Рав Ицхак Шапиро, глава ешивы «Од Йосеф Хай» в Ицгаре
Наша сегодняшняя тема - воспитание детей. Особый акцент будет сделан на темы, рассматриваемые в брошюре «Воспитывающая семья», но для начала я хотел бы рассказать, каким образом эта брошюра появилась на свет.
Где-то год назад (урок был записан в 2014 году) мои родители отмечали 50 лет совместной жизни. В честь их золотой свадьбы я написал брошюру — очень личную и очень семейную, о своих детских впечатлениях, как меня воспитывали мои родители. Потом этой брошюрой многие воспользовались.
Первоначально эта «семейная» брошюра называлась «Так не воспитывают». В самом ее начале я объяснил фразу, услышанную как-то мной от моего папы. Однажды его остановили на улице, и спросили: «как ты воспитывал своих детей»? Папа ответил с искренним удивлением: «Я воспитывал своих детей? — У меня воспитание — это что мои дети воспитывают меня…»
Я взял эту фразу, как один из важнейших принципов воспитания у моего папы, и написал об этом целую брошюру. Потом я дал ей название «Так не воспитывают». Мой папа сказал, что он «не воспитывал» нас — поэтому я назвал ее «Так не воспитывают».
В дальнейшем, когда я начал давать уроки по этой брошюре, я услышал еще одну фразу от имени моего папы. Его спросили: «как воспитывать детей»? Он ответил: «95% - это помощь Свыше. И 5% - это молитва». Это еще один взгляд, как мой папа смотрел на воспитание, на «Так не воспитывают».
Эта брошюра получила известную популярность, и я стал больше заниматься темой воспитания. И сейчас по вашей просьбе — по просьбе «Школы хасидской психологии» мы начинаем серию уроков о воспитании детей.
***
Мы рассмотрим сегодня три темы из упомянутой брошюры. Я надеюсь, что в продолжение вы получите также и саму эту брошюру. Основные темы, которые мы будем сегодня обсуждать:
· Каким образом родители должны служить личным примером для детей. Насколько этот «пример» совершенен. Насколько важен личный пример в воспитании.
· Насколько мы должны быть сконцентрированы на ребенке. Как мы это делаем. Насколько это важно
· Как нам играться со своими детьми
Три эти вещи связаны между собой, и одна ведет к другой.
Личный пример
Когда я говорю «личный пример», я, по сути, говорю себе: «не воспитывай другого. Воспитывай себя». Возвращаясь к словам моего папы, можно сказать это даже еще жестче: «я никогда не воспитывал своих детей. Они воспитывали меня». Не воспитывай кого-то другого. Воспитывай себя.
Когда я говорю о том, что я воспитываю себя, я не говорю лишь о личном примере, который ребенок увидит и поймет. Это нечто более глубокое. Ибо связь детей и родителей очень глубока и очень сильна. И дети очень хорошо понимают, что происходит с родителями, что родители переживают внутри, в самой глубине души — дети это чувствуют. Поэтому когда я говорю о личном примере, в сущности, я говорю о том, что я чувствую, что когда я воспитываю себя, это само собой приводит к тому, что мои дети воспитываются. Я сейчас не думаю вообще о воспитании детей. Я сосредоточен в основном на само-воспитании. Я исхожу из того, что моя внутренняя связь с моими детьми настолько сильна, что все, что происходит внутри меня — влияет также на них.
Обычно говорят о воспитании, как о способе передачи информации. Есть некоторая информация, которую я хочу сообщить. Некоторая идея, которая у меня появилась, или пришла из моего прошлого. И я хочу принести ее в мою семейную жизнь, в воспитание детей. Я хочу сейчас подчеркнуть, что вместо того, чтобы передавать информацию я должен исполнить это. Потому что ребенок понимает все. Наоборот. В том случае, когда ребенок понимает, что ты передаешь ему некие сообщения, но ты сам не живешь ими внутри себя, он учится быть двуличным. Что снаружи нужно притворяться религиозным. А внутри ты можешь жить жизнью куда менее красивой, куда менее истинной, куда менее правильной.
