СЛУЧАЙ В МЕТРО
Было у Папы свойство, которое можно назвать коротким словом «связь».
Связь с тем Местом, откуда идут приказы.
Связь с тем Местом, откуда льется жизнь в этот мир,
И куда человек поднимает глаза во время молитвы...
Но не задирает нахально голову, пытаясь убедить всех, что на самом деле птицы не летают, что на свете существует только прыжок кенгуру. Для этого он запускает в небо ракеты, все дальше и все тяжелее. Как будто хочет сказать: прыжок – дело, а полет – выдумки...
Неправда. Птицы не покидают неба, а кенгуру с размаху шлепается в пыль.
Как начался полет у Папы? Может быть, с доверия. С полного доверия той Воле, которой пронизан мир. Доверяя ей, Аврагам-авину шагнул в огненную печь и остался невредимым. От этого человека, из этой печи вышел необычный народ – евреи.
Папа чувствовал Волю во всем. Однажды Бесси, одна из дочек, увидела на его руке кровоподтек.
– Папа, где ты ушибся? – участливо спросила она.
– Когда я проходил мимо стройки, оттуда упал кирпич и рассадил мне руку. Но я знаю, почему. Один человек просил написать за него письмо, а я отложил это на день. И вот наказан...
Однажды в воскресенье Мама взяла детей и отправилась навестить свою свекровь, папину маму. Они шли по перрону надземной железной дороги, которая в Нью-Йорке представляет эстакаду, протянутую высоко над землей. Нохум Довид немного отстал. Вдруг раздался его пронзительный крик. Дверная решетка проезжающего поезда зацепила его пиджачок и поволокла по перрону. Несколько секунд – и он полетит с высоты. Мама закричала, девочки взвизгнули, машинист почувствовал неладное и круто затормозил. Лицо Дэви было белого цвета. Мама прижала его дрожащее тело и села на ближайшую скамью, перевести дыхание.
А вернувшись домой, она застала Папу с красными глазами, читающего Тгилим. Услышав рассказ о происшествии, он сказал с глубоким волнением:
– Короткое время назад я почувствовал, что надвигается ужасная беда. Я немедленно начал молиться. И Босс ответил моей молитве...
СИГНАЛИЗАЦИЯ
Меховой магазин Папы был застрахован от жуликов. Если б у него что-то украли, страховая компания должна была бы возместить ущерб. Однажды компания потребовала, чтоб ее клиенты установили электрическую сигнализацию против воров.
Папа подчинился. Но после того, как провода были протянуты, где нужно, Папа вошел в заднюю комнату магазина и слегка приоткрыл окно. Там сигнализация не действовала. Если вор залезет именно в это окошко, он не встретит преград на своем пути.
Зачем Папа это сделал? Он объяснил своим близким это так:
– Я не могу полагаться только на сигнализацию. Конечно, нужно было ее поставить. Но на самом деле защитить может только Босс.
И вот в знак доверия к Тому, Кого он называл своим американским словом, Папа приоткрыл окно...
БАБУШКА УХОДИТ
Бабушка Фрума Рохл, Мамина Мама, собралась в далекий путь. Девять лет назад они с дедушкой уехали в Эрец Исроэль и поселились в Ерушалаиме. Дедушка учил молодежь Торе. Бабушка делала то, что всю жизнь делала: вела хозяйство, помогала бедным, успевала и здесь и там. В этом году дедушка умер. А вскоре бабушка почувствовала, что и ей пора идти вслед за ним. Тогда она попросила приехать своего старшего сына, маминого брата, которого звали Янкев Лейб,
Он приехал и вошел в ее дом, в ее комнату. Там было много друзей и соседей. Они тихо переговаривались и в их беседе мелькало часто слово «цидконис», праведница. Это они бабушку так называли. Янкев Лейб подошел к ее кровати, поцеловал мать, и лицо ее осветилось. Она сказала:
– Борух Гашем, что я дожила увидеть тебя...
И она попросила, чтоб сыну принесли позавтракать, прямо здесь, рядом с ее постелью. Сама бабушка почти ничего не брала в рот, но ей было приятно видеть, как ест ее старшенький, который пятьдесят шесть лет назад появился на свет и стал учить ее, что значит быть мамой. Было десять часов утра, четверг, восемнадцатого Швата, неделя, когда читалась параша «Итро».
Постороннему человеку трудно было бы назвать праведницей старушку, которая слабым голосом отпускает шутки на идиш. Но послушаем, о чем она шутила...
Настал канун субботы и бабушка сказала, что хочет зажечь свечи. Сын ответил:
– Сирены еще не было.
(В Ерушалаиме включали сирену, чтоб все знали о приближении субботы).
