Наверно, вам приходилось читать о детях, которые остались без присмотра взрослых и стали жить где придется и делать что попало. Курить они начинают, не спросив у мамы разрешения, а о школе и думать забыли.
Школа по-еврейски «шул». Маленькие дети и седые старики молятся там и учат Тору. В местечке было просто. Там одна-две улицы, и по какой бы ни пошел ты, шул тебе не миновать. В Нью-Йорке оказалось совсем не так. Улиц безумно много, и на каждой кино, магазины, конторы, университеты. Ничего удивительного, что евреи забегали туда – то ради заработка, то из любопытства. В конце концов, это делалось привычкой: ходить куда угодно и не ходить в шул. У этих евреев подрастали дети, и они только краем уха слышали о шул, не зная толком, что это такое. Как и родители, они постепенно привыкали без устали носиться по улицам.
При этом они открывали фабрики верхнего платья и нижнего белья.
Преподавали музыку и математику.
Становились адвокатами и защищая на суде человека с итальянской фамилией, который в воскресенье после завтрака прострочил из автомата трех своих старых друзей и восемь их племянников, доказывали, что он не виноват, потому что в детстве тяжело болел свинкой.
А также делались врачами и лечили друг другу нервы, так как от этой суеты может сама собой дергаться левая щека, что иногда помогает отпугнуть грабителей.
Словом, это были настоящие уличные мальчишки, которых носило туда-сюда.
Один из них был профессором химии. Приятель привел его к Папе в гости. Папа посмотрел на хорошо одетого человека и приветствовал его странной фразой:
– Снимите, пожалуйста, ваш пиджак... Профессор широко раскрыл глаза от удивления.
– Я хочу проверить его на «шаатнез», – объяснил Папа.
Профессор знал все про белки и углеводы, а слово «шаатнез» слышал впервые. Ему стало стыдно своей необразованности. Он снял пиджак и вручил Папе. Тот вспорол подкладку воротника, вырвал несколько нитей и стал их тщательно исследовать. Потом воскликнул:
-Шаатнез!
Профессор перебирал в памяти названия всех микробов, которых он знал. Ни один не носил такой клички. Папа объяснил, что шаатнез – это смесь шерсти и льна, которую Тора запрещает.
– Вам нельзя пока носить этот пиджак, – вынес Папа диагноз. - Не волнуйтесь, у меня есть портной, который удалит шаатнез очень аккуратно, и пиджак будет как новый. А пока берите мой!
Наверно, профессор в эту минуту думал о том, как бы оказаться отсюда подальше. Но, когда его мечта исполнилась, он, против своей воли, стал думать о Папе. И о Торе. Кто нам ее дал. В конце концов, он появился у Папы снова, и еще раз, и еще. Они говорили о законах Торы, о том, что ее должен учить каждый еврей, независимо от того, чем он занимается. В Америке профессора каждый седьмой год свободны от лекций. Папа уговорил нашего профессора провести этот год, изучая Тору в польской ешиве. И тот согласился.
Он переплыл океан. Он сошел на берег в Гамбурге, и, поменяв несколько поездов, оказался пассажиром телеги, которую трясла по ухабам сонная лошадь. Он ступил на мостовую маленького города, где польский жандарм задирал нос гораздо выше вице-президента, а евреи совсем не понимали по-английски. И он, к своему удивлению, заговорил с ними на идиш, которого почти не знал, и все-таки знал, оказывается. Ему показали ешиву. Он вошел в нее и, спустя короткое время оказался рядом с новыми товарищами за длинным столом. Перед ним лежал Талмуд. Первый лист упруго отогнулся вправо и указательный палец лег на узкий черный столбец еврейских букв с бисером комментариев по обе стороны. Вдумываясь в их смысл, профессор почувствовал, что, наконец, не надо никуда спешить. Улица кончилась. Он оказался дома.