Дети должны чувствовать, что есть идентичность между тем, что происходит внутри тебя, и тем, что ты передаешь наружу. Иначе они сразу схватывают двуличие. Талмуд в трактате Сукка говорит, что то, о чем говорят дети на улице — это то, что они слышали от матери или от отца. Это значит, что дети очень хорошо понимают своих родителей. И когда ты видишь, как ребенок ведет себя, ты понимаешь, что он получил это от родителей. Ибо то, что интересует родителей, как правило, интересует и ребенка.
Поэтому когда я говорю о личном примере, я говорю о двух вещах. Чтобы не было ножниц между тем, что я говорю ребенку, и тем, как я переживаю это внутри себя. Но еще глубже — это то, что я чувствую, и чувствую очень сильно, что когда я поднимаюсь сам, я поднимаю вместе с собой всех, кто со мной связан. И сильнее всего связаны со мной мои дети. И эта моя сильная связь с ними приводит к тому, что любой мой подъем поднимает также их.
Я расскажу две истории о том, что такое «личный пример». Как воспитывать личным примером.
Первая история — про Имрей Эмет из Гур. Адмур из Гур умер ок. 60 лет назад, и у него было трое сыновей, каждый из которых стал Адмуром после его смерти. Один за другим братья занимали кресло руководства хасидским двором. Однажды, когда отец уже был стар, сыновья сидели вместе с ним за праздничной трапезой. Когда трапеза закончилась, «Имрей Эмет» поднялся, чтобы взять «маим ахароним» (вода, которой смачивают кончики пальцев, перед тем, как произнести благословение после трапезы). У него уже тогда сильно болели ноги. Супруга его спрашивает: «Почему ты сам поднялся? Ты не мог попросить кого-то из детей?». И тогда он ответил: «Если я могу сделать это сам — я делаю это сам». Супруга возразила ему: «А что же будет с воспитанием детей?». Ответил «Имрей Эмет»: «Это и есть мое воспитание. Что пока они способны сделать что-то самостоятельно, не просить других о помощи…»
Зачастую родители думают: что плохого в том, что дети нам помогают? Иногда это действительно хорошо, когда дети хотят помочь. Но папа должен дать детям ощущение, что пока он может справиться сам, он будет стараться сделать все сам. И этому дети могут научиться от родителей. Что родители стараются быть самостоятельными, помочь себе сами. Когда дети видят это — они тоже будут стремиться делать все самостоятельно.
Вторая история — про моего папу. Как я уже сказал, мне доставляет наслаждение рассказывать о впечатлениях моего детства, о том, как папа меня воспитывал. Однажды мы завершили утреннюю молитву, и поскольку мы коэны, то в конце молитвы папа должен был завязать шнурки на ботинках (перед «благословением коэнов», принято снимать обувь). И вдруг я вижу, что он отходит куда то в сторону. Я спрашиваю его: «куда ты идешь»? Он кивает головой, что он хочет что-то сделать. И я вижу, что он подходит к забору, кладет на него талит и тфилин, и завязывает ботинки. Я спросил у него: «почему ты не дал мне подержать свой талит и тфилин»? Он посмотрел на меня таким странным взглядом, и сказал: «Что, пользоваться тобой? Я лучше воспользуюсь забором!»
Эта история запечатлелась в моей памяти, и напомнила мне историю про «Имрей Эмет». Да удостоимся мы, вместо того, чтобы пользоваться нашими детьми, быть им живым примером!
Сконцентрироваться на ребенке
Зачастую мы настолько загружены — или действительно важными вещами, или вещами менее важными — что дети выпадают из нашего внимания. До такой степени, что мы способны смотреть на нашу связь с детьми и на нашу встречу с ними как на обузу. Я прихожу домой с работы, и хочу отдохнуть, а они начинают прыгать на меня, кричать, беситься… Я пришел отдохнуть после трудного дня, а они мне мешают. Восприятие ребенка как «помехи» - мы, конечно, не думаем так на сознательном уровне, но реально зачастую ведем себя так, как будто дети — это помеха. Ты занят, а ребенок не дает тебе отдохнуть. Ребенок — помеха.
