арестовали, допросили, и на вопрос: "Кто ты?" он ответил: "Я ученый из Иерусалима, уполномоченный для сбора пожертвований в пользу бедняков". После этого его заковали в кандалы и отвезли в крепость Абидос возле Дарданельского пролива, на полуострове Галлиполи. Некоторых его последователей смутило такое развитие событий, но заключение в крепость тут же объяснили таким образом: грехи народа еще недостаточно очищены, и Мессия должен их искупить своими страданиями. Это вызвало новый взрыв покаяния, и в синагогах не прекращался плач кающихся. А секретарь Саббатая Цви писал из Стамбула в дальние страны, что Саббатая приняли там с почетом, что он въехал во дворец султана верхом на льве, и что султан надел на него царскую корону и сделал своим помощником.
Сторонники Саббатая Цви подкупили коменданта крепости, и тот отвел ему несколько комнат и разрешил жить вместе с ним его жене, секретарю и приближенным. Его комната в крепости была устлана роскошными коврами и обставлена золоченой мебелью. Тысячи евреев приезжали со всех концов Европы поклониться царю-Мессии; приезжали делегаты из Египта, Германии, Голландии, Италии, Турции, Персии, Северной Африки и Эрец Исраэль. И когда они попадали к нему на аудиенцию, им казалось, что они видят перед собой еврейского царя в его дворце. Пышная обстановка, свита, теснящиеся в приемной люди со всех концов света — все это производило впечатление на посетителей, и рассказы об этом они разносили по своим общинам. Говорили о том, что это всего лишь краткая остановка на пути в Иерусалим, и крепость в Галлиполи стала как бы временной столицей Саббатая Цви. Начальник крепости брал с каждого посетителя деньги и разбогател на этом; цены за проезд на кораблях резко повысились; пустынный городок очень оживился к удовольствию местных жителей, которые получали хорошие доходы с приезжавших. Сама крепость Абидос была переименована верующими в "Мигдал Оз" — мистическую "Башню могущества", и даже самые непоколебимые противники Саббатая Цви засомневались и запросили стамбульских раввинов, правильны ли слухи о предстоящем избавлении. Это письмо попало в руки саббатианцев, и они — из опасения перед турецкими властями — ответили в аллегорической форме: "Вы спрашиваете о молодом ягненке, которого купил Израиль Иерусалимский, сын Авраама, и по поводу которого возникло разногласие между родственниками, выгодна ли сделка, — то знайте, что товар лучшего качества, имеет сбыт во всех странах, и горе тому, кто в этом сомневается. По мнению опытных купцов, прибыль предстоит громадная. Надо только ждать большой ярмарки". Это письмо переходило из рук в руки, с него снимали копии и зачитывали вслух во многих синагогах Европы.
Из крепости Абидос рассылались декреты от имени "Саббатая Цви, Мессии Бога Яакова" — об отмене всех дней национального траура, а девятого ава 1666 года, в день своего сорокалетия, Саббатай Цви отменил даже пост в память разрушения Иерусалимского Храма. По этому поводу было разослано особое послание: "Я приказываю вам наступающее девятое ава праздновать торжественно, дорогими яствами и приятными напитками, иллюминацией и пением, ибо это — день рождения Саббатая Цви, вашего царя, наивысшего из царей земли..." Во многих общинах соблюдалось это распоряжение, несмотря на запреты раввинов. Каждая община разделилась на верующих и отрицающих, дело доходило порой до драк, а в Венеции даже убили одного еврея за то, что он не захотел встать во время чтения молитвы во здравие узника крепости Абидос. Сам Саббатай Цви разрешал убивать своих противников: "Кровь их разрешена, и убивающий таких людей даже в день субботний наследует рай".
