Современная интерпретация

Эмиль Факенгейм — один из выдающихся современных философов, стоящий в ряду таких мыслителей нового и новейшего времени, как Кьеркегор, Франц Розенцвейг, Мартин Бубер, Эли Визель. В доступно и интересно написанной книге, наряду с введением в существо иудаизма, рассматривается его современный смысл в свете Холокоста и создания Государства Израиль.

Начав с обсуждения того, что есть еврей в новую эпоху, автор анализирует такие фундаментальные понятия иудаизма, как еврейский народ, сионизм, Бог, Библия и такие «вечные» проблемы, как антисемитизм, ассимиляция, взаимоотношения иудаизма с другими религиями. Наиболее важные понятия религиозной веры иудаизма, среди которых — молитва, раскаяние, Мессия, рассматриваются под углом мировоззрения современного еврея.

Один компактный том «Что такое иудаизм?» представляет собою содержательное, стимулирующее к размышлению изложение смысла современного иудаизма.

"Наиболее глубокое и захватывающее введение в существо еврейской религии для читателя нашего времени"

—JEWISH BOOKS IN REVIEW, N.Y.

Замечательная книга — концентрированное изложение для тех (также и для неевреев), кто желает постичь смысл и содержание иудаизма в важнейший период его истории.

— Los Angeles Times

Книга... глубокая и понятная, как для специалистов в вопросах еврейской веры, так и для непрофессионалов.

— Jewish Press

Эмиль Факенгейм — один из тех, кто способен и достоин — благодаря своим знаниям и моральному авторитету — наилучшим образом проложить путь к будущему еврейской мысли.