ПАПА ПЕРЕДВИГАЕТ МАГАЗИН
Вашингтон – столица Соединенных Штатов Америки, и ничего плохого об этом городе сказать нельзя. Кроме того, что там до войны жило мало евреев. Один из них, Перец Шейнерман, приехал по делам в Нью-Йорк и попал на субботу к Папе. В разговоре выяснилось, что у мистера Шейнермана девять детей и свой магазин. Папа спросил:
– Как вы сможете воспитать этих мальчиков и девочек настоящими евреями, если в Вашингтоне нет для них подходящих товарищей? И ни одной ешивы?
Гость печально покачал головой:
– Но что я могу сделать? Мой магазин находится в этом городе... Тогда Папа заявил, что надо переставить магазин. Потому что:
– Если вы хотите, чтоб дети сохранили свое еврейство, переезжайте немедленно в Нью-Йорк. Босс может обеспечить парносой[1] в любом месте, предоставьте ему решать это дело...
Приехав домой, мистер Шейнерман посоветовался с женой, и они решили так и сделать. Спустя короткое время их семья вместе с магазином оказалась в Нью-Йорке. Папа помог им снять жилище и укрепиться на новом месте. Теперь у их детей появились еврейские товарищи. И магазин ничего, торговал себе...
РЕВОЛЬВЕР И ШОКОЛАД
День шел себе как обычно: доктор принимал в кабинете больных, его жена хлопотала по хозяйству, сын пришел из школы и сел за стол. И вдруг...
– Бах! – полетела в стену чашка. Трах! – прыгнуло за ней блюдце. Дзинь! – раскололась сахарница.
Слыша этот звон, доктор нервно подпрыгивал на стуле, в то время как пациентка, не спеша, рассказывала ему про кашель, нервы, глупых родственников. Когда ухнуло об пол блюдо для пирожных, доктор крикнул: «Простите, у меня срочный вызов!» И выбежал из кабинета.
Оказавшись на кухне, он увидел жену, которая, остолбенев, смотрела, как сын бьет посуду.
– Что такое?! Почему? – вскричал доктор,
– Не буду пить из некошерной чашки, – повернувшись, объяснил сын.
– Не стану есть из некошерной тарелки... Доктор понял, что надо действовать.
Но Папа понял это раньше. Когда приближалось время Минхи, он закрывал свой меховой магазин, брал в руку корзину с шоколадными вафлями и отправлялся в кварталы восточного Бродвея, где еврейские мальчишки после школы гоняли мяч. Как бы близко не был мяч от ворот, при появлении реб Янкев Йосефа игра прерывалась. Реб Янкев Йосеф занятой человек, он не станет ждать конца матча. И вафли тоже.
Мальчишки выстраивались в ряд и каждый получал от Папы свою порцию.
Потом они говорили броху.
Потом он вел их в шул, читать Минху.
Ха, это в обмен на вафли, скажете вы. Ну, хотя бы...
Но ведь они могли съесть и не пойти. И все же шли. Ждали новых вафель? Но корзина была пуста. Значит, была какая-то другая сила, которая тянула евреев в шул? Но зачем тогда нужны были вафли?
Иногда еврей похож на всадника, который заснул, сидя в седле. Конь бредет, куда хочет, а со стороны кажется, что это человек его направляет. Если просто окликнуть их обоих, ничего не получится. Человек спит, а конь не понимает человеческой речи. Другое дело, если показать ему пучок сладкого сена. Подрагивая теплыми ноздрями, конь подойдет, и тогда можно будет тряхануть всадника, заставить его проснуться.
В шул мальчишки молились, а потом садились за длинный стол, а Папа рассказывал им интересные истории из наших святых книг.
Заходило солнце и наступало время Маарива. В нем есть молитва «Шма». С ней их предки шли в бой и на костер. Она начинается со слов «Слушай, Израиль...» И как будто вспышка молнии соединяет небо и землю, дав почувствовать, что нет преграды между евреем и его Творцом...
После таких встреч многие мальчишки оставляли школу и, к неудовольствию родителей, поступали в ешиву. Многие начинали соблюдать субботу и кашрут. При этом иногда билась посуда...
Дорогой автомобиль со скрипом остановился у папиного дома. Доктор взлетел по ступеням и без стука ворвался в комнату.
– Где мистер Герман? – закричал он.
– Чем я могу вам помочь? – спросил Папа.