Польские раввины, наиболее строгие ревнители еврейских законов, тоже послали в Стамбул своих представителей, двух уважаемых ученых, чтобы убедиться в том, действительно ли Саббатай Цви обладает теми качествами, которые должны быть у истинного Мессии. В крепости их встретили с большим почтением, потому что придавали важное значение приезду послов из крупнейшего центра еврейства. Они стали рассказывать Саббатаю Цви о бедственном их положении и об ужасах времен хмельнитчины, но он прервал их, указав на книгу "Бедствия времен": "Не рассказывайте, — сказал он. — Вы видите эту книгу? Она не сходит с моего стола. Я одет в красное облачение, и свитки Торы одеты в красное, ибо близок день мести, и год избавления настал. Сообщите эту радостную весть всем нашим братьям". Затем Саббатай Цви молился, пел гимны, на словах "Вспомни, Боже, что стало с нами" — заплакал, и послы плакали вместе с ним. На прощание он передал им записку, в которой было написано: "Скоро я отомщу за вас и утешу вас, как утешает мать", и послы ушли от него очарованными, а их рассказы об этом визите производили повсюду огромное впечатление. "Эти двое ученых, — писал один из противников Саббатая Цви, — своими рассказами и писаниями затуманили всем головы в Германии и Польше".
Затем в крепость Абидос приехал из Польши известный кабалист Нехемия га-Коэн и принят был с большим почетом. Три дня и три ночи Нехемия провел наедине с Саббатаем Цви и спорил с ним о тех моментах, которые должны предшествовать появлению истинного Мессии. Доводы Саббатая Цви не убедили Нехемию, и спор закончился скандалом. Нехемия назвал его лжемессией, совратителем народа, который достоин смерти по библейским законам о лжепророке. Сторонники Саббатая Цви возмутились, хотели его даже убить, но Нехемия выбежал из крепости на площадь, объявил себя мусульманином и сообщил местным властям, что Саббатай Цви — самозванец, который вводит евреев в заблуждение и призывает к восстанию. Вероятнее всего, Нехемия прикинулся мусульманином только лишь для того, чтобы положить конец этому движению, — известно, во всяком случае, что затем он вернулся в Польшу, был правоверным евреем и вел жизнь бедного странника.
Об этом деле доложили султану Мехмету IV, и тот распорядился привезти к нему Саббатая Цви. Это вызвало тревогу и надежду у стамбульских евреев: одни из них верили, что он "идет сорвать венец с головы султана", другие опасались репрессий турецких властей. Советники султана посоветовали ему не казнить Саббатая Цви, чтобы тому не поклонялись потом как мученику, а попробовать обратить его в ислам: это бы лучше всего оттолкнуло от него его приверженцев. 14 сентября 1666 года к Саббатаю Цви явился придворный врач Гидон — еврей, перешедший в ислам, и объяснил, что за подстрекательство к мятежу его ожидает страшная и мучительная казнь, и что только принятием ислама он сможет спасти свою жизнь. Трудно сказать, что в тот момент повлияло на решение Саббатая Цви: боязнь ли казни, вера ли в необходимость еще одного тяжкого испытания, или же попытка внешним принятием ислама сохранить свою жизнь для иных подвигов, назначенных ему свыше. Когда его привели к султану, Саббатай Цви еще на пороге бросил на пол свою шляпу и надел на голову поданный ему турецкий тюрбан, что означало его немедленную готовность перейти в мусульманскую веру. Султану понравилась его покорность, и он возвел Саббатая Цви в чин придворного привратника и назначил ему жалованье. Его жена Сарра и близкие приближенные тоже стали мусульманами. Через девять дней после этого он написал в Измир: "Кончено. Господь сделал меня исмаильтянином. Он повелел — и то свершилось. Брат ваш Махмет Капиги-Баши. В девятый день моего перерождения".
Дальнейшая его жизнь мало интересна. То он ревностно изучал Коран, то целыми ночами, рыдая, распевал псалмы Давида. Возле него опять сосредоточилась группа почитателей, и тогда султан сослал его в далекую и дикую Албанию. В день Йом-Кипур 1676 года, больной и одинокий, он скончался в захолустном балканском городке Дульциньо. Было ему тогда пятьдесят лет, и место его захоронения неизвестно.
