Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава | jewish-book.ru | Евреи и еврейство — Хасидус по-русски — Иудаизм онлайн — Еврейские книги * Еврейские праздники * Еврейская история Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГ
Иудаизм онлайн - Еврейские книги * Еврейские праздники * Еврейская история
Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГ

Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГ

Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГ
Автор: Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье
Переводчик:
ISBN: 5-900309-09-6
Издатель: Институт Изучения Иудаизма в СНГ
Год издания: 2000

с комментариями р. Адина Штейнзальца (Эвен Исраэль)

Адин Штейнзальц
Краткая биография


А. Штейнзальц (Эвен Исраэль) -всемирно известный раввин, педагог, ученый. Родился он в 1937 году в Иерусалиме. Получил традиционное еврейское образование в йешивах, параллельно изучая математику, физику и химию в Еврейском университете.

А. Штейнзальц - почетный доктор ряда университетов Израиля и США. С 1965 года он возглавляет Институт талмудических публикаций; стал инициатором монументального проекта: комментированного перевода Талмуда на современный иврит. На сегодняшний день уже вышли в свет 32 тома этого уникального труда. Под руководством р. Штейнзальца специалисты Института переводят Талмуд на английский, французский, испанский и русский языки. Он - автор десятков книг и сотен статей, относящихся к самым различным областям науки, философии и религии; многие из этих трудов переведены на все основные языки мира, включая китайский и японский.

Раввин Штейнзалъц - признанный авторитет в сферах еврейского образования и права. Он - создатель и глава сети новаторских учебных заведений "Мекор хаим " в Израиле, также ряда просветительских орга низаций в СНГ, в том числе Инсти тута изучения иудаизма (1990 г. Многие тысячи евреев России и других стран считают его своим духов ным наставником. За свою деятель ностър. Адин Штейнзалъц удостоен высшей награды еврейского государ ства - Премии Израиля (1988 г.)


"ИСТОРИИ О НЕОБЫЧАЙНОМ"

Свои истории раби Нахман начал рассказывать в 1806 году. Обычно это происходило после бесед с толкованием Торы, посвященных определенной теме. Большинство историй, среди них самые пространные и значительные, раби Нахман поведал в последний год жизни. Важнейшая из них - "Семь нищих" - была рассказана за полгода до смерти.

Хасидский мир буквально наводнен историями, передаваемыми изустно из поколения в поколение, однако "Истории о необычайном" стоят среди них особняком. Их своеобразие неповторимо. Как правило, хасидская история - это рассказ об определенном человеке, о его праведности, деяниях и святости, о чудесах, сотворенных им, или о словах мудрости, произнесенных им, и о связанных с ним обычаях. В отличие от них "Истории о необычайном" облечены в художественную форму. В жанре волшебной сказки раби Нахман выражал свои идеи, высказывал мысли на разные темы. Не случайно его истории композиционно и сюжетно близки к народным сказкам, еврейским и нееврейским, бытовавшим в то время.

Однако было бы ошибкой отождествлять "Истории о необычайном" с жанром литературной сказки, в котором творили, например, Ханс-Кристиан Андерсен, Оскар Уайльд, Франц Кафка (параллели между произведениями которого и сказками раби Нахмана несомненны), Герман Гессе и другие. Литературная сказка, как всякий литературный жанр, выражает идеи автора с помощью художественных образов и символов, в то время как "Истории о необычайном" насыщены Торой, они содержат и выражают ее подобно другим книгам раби Нахмана - например, "Ликутей-Маhаран". Вместе с тем в этой книге тоже можно найти вымышленные истории, с помощью которых раби Нахман доносит до нас скрытую мудрость Торы. Они тоже облечены в художественную форму, так же поэтичны.

Раби Нахман хорошо понимал особенности избранного им жанра. Он предварил свои "Истории" словами: "Отныне я буду рассказывать вам сказки" - и добавил, что с помощью сказок надеется раскрыть свое учение с новой стороны, позволяющей еще глубже проникнуть в него. В то время, публично толкуя Тору (3), раби Нахман отчасти объяснил свой подход к ее комментированию.

По его словам, люди порой не в состоянии воспринять Тору в истинном виде, без покровов, и потому "надо накинуть на ее лик (на ее внутреннюю сущность) покрывало вымышленных историй". Причин этому, по его словам, три: "Когда исцеляют слепого, не снимают повязку сразу, чтобы свет не ударил по глазам. Это касается и тех, кто долго пробыл во мраке или во сне. Вторая причина: приходится скрывать свет, чтобы внешние силы (силы зла) не овладели им. И, наконец, третья: зло, овладев светом, не даст ему распространиться, и потому надо скрыть его, чтобы оно осталось неузнанным".