– Чем помочь?! Мой сын перебил в доме все фарфоровые тарелки. Он сказал, что это треф... Вы, вы научили его этим глупым законам! Я убью вас за это!
Доктор выхватил револьвер и направил его в Папу.
Папа не вздрогнул. Он расстегнул ворот рубашки и сказал:
– Стреляйте!
Доктор задрожал. Он бросил револьвер на пол и упал в кресло. Мама уже ставила на стол кофе и пирог. Папе не понадобилось много времени, чтобы успокоить гостя. После доктор признался:
– Я никогда не встречал такого человека, как мистер Герман. Не удивительно, что мой сын слушает каждое его слово...
Так закончилась история с револьвером. А мальчишки продолжали получать шоколадные вафли0
ПАПА РАССКАЗЫВАЕТ АНЕКДОТ
Есть такая песня на идише «Тумбалалайка». В ней говорится, что парень стоит без сна всю ночь и ломает голову, как бы ему выбрать хорошую девушку в жены. Это правдивая песня. Многие так стояли.
В свое время, под влиянием папиных учеников молодой человек по имени Мордехай Иоффе уехал в Европу и там провел шесть лет, учась в прославленных ешивах» В 1938 году он вернулся назад, поселился в Нью-Йорке, познакомился и подружился с Папой.
Все было хорошо у реб Мордехая, только не было у него дома, то есть, жены. Не так много девушек в Нью-Йорке хотели в те годы стать женой «бен Тора», соблюдать кошер и субботу, ходить в микву. Все усилия молодого человека найти «ту самую» девушку кончались неудачей.
И вот однажды, идя по Норфолк-стрит, Папа встретил реб Мордехая, который двигался навстречу очень грустный. Папа сразу все понял. Он взял приятеля за руку и пошел с ним рядом. И потом Папа сказал:
– Реб Мортчи, разрешите рассказать вам историю. В Варшаве жил богатый еврей, который вел очень прибыльную торговлю. Но вот он умер и сын занял его место. Хотя сын очень старался, но дела у него пошли плохо. Тогда он пришел к своему ребе и рассказал о своей беде. Ребе выслушал его внимательно и спросил:
– Скажи, что делал твой отец, когда в магазине не было покупателей?
Сын ответил:
– Когда у отца выпадала свободная минута, он погружался в изучение Торы или читал тгилим.
– А что в такие моменты делаешь ты?
– Я читаю газету или беседую с соседями.
– Тогда все понятно. Когда Сатан видел твоего отца, изучающего Тору или читающего тгилим, он был обеспокоен. Он тут же посылал в магазин побольше покупателей, чтоб они мешали отцу заниматься. Конечно, при этом его дело процветало. Ну а про тебя Сатан знает, что ты не станешь учиться, даже если в магазине никого нет...
Закончив рассказ, Папа сказал:
– Вы тоже радуете Сатана. Он видит, что вы не можете сосредоточиться на занятиях, и мысли заняты лишь тем, чтобы найти себе пару. Ну, так он прилагает все усилия, чтобы вы подольше не смогли встретиться с ней. Я советую вам серьезно углубиться в Тору, и тогда невеста появится очень быстро...
Реб Мордехай последовал папиному совету. Не прошло много времени, как он встретил свою будущую жену, Хану. Они родили и вырастили детей, преданных заповедям Торы. Реб Мордехай говорил:
– Аврагам, наш отец, приблизил Гашема к земле и помог многим людям узнать Его. Так же ваш отец приблизил Гашема к Америке и побудил многих молодых людей встать на дорогу Торы...
Даже когда случайно встречал их на улице.
ПРОБЛЕМА МАРТИНА
Однажды, придя домой из шул, Папа увидел, что его ждет женщина средних лет.
– Мистер Герман, мне сказали, что вы единственный человек, который может решить мою проблему...
– Какую проблему?
– У меня есть сын, которому скоро исполнится двадцать. Он служит в бакалейном магазине. После того, как умер муж, мы живем только на его заработок. Но сын вынужден работать по субботам, иначе он потеряет место. А я хочу, чтоб он был настоящим евреем...