Переход Саббатая Цви в ислам вызвал смятение среди евреев. Подавляющее большинство с ужасом отшатнулось от ренегата. Но многие не могли примириться с такой развязкой. Говорили, что он сделал это для того, чтобы войти в доверие к султану и выведать его финансы и силу. Говорили, что сделал он это для того, чтобы обратить в еврейскую веру многих мусульман. Говорили, что сам султан надел ему на голову тюрбан с царской короной и поставил во главе большой турецкой армии, которая пойдет в Польшу и отомстит за еврейских мучеников. Говорили, что это не он принял ислам, а его призрак, а сам Саббатай Цви вознесся на небо и скоро вновь появится для избавления еврейского народа. Надо только подождать. Он скоро вернется. Он закончит начатое дело. Его пророк Натан из Газы рассылал письма в разные общины мира: "Крепитесь в вашей вере. Пусть вас не смущают странные слухи о нашем господине, ибо все его дела — чудесные опыты, и человеческий разум не может постичь их глубины. Скоро все выяснится, и по последствиям вы все поймете. Блажен тот, кто дождется спасения от истинного Мессии, царство которого скоро откроется!" И некоторые продолжали в это верить. Когда народу плохо, обязательно должна быть хоть какая-то надежда на освобождение. Надежда на освободителя. Но Саббатай Цви не оправдал этой надежды.
Современница событий, Гликель из Хамельна писала: "О, Владыка Небесный! Надеялись мы тогда, что Ты, Боже милостивый, сжалишься над своим несчастным народом Израильским и освободишь его; так надеялись мы, как надеется женщина, что после целого дня страданий и после ночи ужасных мучений придет избавление, и счастливые роды принесут и облегчение, и радость, — но наступило утро, и она родила лишь ветер. И так же Отец наш. Царь наш, случилось и с нами: рабы Твои, сыновья Твои, где бы они ни жили, исповедовались, молились, раздавали милостыню; весь народ Израиля снова и снова будто к великим родам готовился, но родился лишь ветер..."
Лжемессии появлялись в еврейской истории в разные времена и в разных странах, и все они заявляли, что их цель — восстановление еврейского царства. И всякий раз появление очередного лжемессии порождало многие надежды, а затем и горькие разочарования, раздоры в общинах, возникновение новых сект, а временами и отпадение от иудаизма.
Иосиф Флавий писал о появлении лжемессий за сто лет до разрушения Второго Храма, когда римляне все больше и больше теснили Иудею, и народ видел свое спасение только в приходе Мессии. "Появились люди... — писал Флавий. — Они обманывали и вводили в заблуждение народ... Народ действовал под их влиянием, как безумный, и шел за ними в пустыню, думая, что Господь удостоит их лицезреть предзнаменования свободы". Иосиф Флавий упоминает лжемессию по имени Теудас, который звал народ к Иордану и обещал, что река расступится перед ними; римская конница разогнала толпу, а его самого взяли в плен. Был некий еврей из Египта, который собрал тридцать тысяч человек, привел их к Масличной горе и обещал, что стены Иерусалима падут перед ними: римские солдаты рассеяли толпу, а лжемессия бежал. Был еще один мнимый избавитель, который повел многих в пустыню, где их перебили римские воины. И был даже лжемессия, который во время падения Иерусалима увлек за собой людей в горящий Храм — навстречу чудесам, где они и погибли в пламени.
Приход Мессии ожидали и в середине пятого века, и на острове Крит объявился некий Моше, который пообещал провести евреев в Святую Землю — пешком по морю. В назначенный им день его последователи собрались на берегу моря, по его сигналу бросились в волны, и многие утонули.
В конце одиннадцатого века, во времена Первого крестового похода, еврейские общины Византии ожидали пришествия Мессии. Беглецы с севера рассказывали о пережитых мучениях — предмессианских страданиях и о том, что будто бы из-за "темных гор" уже двинулись к ним на помощь несметные полчища десяти исчезнувших колен Израиля, к ним присоединяются войска из Хазарии, и как только крестоносцы придут в Палестину и "наполнится гумно", вот тут-то еврейские отряды и набросятся на них и начнут "молотить": так было обещано у пророка Михи — "Поднимись и молоти, дочь Сиона!" В Салониках уже говорили, что появился Илья-пророк, предтеча Мессии, что в него поверили даже христиане, и что будто бы салоникский епископ укорял местных евреев: "Чего вы ждете? Продавайте дома и вещи и идите в Палестину, потому что ваш Мессия уже выступил". Люди бросали все свои дела и собирались в синагогах, чтобы в посте и молитвах дождаться того момента, когда их позовут в путь, в Святую Землю. В тот период лжемессии появлялись во Франции, в Испании и в Германии.