Бабушка улыбнулась:
– Зачем мне ждать, когда начнут свистеть на меня? Лучше я на них присвистну...
К ней пришел ученик покойного мужа и спросил, как быть: он начал учиться на шойхета, а тут подвернулась другая работа.
– Хороший бизнесмен никогда не берется за два дела, – ответила бабушка. ~ Продолжай учить шхиту...
Она стала рассказывать сыну, как после приезда в Америку она развесила во дворе талис-катанчики своих сыновей. Соседи спросили с насмешкой:
– Неужели ваши дети действительно их носят?
– А что, разве другой Б-г в Америке? – раздался ее ответ.
Дедушка бился, чтоб обеспечить существование основанной им ешивы, и денег в семье было мало. Бабушка сама пилила дрова. Она ходила в магазин, где по-дешевке торговали несвежим хлебом. Если кто-то рядом покупал свеклу, обрывая зелень, она, пряча гордость, просила отдать очистки ей – чтобы приготовить из них обед на семерых детей... Бабушка, голос которой дрожал при слове «шаббос», никогда не покупала рыбу в пятницу, а только после конца субботы, когда цена ее падала. Весь этот бой, вся эта грошовая экономия нужна была для того, чтоб освободить мужа от поисков заработка, чтоб он не отрывался от главного.
Бабушка была обратной стороной медали. Опорой дома, утопленной в земле. Благодаря ей держалась ешива.
Потом дети подросли и стали хорошо зарабатывать. Денег, которые они присылали в Эрец, с лихвой хватало на жизнь. Но бабушка призналась Янкев Лейбу, что за девять лет пребывания здесь она не купила себе ни одного нового платья. Зато они провели в свой дом водопровод, и люди с их улицы смогли бесплатно получить в дома воду. Зато были сыты бедняки, жившие рядом.
Слишком много небесного было в ее земной жизни, чтоб назвать выход души из тела рубящим словом «смерть». По-еврейски говорится о таких людях «нифтар» – отошел...
Бабушка готовилась к отходу спокойно и быстро, как к субботе прибиралась. Она попросила помыть себя, поменять постель и одежду. Ей хотелось, чтоб после смерти ее тело обмывали на столе из ешивы.
– У меня есть доля в их учебе...
Она сказала сыну на ухо свое главное завещание:
– Передай всем детям, чтоб они соблюдали святой шаббос... Чтоб делали работу Гашема... Чтоб были честными и прямыми... Пусть носят цицис. Пусть вырастят детей, боящихся Б-га. Тогда вам во всем будет удача...
Силы ее слабели, конец был близок. Вдруг бабушка воскликнула, окрепшим звенящим голосом, что видит, как души ее матери, ее родных, ее мужа, выходят сейчас к ней навстречу. Она вытянула ноги и подняла голову. Ее лицо светилось таким светом, что люди, бывшие в комнате, застыли, прикованные к месту.
– Шма, Исраэль... – сказала бабушка.
И ушла от нас. Это было в десять часов вечера, во вторник, двадцать шестого Швата. Стоило так жить, чтобы так умереть.
РЕМЕСЛО ЯАКОВА.
Наш отец, Яаков-авину, не раз рисковал головой. Однажды он узнал, что его брат и смертельный враг Эсав мчится ему навстречу с отрядом в четыреста воинов. Яаков не мог созвать солдат, не мог запастись оружием» Тогда он обратился к ремеслу, которого не было у брата: он стал молиться. Зазвучал под небом знаменитый «коль Яаков», «голос Яакова» – светлая музыка мудрости и надежды, тревоги и любви.
Единственный голос в мире, которому Гашем отвечал: «Аль тира авди Яаков» – «Не бойся, раб мой Яаков»...
Эту связь Яаков-авину оставил в наследство своему потомству. Чтоб ее сохранить, знающий человек готов пойти на любую жертву. Говорится, что когда собираются вместе десять евреев – миньян, то их молитва не остается без ответа.
Однажды утром, в синагоге города Сен-Луис появился стройный человек в талине и тефилин. Он возник ниоткуда, перед самым началом Шахарита, быстрыми шагами подошел к омуду и спросил, может ли он быть «шалиах цибур» – вести молитву? Пораженные его видом, люди молча кивнули. Незнакомец читал молитву так, будто его губы произносили эти слова в первый и единственный раз. Его голос тревожил слух и обжигал душу. Когда шахарит кончился, он вышел и исчез, словно растворился. Люди переговаривались, что, может, это был пророк Илиягу...
Но когда эту историю рассказали Маме, она объяснила, что ее муж проезжал через этот город и поезд останавливался здесь на час. Не желая упустить миньян, Папа прыгнул в такси и велел гнать в синагогу, а там подождать и отвезти его обратно к поезду.
Такое будничное объяснение...