— Leo Straus

Оглавление

1.
РЕЛИГИОЗНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СОВРЕМЕННОГО ЕВРЕЯ
Краткие изложения сущности иудаизма
Иудаизм и современность
О еврейской народности, еврейском секуляризме и сионизме
Иудаизм в век Освенцима и возрождения еврейского государства
ЭПИЛОГ
Часть I
ПРОШЛОЕ
ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ КОМПОНЕНТЫ ИУДАИЗМА
2
ЕВРЕЙ И ЕГО ВЕРНОСТЬ
С чего начать
Традиционные определения еврея
Ассимиляция и еврейская верность
Антисемитизм и еврейское самосознание
Тшува как источник еврейской верности
Эпилог
3.
СОВРЕМЕННЫЙ ЕВРЕЙ И ЕВРЕЙСКАЯ БИБЛИЯ
Портативная родина
Еврейская верность и Тора
Идея и реальность канона
Письменная и Устная Тора
Агада и Галаха
Движения протеста
Библейская критика
Танах — священная или национальная история?
ЭПИЛОГ
4.
ПОЛУЧЕНИЕ ЕВРЕЙСКОЙ КНИГИ В КАЧЕСТВЕ ТОРЫ или ОТКРОВЕНИЕ - МЕЖДУ ТВОРЕНИЕМ И ИЗБАВЛЕНИЕМ
Быть открытыми вере
Творение
Мир, нуждающийся в спасении
Спасение
Откровение
ЭПИЛОГ
Часть II
НАСТОЯЩЕЕ
Жизнь ИУДАИЗМА В ВЕКАХ
5.
ИДЕЯ И РЕАЛЬНОСТЬ ЗАВЕТА ЕВРЕЕВ С БОГОМ
Потрясающее противоречие
«Эволюция» от «партикуляризма» к «универсализму»?
Библейская идея избранного народа
Завет: почему с кем бы то ни было? Почему с Израилем?
Завет: может ли народ из плоти и крови выполнить его?
Завет: его предназначение
Избранный народ и современность
Реконструкционизм
«Народ, живущий отдельно» сегодня?
Беспрецедентное идолопоклонство
ЭПИЛОГ
6.
ГАЛАХА или ЖИЗНЬ ПО ТОРЕ
Шестьсот тринадцать мицвот
Центральное место мицвот в иудаизме
Мицвот — бремя или радость?
Закон, милость и данные Богом мицвот
«Моральные» и «чисто церемониальные» мидраши
Современность и проблема авторитета
ЭПИЛОГ
7.
ИЗУЧАЯ ТОРУ
Ученый, изучающий Тору, и народ
Изучение Торы и академическая ученость
Касательно via contemplativa
Касательно via activa
Порча
Изучение Торы
ЭПИЛОГ
8.
ЭТИКА ИУДАИЗМА: БОЖЬЯ ЛЮБОВЬ КО ВДОВАМ, СИРОТАМ, ПРИШЕЛЬЦАМ, БЕДНЯКАМ
Быть а менч
Основной источник еврейской этики
Как любить бедных
Этика личного поведения
Правосудие
Амалек
ЭПИЛОГ
9.
ПРЕДСТОЯ ПЕРЕД БОГОМ В МОЛИТВЕ
Молитва, жертвоприношения животных и современный человек
Корни еврейской молитвы — в храмовом культе и жертвоприношениях
Диалектика еврейской молитвы
Амида: благодарение, просьба и хвала
«Услышана» ли молитва?
Есть ли ответ на молитву?
ЭПИЛОГ
10.
ЕВРЕЙСКИЙ ГОДОВОЙ ЦИКЛ
Будни
Шаббат
Священная история: Песах, Шавуот, Суккот
Вечность: «дни трепета»
Вернемся к истории
ЭПИЛОГ
Часть III
БУДУЩЕЕ
ИУДАИЗМ В ВЕК ОБНОВЛЕНИЯ ЕВРЕЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
11.
ИУДАИЗМ И НОВОЕ ЕВРЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО
Тель-Авив, 14 мая 1948 г.: государство
Базель, Петах-Тиква и Ришон ле-Цион, август 1903 г. — август 1905 г.: земля
Иерусалим, 7 июня 1967 г.: город
Иудаизм и государство Израиль
ЭПИЛОГ
12.
ИЗРАИЛЬ И НАРОДЫ
Кто призывается к ответу?
Место апологетики в объяснении иудаизма сегодня
Завет Ноя
Разум и откровение
Иудаизм и его «дочерние религии» — христианство и ислам
Праведные среди народов
эпилог
13. О ПОСЛЕДНЕМ:
МЕССИАНСКИЕ ДНИ И ГРЯДУЩИЙ МИР
Мечи — на орала?
Происхождение мессианской надежды
Сохранение мессианской надежды в веках
Христианство: мессианство без человека
Современное поклонение прогрессу: мессианство без Бога
Мессианство и Холокост
Государство Израиль и еврейский мессианизм сегодня
Мир, который грядет
Смерть — это не конец; это начало
Мир, который грядет, и Холокост
ЭПИЛОГ
14.
БОГ В ВЕК ОСВЕНЦИМА И ВОЗРОЖДЕНИЯ ИЕРУСАЛИМА
В конце
Божественная бесконечность
Божественная бесконечность и Божественная близость
Присутствие Бога в истории
Бог в век Освенцима и обновления Иерусалима
ЭПИЛОГ

Фрагмент из книги:

Письменная и Устная Тора

Образ народа, неколебимо верного Книге, не может не тронуть нас. Но современно мыслящим людям этот образ также напоминает обо всех стереотипных суждениях, которые они когда-либо слышали о евреях, слепо повинующихся внешним авторитетам, о «рабском» еврейском «начетничестве» и «буквоедстве» и — следовательно — о самих евреях как об «исторической окаменелости». (На ум сразу же приходят многочисленные истории о христианских сектантах, которые отказываются делать своим детям переливание крови на том основании, что Библия запрещает употребление крови в пищу). Однако, хотя подобное буквалистское прочтение Танаха время от времени встречалось среди еврейских сектантов (сразу же вспоминаются караимы, секта, возникшая в VIII веке и — в лице очень немногочисленных представителей — дожившая до наших дней), еврейский народ в целом никогда не придерживался такого стерильного буквализма и потому выжил. (Что важнее — рабское следование неточно понятому тексту или жизнь твоих детей?). В сущности, этот конфликт был разрешен в иудаизме раз и навсегда, когда, примерно во времена Иисуса, фарисеи, предшественники раввинистического иудаизма, одержали победу над буквалистами-саддукеями. В свою очередь, предшественниками фарисеев были Маккавеи; современное чтение Библии восходит к принципам, разработанным еще в эпоху Маккавеев, хотя детальная проработка этих принципов потребовала столетий.