Далее раби Нахман перечисляет способы, которыми пользуются мудрецы, чтобы раскрывать своим воспитанникам суть Торы в соответствии с их уровнем, и завершает так: "Но есть ученики, которые пали так низко, что уже невозможно пробудить их ничем, кроме историй из прошлого, откуда все семьдесят ликов Торы черпают жизненность".

"Истории о необычайном", которые сам автор называл "Историями из прошлого", содержат все тайны Торы во всем многообразии ее ликов. Однако на каждый тайный лик наброшен такой плотный покров, что на расстоянии этот лик просто не разглядеть. И потому каждый может приблизиться, удостоиться откровения и прозреть.


СОДЕРЖАНИЕ И ИСТОЧНИКИ "ИСТОРИЙ О НЕОБЫЧАЙНОМ".


Истории, рассказанные раби Нахманом, как пространные, так и лаконичные, немногочисленны: тринадцать составляют главный корпус сборника, в качестве приложения в него включены несколько коротких историй и одна длинная, относительно авторства которой существуют сомнения, а также истории, рассказанные в других книгах. Несмотря на немногочисленность, все они отличаются друг от друга по стилю и содержанию. История "Об одном раввине и его единственном сыне" по жанру напоминает традиционную хасидскую историю, правда, отличаясь от нее своим содержанием и символикой. "Мудрец и простак" развивает одну простую идею на протяжении всего повествования. "О том, как пропала царская дочь" выдержана, казалась бы, в жанре народ ной сказки. История "Скромный царь" - законченная аллегория. История "Муха и паук" осталась незавершенной, тогда как "О сыне царя и сыне служанки", по сути, не одна история, а две. Кроме перечисленных мы найдем у раби Нахмана очень сложные эзотерические иносказания, проникнутые глубокой мистикой, такие, как "Семь нищих" и "Бааль Тфила".

Некоторые истории следуют известной сюжетной канве, и лишь смещение акцентов придает им специфическое содержание. Другие, напротив, отличаются совершенно оригинальной фабулой, которой не найти параллелей за пределами творчества раби Нахмана. Простота изложения не обязательно означает его доступность. В одном случае возвышенные мистические аллегории изложены бесхитростным языком, в другом - незамысловатое содержание облекается в изысканные формы. Художественность никогда не является у раби Нахмана самоцелью. В его руках это инструмент, который он использует, чтобы донести до слушателя содержание, нимало, вроде бы, не заботясь обо всем остальном.

Однако такое пренебрежение к форме - кажущееся. В действительности повествование весьма тщательно проработано во всех деталях, вплоть до стилистической шлифовки и подбора синонимов. Правда, как и в "Ликутей-Маhаран", автор часто позволяет себе пространные отступления. С прямого пути его отклоняют идеи и образы, мимо которых нельзя пройти, не остановившись. Отметим, однако, что отступления у раби Нахмана так же литературно безупречны, как все повествование, и он искусно связывает побочную тему с главной.

Во всех своих произведениях автор ставит перед собой одну основную задачу: донести свое учение, свои идеи до слушателей. Материал, из которого строится повествование, раби Нахман черпает из многочисленных и разнообразных источников: это Кабала и народные сказки, Письменная Тора и hалаха, история и современность - отовсюду он заимствует необходимое для рассказа. Такое многообразие источников имеет свой внутренний смысл. Раби Нахман говорил, что в своих историях пытается раскрыть все "семьдесят ликов Торы". И в самом деле, в некоторых его историях можно найти целое напластование смыслов. Эти смыслы не противоречат один другому, скорее они раскрывают разные уровни и грани одной фундаментальной идеи, разворачивая и углубляя ее. Однако проясненная таким образом идея начертана на разных "скрижалях", и потому кажется, что не все детали повествования умещаются на общей смысловой плоскости, часть его обретает смысл в одном истолковании, другая же требует иного. Здесь легко усмотреть параллель между "Историями о необычайном" раби Нахмана и его же книгой "Ликутей-Маhаран". Там главная проблема также часто распадается на ряд составляющих, каждая из которых рассматривается отдельно, а затем они вновь сливаются в единое целое.