В двенадцатом веке, в Йемене, когда арабы насильно заставляли евреев принимать мусульманство, явился мнимый избавитель, который уверял, что подошли мессианские времена, и призывал евреев разделить свое имущество среди бедных. Брожение среди евреев Йемена вызвало известное послание Рамбама, чтобы укрепить их в вере, — и это послание зачитывали во всех йеменских общинах. Рамбам писал об этом: "Меня беспокоила судьба тамошних евреев, и я написал им три послания по вопросу о царе-Мессии, его признаках и о знамениях времени, когда он может появиться, причем внушил им, чтобы они предостерегли этого человека, чтобы он сам не погиб, а с ним не пострадали бы общины. Кончилось все это тем, что через год его схватили, а все приверженцы его разбежались. Один из арабских царей, схвативших его, сказал ему: "Что же ты наделал?!" А тот ответил: "Господин мой, царь, все это я сделал по слову Божию". "Чем ты это докажешь?" — спросил царь. И тот сказал: "Отруби мне голову, а я тотчас же оживу и встану в прежнем виде". "О, это действительно большое чудо! — воскликнул царь. — И если ты его совершишь, то и я и весь мир поверим, что твои слова истинные, и что наши предки завещали нам пустые, бесполезные верования". Царь приказал подать меч, этому несчастному отрубили голову, и он погиб. Да будет его смерть искуплением для него и для всего Израиля! Евреи же во многих местах были наказаны денежными штрафами. Однако и теперь еще (спустя двадцать лет) там есть неразумные люди, которые говорят, что этот человек скоро воскреснет и встанет из гроба".
После отступничества лжемессии Натан из Газы продолжал утверждать, что именно "странные действия" Саббатая Цви служат доказательством истинности его мессианства: "Ибо если бы он не был Избавителем, он не знал бы этих отклонений. Когда Богу угодно засветить над ним Свой свет, он совершает многие странные в глазах людей поступки, и это доказательство его истинности". Радикально настроенные саббатианцы полагали, что поступки Мессии служат для них образцом, и потому приняли ислам вслед за Саббатаем Цви. В отличие от них умеренные саббатианцы считали, что не следует принимать ислам, потому что только Мессия достиг границ нового мира, в котором старые законы утрачивают свою силу. Впоследствии многие из умеренных отошли от саббатианства и стыдились своего прошлого. Происхождение от предков-саббатианцев считалось величайшим позором, особенно в девятнадцатом веке, и в некоторых общинах даже уничтожили все документы, которые могли бы указать на такое происхождение.
Поначалу пропаганда за отступника Саббатая Цви проводилась совершенно открыто, но когда прошли годы, и не сбылась надежда на его триумфаль^е возвращение из мира зла и нечистоты, саббатианство ушло в подполье. Появились мелкие секты, во главе которых стояли ученики и родственники Саббатая Цви, выдававшие себя за Мессию.
Ссылаясь на указания Талмуда, что "Сын Давида придет только в такой век, который будет или совсем порочным или совсем невинным", саббатианцы делали вывод: если уж невозможно стать святыми, то станем тогда грешниками. В саббатианских сектах считалось, что зло может быть побеждено только лишь злом: все должны сойти в царство зла, чтобы победить его изнутри; что чем грязнее тело, тем чище душа, и потому идеалом святого является та степень, о которой сказано в кабалистической книге "Зогар": "Хорош внутри, но покров его плох".
Еще в начале двадцатого века в Салониках существовала саббатианская секта "дёнме", что в буквальном переводе с турецкого означает — обращенный, перевернутый. В секте было около десяти-пятнадцати тысяч членов, они жили замкнуто, вступали в брак только между собой, выдавали себя за правоверных мусульман, но тайно исповедовали свою веру. Члены секты верили в единого Бога и в его пророка Саббатая Цви; верили, что настанет время, когда все евреи признают его и станут "мааминим" — "верующими" (в Саббатая Цви), а до этого нельзя вступать с ними в брак; верили, что загробная жизнь существует только для "мааминим"; во внутренней жизни соблюдали законы Моисея и имели свой суд, который разбирал дела между "мааминим" по законам еврейского права; запрещали кровавую месть, многоженство, разводы и употребление спиртных напитков. Каждый член секты имел два имени: одно для этой жизни, другое — для рая, и все они отмечали день девятого ава — день рождения своего учителя. Некоторые мусульмане в Турции и по сей день помнят о своей причастности к саббатианской секте "дёнме".