Тут гостья расплакалась. Мама стала утешать ее:
– Не беспокойтесь, мой муж поможет вам... Рухома бросилась на кухню, чтобы принести стакан чая. Папа сказал:
– Я хочу повидаться с вашим сыном как можно скорее. Он может прийти завтра вечером?
Назавтра молодой человек по имени Мартин имел с Папой долгую беседу. Провожая его, Папа сказал:
– Я буду помогать вам любым возможным способом. Но прежде всего вы должны прекратить работу по субботам и праздникам.
– Мне совсем не улыбается работать по субботам, – отвечал Мартин.– Но где я найду место, где этого можно избежать?
Для того, кто верит, что этот мир – заведенные часы, в которых ничего не меняется, на вопрос Мартина было бы трудно подыскать ответ. Торговля в конце недели самая бойкая, хозяину нужна прибыль, а Мартин боится потерять место. Все сцеплено, как шестеренки. И в книге Когелет сказано, что нет ничего нового под солнцем. Солнце идет по кругу.
Да, но есть то, что выше солнца. Это Тора. И суббота не рождается из шума поля и шелеста листвы. Она дана сверху. И ее не меняют на хлеб. И она не зависит от хлеба. Папа отвечал Мартину просто:
– Не беспокойтесь, Босс обеспечит вас и вашу мать.
Эти слова мог сказать бы и кто-то другой. Но той силой, которая таилась в них, мог поделиться только Папа. Зараженный этой силой, Мартин пришел к своему хозяину и сказал, что больше не выйдет на работу в субботу и праздники.
А праздники были на носу и хозяин очень огорчился. Он стал просить:
– Мартин, поработай на праздники, и я разрешу тебе сидеть дома по субботам...
Но Мартин сказал, что это невозможно. Хозяин убедился, что юноша не побоится увольнения, А он был честный и толковый работник, И хозяин сдался.
И что-то изменилось в мире. Подуло свежим. Потому что мир – не часы. Он обновляется постоянно, по воле Гашема, в соответствии с тем, как евреи несут свою службу.
Изменилось незаметно, но для Мартина очень сильно. Мартин каждый день после работы приходил к Папе и учил у него Тору. Прошел год. К нему в магазин пришла еврейская девушка, которая понравилась ему, а он – ей. Она сказала Мартину, что согласна принять на себя приказы Торы, и они поженились. И у них родились дети, а потом пошли внуки, как в хорошей сказке. Но была это самая настоящая жизнь.
КАПИТАЛОВЛОЖЕНИЕ
Когда нет денег, люди думают, как бы их получить. Когда получают, то начинают думать, куда бы их пристроить. Вложить в банк? А вдруг его ограбят? Купить дом с участком? А если случится землетрясение? Съедать каждый день по два обеда? Ох, заботы, заботы...
Папа не знал этих забот. Свободные деньги он вкладывал в талмидей хахомим, в людей, которые с его поддержкой учили в ешивах Тору. С каждым годом число этих людей росло. Правда, пока имена папиных учеников еще не мелькали в ряду руководителей ешив и знатоков Торы. И посторонние могли подумать, что Папа одинок. На самом деле за ним уже стояла маленькая армия. Но увидеть ее было нелегко. Днем ученики Папы сидели в ешивах и учили Тору. А ночью... В ешиве Нью-Хэвена, куда Папа отправил многих своих молодых друзей, администрация гасила свет в одиннадцать часов, чтобы ребята могли выспаться. Но самые упорные пробирались на кухню и при свете газовых горелок сидели до тех пор, пока не раздавался стук копыт на улицах: молочники начинали развозить молоко на рассвете.
Если кто-то напишет книгу про мальчика, который учит уроки до зари, такой книжке не поверят. Но это была ешива, а не школа. Здесь учатся по любви...
Да, ну а как же Папа вернул назад свои деньги, вложенные в талмидей-хахомим? Понимаете, он вкладывал их в Тору, и получил назад той же монетой. На склоне лет Папа имел счастье видеть, как его внуки и правнуки становились талмидей-хахомим, как они начинали учить других Торе. О таких процентах можно только мечтать...
[1] заработок