Но разве каждый еврейский джентльмен, спеша по торговым делам, будет так рваться в миньян? И при этом молиться так, чтоб тебя приняли за пророка?
Наверно, Папа острее многих понимал, в чем наше главное ремесло.
ЧЕРЕЗ ЛАМАНШ
Ради утренней молитвы Папа взял такси. Ради вечерней полетел на самолете. По делам бизнеса он был в Лейпциге, а собирался поехать в Лондон. Поезд отправлялся в такое время, что Папе пришлось бы читать Маарив в пути, в одиночку. И он решил полететь на самолете. В начале тридцатых годов это была рискованная затея. И дорогая. Вместе с парой других смельчаков-пассажиров Папа сел в небольшой самолет и вверил себя потокам воздуха и слабенькому мотору. Ехали они, как на санях в пургу – вверх и вниз, петляя в воздушном море. Наконец, вынырнув из очередного облака, самолет приземлился в Англии.
Когда таможенный офицер проверил его паспорт, то выяснилось, что у Папы нет визы на въезд в страну. Но он был так восхищен папиной смелостью, что закрыл на это глаза...
Уже давно стемнело, когда Папа постучал в дверь своего знакомого, известного рабби Илиягу Десслера, который когда-то гостил у него в Нью-Йорке. Хозяин тепло встретил его и сказал:
– Реб Яаков Йосеф, теперь у меня есть возможность отплатить за ваше гостеприимство. Скажите, что я должен сделать, чтоб вы чувствовали себя, как дома?
~ Мне нужен миньян для Маарива, – быстро ответил Папа.
Было полдвенадцатого ночи. Раби Десслер пошел стучать в соседские двери. И, как это ни удивительно, миньян состоялся. После молитвы Папа сказал с чувством:
~ Реб Эля, вот это настоящее гостеприимство...
УМНАЯ ЛОШАДЬ
Царь Шломо, который построил Храм, написал к книге «Когелет», что события в этом мире повторяются, а людям они кажутся новыми, потому что у них нет памяти.
И двадцатый век, со всеми его атомными ракетами и электрическими пылесосами, не является исключением.
История, когда корабль попал в бурю, и еврейский юноша стал молить Гашема, чтобы волны стихли, описана в Талмуде. И она случилась с Нохум Довидом. Только в первом случае корабль был парусный, а во втором работая на угле. Вот и вся разница.
Еще в Талмуде есть рассказ про еврейскую корову, которая отказывалась работать в субботу. Нечто похожее случилось в Америке, и не так давно. У Папы был друг, мистер Силверман, который жил в Ха-зелтоне, штат Пенсильвания. Он зарабатывал тем, что ездил на тележке по городу и продавал сельтерскую воду. Когда он ушел на покой, то продал свою лошадку одному американцу. Через несколько дней покупатель, очень удивленный, пришел к еврею и спросил:
– Что случилось с вашей лошадью? Каждый день, незадолго до захода, она внезапно останавливается и не двигается с места четверть часа. Я бью ее кнутом, а она не шелохнется. А потом вдруг начинает скакать сама...
Мистер Силверман сразу все понял. Он сказал американцу:
– По нашему закону еврей перед заходом обязан читать молитву. Много лет эта лошадь привыкла ждать, пока я не закончу. Знаете, я с радостью верну вам ваши деньги и возьму ее обратно...
Мистер Силверман забрал назад лошадь и заботился о ней до самой ее смерти.
Услышав эту историю, Папа заметил, что когда еврей молится каждый день, то даже его лошадь получает награду.
МОЛНИЯ ВО МРАКЕ
Было что-то. Была какая-то причина, по которой папины слова получали отклик Сверху. Может, это случилось потому, что он прошел испытание отчаянием.
Как Аврагам-авину, которому царь Нимрод приказал войти в пылающую печь. Царь считал: если правда, что надо поклоняться не солнцу, не луне, не ангелам, не духам, а Тому Единственному, Который создал этот мир, то пусть Он и заступается за свего еврея...
Аврагам шагнул в огонь, надеясь на помощь Гашема, но зная, что может погибнуть. Сделав этот шаг, он выдержал испытание и вышел из огня невредимым.
Испытание Папы было незаметным для окружающих. Как-то он поместил в газете объявление, в котором приглашал желающих получать бесплатные уроки Торы, прийти в синагогу на Норфолк-стрит к 8 часам вечера. Папа надеялся, что найдется много охотников.
Никто не пришел.
Он снова дал объявление. Тот же результат. Люди интересовались чем угодно, только не его уроком.
Папа поместил объявление снова. Он делал это не для себя, у него-то хватало забот и занятий, он делал это для тех, кто бродил в потемках с рождения, не зная, что такое свет. А как такие смогут откликнуться?
