Глава 103

Бедственное положение в Витебске. — Рош-ашана. – Отношение к евреям. Нарушенный праздник

Обнаружив, что они арестованы, сильно пали духом посланцы витебской еврейской общины, явившиеся к воеводе, чтобы узнать, что случилось с арестованными руководителями общины. Здесь, несомненно, имел место какой-то ложный донос; речь шла о каких-то новых напастях на витебских евреев.

Одним из членов делегации был старый ученый, почтенный р. Шеломо-Аарон. Он первый нашел слова утешения для остальных.

– Положитесь на Всевышнего. Давайте покаемся в наших грехах и взовем к Святому, будь Он благословен. Он, наверное, побережет нас от всякого зла.

Чтобы поднять дух более молодых, чем он, товарищей и укрепить их веру в близкую помощь Свыше, рассказал старик о том, что случилось в этом самом Витебске девяносто лет тому назад.

Это произошло в молодые годы его дедушки гаона р. Натан-Дова. Евреи Витебска взялись построить большую синагогу в центре города. Нелегко было получить на это разрешение. Нужно было подкупить городского воеводу, некоего Семена Мангурка. Когда синагога была, наконец, построена, радости витебских евреев не было границ. Прошло много лет. Председателем общины был тогда отец р. Шеломо-Аарона, р. Гавриел-Хаим. Однажды, в день Рош-ашана, когда евреи собрались в синагогу на молитву, явился посланец от воеводы с приказанием председателю общины и семи почтенным жителям города немедленно явиться к нему. Когда они явились к воеводе, они застали его разгневанного. Он им сообщил, что в ближайшие дни он закроет все синагоги и бет-мидраши в Витебске и выгонит всех евреев из города. Четвертая часть всего достояния евреев будет конфискована в пользу казны. А пока что он велел арестовать представителей общины. Причину всего этого воевода им не сообщил.

Когда в городе узнали об аресте представителей общины и угрожающих евреям бедах, охватила всех паника. Торжественность праздника Рош-ашана, как и можно себе представить, была уже нарушена. Евреи плакали и горевали. Сразу же после Рош-ашана началась серия постов. По зову раввината должен был каждый еврей являться в помещение общины каяться в своих грехах. Ибо предполагали, что все это случилось из-за грешнего поведения евреев-жителей города. Одновременно начал каждый еврей проверять свои мезузы, тефилин и цицит. Женщины приходили к раввинам получать указания, чем исправить совершенные ими проступки. Старый маг ид города слепой р. Гедалья-Залман непрестанно упрекал народ в греховности и призывал всех к покаянию. По улицам города ходили члены «Святого братства» с коробками для сбора цедака и возглашали: «Цедака спасает от смерти!».

На четвертый день повелел воевода доставить ему из тюрьмы арестованных руководителей общины. Одновременно вызвал воевода к себе главного священника города. Для евреев города это означало, что руководителей общины будут сейчас судить. При этом известии паника в городе еще больше усилилась. Евреи бежали в синагоги читать Теилим; пошли также на кладбище молиться над могилами.цадиков.

Когда арестованных привели к воеводе, их встретило множество вооруженных солдат. Воевода и священник сидели на трибуне, готовые, по-видимому, начать суд над арестованными руководителями общины.

Р. Гавриел-Хаим, один из членов правления общины, умевший хорошо изъясняться по-польски, выступил с объявлением о невиновности их всех и потребовал объяснения причин их ареста.

– Я также знаю, – сказал р. Гавриел-Хаим, – что вся еврейская община невиновна. Но если кому-либо суждено быть наказанным за никем не совершенный грех, то пусть будем мы, руководители общины, этими невинно пострадавшими, только не евреи города.

К великому всеобщему изумлению, заявил воевода, что действительно никто из арестованных никакого проступка не совершил, и что здесь была допущена трагическая ошибка.