Когда человек приходит домой, он должен знать, что он приходит встречаться с собственными детьми. Он приходит к человеку — это смешно, что именно в отношении детей я должен это подчеркивать, но такова реальность — что иногда именно к ним я менее всего отношусь как к людям. Я отношусь к ним как к некоей проблеме, которую необходимо решать. Понятно, что я не думаю так. Я зарабатываю на жизнь, я пошел работать ради них, я прихожу домой, чтобы быть с ними вместе, конечно же, я не могу сказать, что я вообще не хочу никакого контакта с ними. Я хочу контакта. Но практически, вместо того, чтобы чувствовать что я пришел домой, чтобы встретиться с собственными детьми, я чувствую, что я пришел отдохнуть, а дети мне мешают. Дети встречаются со мной, они встречают меня, но я почти что не встречаю их. И они это чувствуют.
Когда тебе нужно по работе с кем-то встретиться — ты готовишься к встрече. Ты обдумываешь заранее, что он думает, как он отнесется к тебе, и как ты ответишь ему. Точно также ты должен обдумать заранее перед тем, как ты приходишь домой, или когда ты уже дома — ты должен обдумать заранее, выстроить заранее, как ты будешь разговаривать с ребенком. Как ребенок воспринимает тебя, и как ты должен к нему отнестись. Если ты не думаешь об этом, то, в сущности, в своем ежедневном контакте с детьми, ты уделяешь ему меньше внимания, чем постороннему человеку, с которым ты встречаешься по делам! Это же совершенный абсурд! Как может такое случиться, что посторонние люди для тебя важнее чем собственные дети?
Поэтому человек должен обдумать, как сконцентрироваться на ребенке. Понять, что ребенок думает, чего он хочет, чего он ждет от встречи, и само собой, как я должен провести эту встречу.
Для того, чтобы сконцентрироваться на наших детях, мы должны решить, что дети — это не нечто само собой разумеющееся. Зачастую папа или мама чувствуют, что дети — это само собой разумеющееся. Чужой человек — нет. И поэтому во встречу с чужим человеком вкладывают больше усилий. Но кто-то, кто близок ко мне, живет рядом со мной — я думаю, что я их и так хорошо понимаю, и поэтому я не должен думать о том, как построить встречу с ним. На самом деле наоборот. Поскольку ребенок так привязан к тебе — ты должен приложить больше усилий для встречи с ним, а не меньше. Я должен хорошо себе уяснить, как я хочу разговаривать со своим ребенком, перед тем, как я начинаю разговор с ним.
Есть известные слова Ребе Рашаба, что человек должен посвятить хотя бы полчаса в день воспитанию своих детей. Да удостоимся мы сконцентрироваться на наших детях.
Ребенок — не «продукт на конвейере»
Для того, чтобы продвигаться дальше, я хочу объяснить, почему первая часть и вторая часть в определенном смысле противоречат друг другу. На первый взгляд, кажется, что личный пример и концентрация на ребенке это не связанные друг с другом вещи. Но если я смотрю внимательнее, я вдруг обнаруживаю, что это вещи несколько мешают друг другу.
Для того, чтобы понять, почему это два противоположных движения в душе, я хочу сначала обьяснить, как я смотрю на своего ребенка — в самом первом приближении. Я представляю себе его, сказать совсем грубо — как «товар на конвейере». У меня есть моя семья, моя жизнь, у меня есть представление, каким мой ребенок должен вырасти. И когда ребенок не растет, как я того желаю, я чувствую, что мне это мешает жить.