В 169 г. до н. э. сирийцы во главе с Антиохом Эпифаном завоевали Иудею и пытались подавить еврейскую веру репрессивными мерами, например, заставляли евреев публично есть свинину, а отказывающихся убивали. Маккавеи взялись за оружие и тем внесли в мировую историю два новшества: во-первых, явили феномен мученичества — свидетельства о Господе собственной смертью и, во-вторых, они впервые в истории с мечом в руках встали на защиту своей веры.

Эта война, однако, создала дилемму. Сражаясь с сирийцами, пытавшимися уничтожить веру, Маккавеи, естественно, сами скрупулезно пытались соблюдать заповеди. Соблюдая Тору, они не могли воевать в Шаббат — и враги безнаказанно вырезали их в этот день. Они могли бы фанатично умереть смертью мучеников, если бы были сектой отшельников или другим подобным изолированным сообществом. Однако они были вождями народа из плоти и крови; более того, Тора, которую они защищали, была дана народу из плоти и крови. В том-то и состояла дилемма, что Маккавеи могли либо соблюдать Шаббат, как велит Тора, — но это было бы гибелью иудаизма, потому что не может быть иудаизма без живых евреев — мужчин, женщин и детей; либо они могли сражаться в Шаббат, чтобы защитить свой народ, однако, сражаясь в Шаббат, они тем самым отвергли бы Тору. В первый, но далеко не в последний раз, враг, целью которого было уничтожение евреев либо иудаизма, либо и того и другого, поставил евреев перед неразрешимой дилеммой.

Маккавеи решили эту дилемму, выдвинув революционный тезис: нарушение Торы ради защиты не есть ее нарушение; это — интерпретация. Задолго до Иисуса из Назарета Маккавеи открыли — и это под давлением прямой экзистенциальной необходимости — что не только человек для субботы, но и суббота для человека.

Но как может слово человеческое — интерпретация — спорить со Словом Божьим — самой Торой? Только если это слово не является, в конечном счете, просто человеческим, но имеет также Божественный источник. Была дана не только «письменная» Тора — была дана также Тора «устная». Какой беспрецедентный вызов таится в этом ответе, стало понятно лишь столетия спустя: им было положено начало традиции, которая включает фарисейский иудаизм и раввинистический иудаизм. Она жива и по сей день и оживает всякий раз, когда раввины собираются, чтобы соотнести Тору с проблемами века сего. (Величайший документ этой традиции — Талмуд.) Однако принципиальный ответ был дан — необходимо еще раз подчеркнуть это — в тот момент, когда первый из Маккавеев решил, что он должен нарушить Тору, чтобы спасти ее, и что он может сделать это, поскольку такое нарушение Торы — не нарушение, а интерпретация.

Талмуд — огромный труд, состоящий из множества толстых томов. Его слог настолько сжат и краток, что даже подготовленному читателю требуются дни напряженных штудий, чтобы правильно понять хотя бы страницу. Разве же это «устная» Тора? И разве это «Тора»? Даже случайный читатель талмудической антологии легко скользит по тексту, не улавливая или почти не улавливая видимых связей с «письменной» Торой. Сам раввинистический иудаизм касается этого в лукавом мидраше, в котором Моисей, восседающий близ Бога на небесах, глядит вниз и видит каких-то рабби, что-то возбужденно обсуждающих. Он вслушивается — и не может понять ни слова. (Один из этих рабби — рабби Акива.) Тогда Моисей спрашивает у Бога, о чем говорят эти евреи, и Всемогущий отвечает: «Они изучают Тору, данную Моисею на горе Синай».