Фрагмент из книги: 

Призыв царя

Призыв царя переносит нас из мира, сохраняющего связь с
действительностью, где мы пребывали до сих пор, на более высокую ступень
реальности. Здесь раскрывается смысл истории, выходящий за рамки
взаимоотношений двух героев, олицетворяющих простоту и мудрость, и эти
качества освещаются в их отношении к основным принципам и положениям
иудаизма.
     После того, как мудрец и простак утвердились каждый на своем пути, царь
(как мы уже отмечали, в большинстве историй раби Нахмана под "царем"
подразумевается Всевышний) призывает обоих к себе. В Письменной Торе Б-г
призывает человека много раз. Так было с Моше, Шмуэлем и другими пророками,
которых Всевышний звал, чтобы они предстали пред Ним. Призыв звучит не
потому, что Б-г нуждается в данном человеке, а по той причине, что этот
человек нуждается в Б-ге. И следует особо подчеркнуть, что Всевышний не
неволит человека, оставляя выбор за ним. Откликнуться на призыв или
игнорировать его каждый решает самостоятельно. Царь отправляет послание
обоим, мудрецу и простаку. Что оно представляет собой? Это слова царя,
запечатленные на бумаге. Еще в доталмудическую эпоху мудрецы уподобили Тору
посланию Б-га, обращенному к людям. Оно включает Пятикнижие, книги пророков
и другие книги Танаха. Письмо царя - это Тора. Она призывает каждого, кто ее
получает, приблизиться к царю. Чтобы донести до человека призыв царя,
каждому необходим свой посланец. Он следует путем данного человека и на этом
пути доносит до него царское сообщение. Поэтому к мудрецу отправлен мудрый
посланец, а письмо к простаку вручено простодушному.
     Как  же   отыскать  в  царской  столице  простодушного  посланца?  Ведь
приближенные великого царя, обитающие вблизи него, должны быть наделены
выдающимися качествами. Помимо прочих совершенств, царедворцам присуща и
глубокая мудрость. Как же отыскать среди них простодушного и недалекого? В
конце концов, один простак все же находится - именно тот, кто поставлен над
царскими сокровищами. Кто же имеется в виду?
     Известно, что некоторых людей Всевышний наделяет особым даром из  Своей
сокровищницы. В Талмуде рассказывается о трех ключах от благ мира. Это ключи
дождя, рождения и возвращения мертвых к жизни. Один из этих ключей Всевышний
вверил Элияhу hа-Нави, поручив ему распределять Свои дары и сокровища. Итак,
существуют люди, которым Б-г дарует толику от Своего могущества. Такие люди,
по желанию Создателя, совершают чудесные знамения. Однако чудотворцу,
которого Б-г ставит над Своими сокровищами, нельзя быть "мудрецом" в том
понимании, какое дает этому раби Нахман. Иными словами, нельзя наделять
сверхчеловеческими способностями человека, который руководствуется в своих
суждениях и поступках человеческим разумом. В этом случае способность к
логическому анализу, привычка взвешивать доводы "за" и "против" - все это
только служит помехой. Сверхчеловеческие способности не должны быть
подчинены человеческим соображениям, каким бы разумным ни был человек. Вот
почему царь ставит над своими сокровищами простака, не способного к лукавым
мудрствованиям, принимающего вещи такими, какие они есть. Простак
безоговорочно и преданно исполняет волю царя. Не случайно один из самых
популярных и удивительных чудотворцев, о которых рассказывает Талмуд, Ханина
бен Доса, - в точности такой тип. Не познания в Торе важны в данном случае,
а личность. Наставник Ханины бен Досы говорил о нем, что пред Б-гом Ханина -
"как раб перед царем". Потому-то царь и отдает простаку ключи от своей
сокровищницы, что знает: тот будет беречь их как зеницу ока. Его верность
царю останется непоколебимой.
     Итак, два посланца  отправлены к мудрецу и  простаку,  чтобы  доставить
обоих к царю. Приглашение отправлено не прямо из царских покоев (ибо это
могло бы смутить и напугать приглашенных), а через наместника, губернатора.
Тот должен подготовить их к тому, что им предстоит предстать перед царем. В
хасидизме роль такого посредника исполняет цадик, один из выдающихся
праведников своего поколения, как сказано: "Властвующий над людьми должен
быть праведником, властвующим в трепете пред Б-гом" (Шмуэль II, 23:3).
Наместник передает приглашенным приказы царя и облекает их в новые одеяния,
достойные царского взора. Одеяние символизирует раскрытие души, это один из
терминов хасидизма. Простака облекают в новые одежды, в которых он может
приблизиться к царю, тогда как мудрецу, понятно, такие одежды не нужны, ибо
он уже и так достиг совершенства во всех отношениях.
 

 

Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГ
Рассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГРассказы о необычайном раби Нахмана из Браслава. Ганц, Авигдор, р.; Ротман, Арье. Институт Изучения Иудаизма в СНГ