Я должен перевернуть это движение души. Я должен заходить в дом с ощущением, что я сейчас иду встречаться со своими детьми, не чувствовать, что они помеха для меня. И так же в отношении общей мысли о ребенке, каким он должен вырасти, какие его цели в жизни, и чего я от него ожидаю — если он вдруг «не оправдывает» моих ожиданий — нельзя мне чувствовать себя обиженным и оскорбленным. Я должен радоваться тому, что у него есть собственная личность, собственные желания, цель, предназначенная только для него, и место в жизни, которое он должен для себя найти. И чем больше я захвачен мыслью о том, каким он должен быть по моему мнению, тем меньше я обращаю внимание на то, что важно для него, и само собой, я не отношусь к нему так, как нужно.
Мы должны хорошо подумать, хорошо ли это или плохо, то, что у нас есть некое представление в голове, куда мы хотим вести нашу семью, куда мы хотим вести наших детей.
И здесь находится противоречие между этими двумя направлениями. Между тем, что следует быть личным примером. И тем, что следует быть сосредоточенными на ребенке. Ибо, с одной стороны, у нас должно быть ощущение, что мы ведем свою семью куда-то. Что я веду себя самого к какой то цели. Я должен продвигаться вперед. Я хочу подняться выше и выше духовно. Быть лучшим отцом. Быть лучшим человеком. Быть ближе к Б-гу. Быть более связанным с Торой, заповедями, добрыми делами. И чем более четко я представляю себе, куда я хочу прийти, и чем более я занят этим, тем более я склонен думать, что чем выше я поднимусь, тем лучше будет от этого моему ребенку.
С другой стороны, сосредоточиться на ребенке означает оставить в стороне мое собственное духовное продвижение. Как мы сказали, «производственную линию». Я должен оставить свое личное духовное продвижение и мысль о том, что это «автоматически» продвигает также моего ребенка. И отнестись к ребенку как он есть. Поэтому часто я сбиваюсь. Я не умею различить. Иногда я хочу сосредоточиться на собственном духовном продвижении, а по сути, я отрываюсь от своего ребенка. А иногда я сосредоточен на ребенке, но я не веду его никуда. Я очень люблю детей, но это не ведет их никуда, это не поднимает их, это не воспитывает их. Эти два направления должны взаимно обогащать друг друга, а не уменьшать друг друга.
То есть, когда я чувствую, что я хочу подняться духовно, и быть личным примером, и вести свою семью в каком-то направлении, я должен чувствовать, что это проистекает из очень глубокого контакта с семьей. Контакта, когда ребенок понятен сам по себе. Его связь со мной столь сильна, что ясно мне, что само то, что я поднимаю себя — поднимает также и его.
Но если я буду относиться к ребенку лишь с этой точки зрения — я потеряю совершенно его индивидуальность. Я могу начать думать, что он как бы не существует. Когда я чувствую, что мое духовное возвышение приводит к такому результату, я должен немедленно переключиться на второе направление — сосредоточиться на ребенке.
Но если я слишком сосредоточусь на ребенке, я могу забыть, что я должен работать над собой. Я начну требовать от него воспитание. Вместо того чтобы требовать от себя. И тогда я проигрываю во втором направлении.
Поэтому если я сосредоточен на ребенке, и я чувствую, что моя связь с ним укрепляется — то я выиграл. Я очень хорошо понимаю, что он — отдельная личность. Что у него есть его место. И я общаюсь с этой личностью, и тем самым укрепляю его личность и его индивидуальность. Но в тот момент, когда я сосредоточен на нем до такой степени, что я начинаю думать, что все лежит на нем — я начинаю проигрывать. И тогда я должен вернуться к первой ступени, когда я ощущаю свою связь с ребенком как само собой разумеющуюся, и если я поднимаюсь сам, это поднимает его тоже.
От нас требуется сочетать эти два движения. Быть личным примером, и работать внутри себя, и между тем, чтобы быть сосредоточенным на ребенке.
Субботняя трапеза
Я хочу привести конкретный пример. Субботняя трапеза — можно сказать, что это три раза в неделю, три субботние трапезы — это наиболее частое семейное мероприятие.
Зачастую, когда мы думаем о семье, мы не замечаем, что один из моментов, наиболее важных для строительства семьи — это субботняя трапеза. Это время, когда вся семья сидит вместе, это время, когда формируется семья, и когда связь между детьми и родителями сильнее всего.