Папа отчаивался. Но он верил» После очередной публикации одинокий подросток в неуклюжем пиджаке показался в 8 вечера в шуле. Всего один. Но Папа начал занятие. И дальше идет тайна. Человек, рассказавший эту историю, утверждает, что новый посетитель остался неизвестным в мире учеников ешив и знатоков Торы. С ним произошло нечто особенное. Он сделался «нистар», скрытым проповедником, о которых сказано, что только в заслугу их службы стоит на месте этот мир...
Значит, Папа все же высек искру из кромешной тьмы! Он снова и снова выходил на связь, надеясь получить ответ, но зная, что этого может и не случиться.
Но это случилось.
ТАЙНА
Папа ждал Машиаха. Это еврейский царь из Дома Давида, которого Гашем пошлет в этот мир с приказом освободить евреев из изгнания, построить Храм и подготовить мир к удивительным временам, когда будет воскресение мертвых, и Гашем поставит на земле Свое Царство.
Для людей, далеких от Торы, приход Машиаха кажется чудесной сказкой. Как связать желание его прихода, идущее из самых тайников души, с этим грубым миром, полным запаха резины и машинного масла? Но те, кто видят этот мир подчиненным единой Воле, могут различить эхо шагов еврейского царя.
– Он сделал это! – воскликнул однажды Папа, вбегая в дом с газетой, где сообщалось, что Чарлз Линдберг совершил первый в мире перелет из Америки во Францию. – Это начало времен Машиаха, когда Гашем соберет евреев со всех частей света и понесет их через океаны в Эрец Исроэль, как на крыльях орла. Взгляните на фотографию, разве самолет не похож на летящую птицу?
Папа ждал Машиаха так же серьезно и спокойно, как занимался бизнесом. Об этом знали все его покупатели. Около полудня его магазин закрывался и Папа читал особую молитву, в которой говорится о Машиахе. Но однажды очень старый человек, который жил рядом с магазином, пришел к Папе и сказал, что сегодня ему приснился необычный сон:
- Мне было велено передать, чтоб вы прекратили читать молитву о Машиахе. Время еще не пришло. И Папа подчинился. А теперь о тайне. Рассказывают вот что: один еврей, из тех, кто приехал до войны в Эрец Исроэлъ, обрабатывал там свое поле и внезапно обнаружил глубокую пещеру. С помощью веревки он забрался туда. Пещера была полна золотых предметов. Когда еврей присмотрелся к ним, то чуть не потерял сознание: они были похожи на святые сосуды из нашего Храма, разрушенного около двух тысяч лет назад... Ярче солнца сияли они в темноте.
Он не знал, что делать. Он засыпал пещеру, так, чтобы никто не мог ее найти. Он не хотел рассказывать об этом ни одной душе в Эрец, чтобы слух о сокровищах не разнесся, и чтобы к ним не потянулись нечистые руки. Еврей поехал за океан, в Нью-Йорк и там стал осторожно расспрашивать, с кем можно было бы поговорить по сложному религиозному вопросу. Ему посоветовали пойти к Папе. Они познакомились, и Папа услышал его рассказ. После того, как Папа убедился, что все его детали правдивы, он решил, что об этом удивительном открытии должен узнать еще один человек, известный ученый Торы Хофец Хаим. Папа попросил своего сына Нохум Довида, который учился в Польше, отвезти Хофец Хаиму, жившему там, запечатанный конверт, в котором описывалась история находки.
Это было исполнено. Хофец Хаим попросил Нохум Довида прочесть ему письмо вслух. Он слушал внимательно, а потом взял несколько книг и углубился в них. Закончив чтение, он повернулся к гостю и сказал, что согласно описанию утвари Храма, сосуды, найденные в пещере, почти наверняка взяты оттуда. Затем он зажег спичку и сжег в пепел папино письмо. И сказал Нохум Довид, что пока надо хранить тайну.
В этой истории нет ни грамма случайности. Не случайно Гашем раскрыл тайну пещеры такому еврею, сердце которого было доступно страху перед Небом. Не случайно он встретился с Папой, молившимся о приходе Машиаха. Не случайно Папа стал просить совет у Хофец Хаима, когена, потомка людей, совершавших святую службу в Храме, и который сам вместе с учениками углубленно изучал эту службу.
Но пещера закрыта?
Пока закрыты наши сердца. Пока наши губы не научились повторять за Папой слова его молитвы. Ему было запрещено читать ее в полдень? Мы будем повторять ее каждый день, все вместе, и тогда наши простые и слабые слова сложатся, как капли воды в океане.
И ударит волна. Она смоет пыль с наших душ, грязь с этого мира.
Ну, кто же первый выпрямится, закроет глаза и скажет:
«Гашем, приведи Машиаха...»