Современный, исторически и критически мыслящий читатель может отнестись к концепции Устной Торы еще радикальнее, чем вышеприведенный мидраш, считая ее всего лишь благочестивой фикцией, созданной позднейшими поколениями, которые желали, таким образом, воздать должное святости библейского текста, из которого они извлекали то, что соответствовало нуждам и обстоятельствам их времени. Но пока у критической современности нет никаких оснований для такого радикального шага. И пока мы этого шага не сделали, нам приходится принять как неоспоримый факт то, что Талмуд веками передавался из уст в уста и был записан лишь с течением времени, когда ограниченность человеческой памяти сделала такой шаг неизбежным. Первая часть этого труда — Мишна — состоит из шести разделов, включающих, соответственно, законы сельского хозяйства, праздников, брака и развода, гражданских установлений, жертвоприношений и ритуальной чистоты и была отредактирована Иегудой га-Наси в 200 г. н. э. Гемара — это вторая, намного более объемная и более сложная часть Талмуда, формально представляющая собой комментарий к Мишне, но выходящая за рамки комментария и обладающая собственными стилем и логикой, живущая собственной жизнью. Талмуд существует в двух версиях. Так называемый Иерусалимский Талмуд был составлен около 500 г. н. э. Больший по объему и более авторитетный Вавилонский Талмуд — несколькими десятилетиями позже.

Каковы бы ни были личные взгляды современного читателя на концепцию «Устной Торы», он не может не задать несколько вопросов о традиции, которая выразилась в ней и живет благодаря ей. Что делает «Устную Тору» авторитетной интерпретацией Торы «Письменной»? Что придает ей законный статус? И где проходит граница, за которой экзегеза — поиски скрытого смысла, содержащегося в тексте — превращается в «изогезу», чтение в тексте того, чего в нем на самом деле нет?

То, что традиция в высшей степени всерьез принимает эти вопросы, может быть, лучше всего иллюстрирует тот факт, что по сей день в Америке два крупных движения, которые порвали с «Устной Торой» раввинистического иудаизма, а именно, реформистский и консервативный иудаизм, сами столкнулись с «проблемой авторитета». (См. ниже, гл. 6, раздел 6.) Традиционные ответы на вышеприведенные вопросы могут быть выражены в виде четырех следующих принципов:

Во-первых, нерушимая традиция связывает «письменную» Тору с «устной». Популярнейший трактат Мишны, Пиркей Авот («Поучения Отцов»), начинается так:

«Моисей получил Тору и вручил ее Иисусу Навину; Иисус Навин вручил старейшинам; старейшины вручили пророкам; а пророки вручили мужам Великого Собрания».

Во-вторых, «устная» Тора должна находиться в руках не одиночек, какими бы образованными и прославленными они ни были, а в руках ученого сообщества. Как видно из Нового Завета, Иисус отличался от «фарисеев и книжников» не тем, что он интерпретировал Тору, и даже не тем, что он предлагал новые интерпретации, но скорее тем, что он основывался при этом на своем личном, персональном авторитете. Ничего подобного не позволяли себе такие учителя, как Гиллель или Шаммай, хотя они отличались ученостью и благочестием. Что же до школ, основанных этими двумя рабби, то, конечно же, между ними часто происходили споры. И все-таки раввинистическая точка зрения была — должна была быть — следующей: «слова обоих суть слова Бога Живого».

В-третьих, не может быть «устной» Торы, которая не основана на изучении «письменной». Претендовать на то, что наша человеческая интерпретация Слова Божьего сама по себе является частью этого Слова, значило бы потерять чувство меры, и рабби редко его теряли. Это осознание выразило себя в традиции, породившей не только устные комментарии к Торе, но также комментарии к ним, комментарии к комментариям и так далее. Оно также породило благочестие, одновременно грандиозное и уникальное для иудаизма, но при том не лишенное известной суровости. Не кто иной, как мягкий Гиллель, сказал: «Невежда не может быть благочестив». (Авот 2:6; еще об этом см. в гл. 7, раздел 5.)

Но есть еще четвертый принцип, определяющий раввинистическое отношение к возможности, необходимости, законности и жизненности «устной» Торы в ее отношении к Торе «письменной», и этот-то принцип важнее всего. Для современного читателя этот принцип может представлять известную сложность, но, не обратив на него внимания, не подумав над ним, не осознав его глубоко и не поняв его, даже если он не может его разделить, он не может и надеяться понять, почему и как евреи в прежние столетия изучали Тору, жили ею, умирали за нее и почему, даже спасаясь от погрома, учиненного пьяными казаками, многие евреи уносили свитки Торы с собой. Коротко говоря: Тора всеобъемлюща. Говоря словами рабби бен Баг Бага: «Вновь и вновь возвращайтесь к ним (к свиткам Торы), ибо в них все» (Авот 5:25).