В будние дни папа разговаривает со своим ребенком, или укладывает его спать, или помогает ему приготовить домашние задания, или разбирается со ссорами между детьми, кормит их и т.д. Все это ежедневное поведение. Но когда семья — это семья, это когда все сидят вместе, и это «вместе» это самое главное, это значимо само по себе. Поэтому субботние трапезы очень сильно помогает построить семью. И поэтому очень важно обратить внимание на то, чтобы все то, о чем мы говорили выше, реализовывалось во время субботней трапезы.
Когда я хочу выстроить семейную связь, я должен держаться одновременно двух принципов. Также чувствовать, что это время духовного подьема, и одновременно с этим — что это время для контакта. Контакта между всеми членами семьи. Между родителями, между родителями и каждым из детей. Все системы связи находятся в это время. Но это — не единственное, на что следует обратить внимание.
Эта встреча происходит в субботу, ибо суббота — это время святости. Также связь между родителями и детьми — свята, но эта святость должна быть ощутима. И это также время духовного подьема. Это не только время, когда я выражаю связь между мной и моей семьей. Это также время, когда я показываю, что моя связь внутри семьи основана на духовном возвышении и связи с Вс-вышним. И если это не находит своего выражения — то тогда важность и содержание трапезы, и само собой, важность и содержание контакта — также падают.
С другой стороны, если я слишком акцентирую внимание на том, что это время духовного возвышения, зачастую я чувствую себя разочарованным субботней трапезой. Я прихожу. Я хочу, чтобы была красивая трапеза, чтобы говорили слова Торы, пели субботние песни, я хотел бы, чтобы все почувствовали наслаждение от связи с Вс-вышним. Есть много воздушных замков. Однако иногда это желание достичь духовного подъема приводит к большому напряжению. И большому разочарованию. Вдруг один ребенок достает другого. И второму не интересно то, о чем говорят за столом. А третий не хочет петь субботние песни. Он хочет покушать и пойти. У него нет терпения дожидаться «Шалом алейхем» и кидуш, он хочет кушать уже сейчас. У каждого ребенка есть свой запас терпения, сколько он способен усидеть за столом, или время, когда ему хочется резвиться. А я уже спланировал большие планы на эту трапезу, куда я поведу свою семью, куда я поведу себя самого. Поэтому стремление к душевному подъему зачастую создает напряжение. И если я думаю лишь о том, что это время для душевного подъема — то я проиграл. Я не обратил внимание на то, что это также время для контакта, для общения. Вс-вышний хочет, чтобы мы сидели вместе, чтобы мы пели вместе, чтобы мы общались друг с другом. Поэтому я должен держать в голове одновременно обе эти вещи. Также то, что я стремлюсь к духовному подъему, и что это поднимет также всю мою семью. И также то, что я заинтересован в контакте и единении всей семьи. И наилучшее время для этого — субботняя трапеза.
Зачастую женщины чувствуют себя разочарованными низким уровнем субботней трапезы. Это потому, что они слишком хотели духовного возвышения, и в меньшей степени — контакта внутри семьи. Ибо когда ты хочешь приложить усилия, чтобы укрепить контакт внутри семьи, когда ты понимаешь, что контакт тоже важен, что Вс-вышний хочет, чтобы у тебя был хороший контакт внутри твоей семьи, а не только время духовного подьема — тогда тебя не напрягает уровень, на котором находится семья. Но это только тогда, когда твое стремление к контакту внутри семьи проистекает из твоей связи со Вс-вышним. И поэтому — особенно важна именно субботняя трапеза. Можно сказать за столом слова Торы — очень кратко. Можно разговаривать с детьми — какие то краткие отрывки. Не нужно удлинять. Очень важно дать им чувство, что хотят их, хотят быть с ними вместе. И то, что хотят быть вместе с ними — это проистекает из связи с Б-гом. Дальше мы будем еще говорить о субботней трапезе.