– По ряду причин, – сказал начальник города, – не могу я объяснить, за что вас арестовали. Достаточно сказать, что я велел доставить вас сюда, чтобы объявить вам, что вы невиновны, как невиновна и вся еврейская община. А за то, что я всем вам причинил неприятности, я дарю вам часть ваших налогов и подушных податей за этот год. Я вас отсылаю сейчас домой как свободных людей во главе вооруженного эскорта и капеллы музыкантов.

Один из высокопоставленных чиновников верхом на лошади и в сопровождении трех других кавалеристов возглавил процессию. За ними шли музыканты, а затем освобожденные из-под ареста руководители общины. Замыкал шествие вооруженный отряд солдат.

Горе витебских евреев превратилось теперь в большую радость. Было признано всеми, что пережитая тревога имела целью принудить евреев к покаянию, а когда это было сделано, отпали все неприятности.

– Поэтому, – заключил р. Шеломо-Аарон, – и на этот раз наше печальное положение связано, наверно, с вопросом покаяния евреев Витебска, включая и самих делегатов, попавших под арест неизвестно за что и почему.

Другой арестованный, р. Азриел-Яаков, нашел нужным добавить к рассказу р. Шеломо-Аарона следующее: Как оказалось в дальнейшем, все это дело с арестом витебских членов правления общины и угроза изгнать всех евреев из города явилась следствием пари, заключенного между воеводой и высшим католическим духовенством города. Воевода упрекнул духовника в том, что евреи больше привязаны к их вере, чем гоим к их вере, и обвинил в этом католическое духовенство. Священник же настоял на том, что набожность евреев только внешняя; на самом же деле евреи не столь правоверны. Стоит им только очутиться в беде и подумать, что Всевышний их оставил и не помогает им, как они тут же восстанут против Б-га, говорил священник. Тогда решили воевода и духовник нагнать на евреев страх. Воевода арестовал руководителей общины и объявил, что евреям предстоит оставить Витебск. Три дня держали руководителей общины взаперти, а евреев города – в страхе перед ожидающей их бедой. Все это время среди евреев находились люди воеводы и священника, следившие за тем, что здесь происходит. Согласно мнению священника, евреи должны были доказать сейчас, что они мало верят в Б-га. На самом деле, евреи только сейчас и начали по-настоящему взывать к Всевышнему. Воевода выиграл пари и освободил арестованных, объявив, что он отменяет все антиеврейские указы.

Услышав конец рассказа, начали арестованные делегаты надеяться, что и на этот раз все закончится подобным образом Между тем часы проходили, а они все еще не были освобождены. Наконец дверь открылась и появился старший начальник, который объявил делегатам, что он их поведет к воеводе, но воевода не сможет их принять раньше, чем искупает и накормит свою любимую собаку. Это сделано было с умыслом унизить евреев и показать им, что воевода считает свою собаку более важной «персоной», чем их, представителей витебской общины. Это привело делеготав в состояние подавленности. Но они крепились и остались ждать в.другой комнате, куда их теперь приведи, появления воеводы, который должен был раньше покончить со своими собачьими делами. Прошло значительное время, и прежний чиновник вновь появился и объявил им, что сейчас появится воевода. Пусть готовятся надлежащим образом встретить его.

Наконец дверь отворилась во второй раз. Сначала появилась собака. За ней следовал воевода с кнутом в руках. Увидав евреев, воевода обратился к собаке и сказал:

– Подай лапу гостям, прими от них бумагу с изложенной в ней просьбой и передай моему помощнику (чиновнику, вошедшему вслед за воеводой). Чиновнику сказал воевода: Разберись, что им нужно.

Делегаты объяснили, что единственная их просьба – сообщить им, за что арестованы руководители общины.

Воевода нахмурился.

– Их проступок я объявлю после того, как они отсидят в тюрьме продолжительное время, – сказал он издевательски. – Я тогда сообщу также, чем они могут искупить свою вину. Что касается откупщика податей Сегала, то могу вас заверить, что его ждет тяжелое наказание.

Это было все, что воевода готов был им сказать, и он тут же велел евреям оставить помещение.