От дома Шаула к дому Давида

Краткое изложение выступления рабби Ицхака Гинзбурга[2]

1. Триста мелакеким и четыреста марей нефеш.

Цадиким и баалей тшува

В различные эпохи мы находим в Танахе две маленькие группы воинов, которые прилепились к их руководителю, который был должен в будущем руководить всем Израилем. Также сегодня мы должны узнать эти малые группы, из которых произрастет спасение и восстановление, вплоть до установления царства, которое мы ожидаем.

Вместе с Гидеоном выходят на войну с Мидьяном триста воинов, которые были тщательно отобраны Вс-вышним из тридцати двух тысяч человек, откликнувшихся на призыв Гидеона идти на войну – это «шлойш меойс иш hамелакеким[3]«, которые не склонили колена, когда они пили из реки, и отсюда выучили Хазал, что это были праведники, «колени, которые не поклонились Баалу, и уста, не целовавшие его». В нашем поколении, триста человек «лакавших», это те, кто отказываются согнуться перед БААЛ нашего времени – мимсадом[4], который властвует в Эрец, и ведет себя как БААЛ-hабаит здесь, разрушать и строить, разбивать и сажать, и все это с чувством «койхи веойцем йоди осо ли эс кол hахаиль hазэ[5]» – что выражается сегодня в основном в отказе подчиняться приказу, и в отказе принимать участие в делах мимсада и его преступлениях (далее мы еще будем исследовать асмахту на то, что неисправленное царство соответствует идолопоклонству, и это особенно так, когда царство устанавливает свою «власть закона», которая ставится выше законов Торы, что тогда это идолопоклонническое предпочтение идола-закона, творения человеческих рук, перед Вс-вышним, Б-гом живым и Его вечными законами, как очевидно).

Также с царем Давидом мы находим подобную маленькую группу – «вайиткабцу эйлов кол иш моцойк, ве-хол ашер лой нойшэ, ве-хол иш мар нефеш, вайеhи алейhем лесор, вайиhйу кеарба меойс иш[6]«. Однако, есть большое различие между этими четыреста человек и тремястами первыми: если «триста человек» Гидеона –праведники, которые не поклонились Баалу, то «четыреста человек» Давида не отличаются тем, что это обязательно люди веры и праведности – это люди, которыми движет чувство горечи, страдания и разочарования. В терминологии служения Вс-вышнему – люди Гидеона – это «праведники» по своему характеру, а люди Давида – это типичные «баалей тшува». Это коррелирует с характером самого Давида, который «вознес жертву тшувы» (и как еще будет объясняться далее). В противоположностью движению тшувы Давида, Гидеон движим юношеской ревностью, которая может быть только у праведников (подобно ревности «Пинхаса, он же Элияhу», происходящей из совершенной праведности ревнителя). И сегодня, если идентифицировать триста человек праведников, которые никогда не склонялись перед Баалом – как тех, кто не верит в «государство», и не подчиняются его законам и приказам, противоречащим Торе – то «те, кому горько на душе» – это те, кто верили в мимсад и подчинили себя ему, и остались в конце концов у разбитого корыта, когда сам этот мимсад притесняет их, теснит их и огорчает их жизнь. Самым простым образом – те, кто верили в мимсад, который, в конце концов изгнал их из своих домов, и ограбил их имущество – это «те, кому горько на душе[7]«, которые хотят свести счет с мимсадом, и пробуждаются, чтобы сделать тшуво за свою веру и свое предшествующее поклонение перед мимсадом (однако, уважение, оставшееся в них к предшествующему мимсаду – подобно уважению Давида перед Шаулом, как далее будет объясняться – дает им силу высвободить искру святости, таящуюся в мимсаду; сами уважение и вера породили горькое разочарование, на которое не способны те, кто изначально отрицали мимсад, и ненавидели его с самого начала. И остатки этого уважения высвобождают искру, сокрытую в предшествующем мимсаде, и соединяют с ней чувство горечи, протрезвления, и тшувы. И намек на это: ארבע מאות מרי נפשимеет то же числовое значение, что иמיכל * דוד, т.е., что это плод совокупления дочери Шаула и Давида, и еще указывает сто раз Давид на тайну ста благословений, которые установил Давид, чтобы еврейская молодежь перестала умирать, и исследуй это).

Объединить силы

В историческом аспекте, возможно, можно сказать, что триста праведников каким-то образом реинкарнировали в четыреста «горьких душой» баалей тшува, для того, чтобы завершить в их душах линию служения тшувы, но в отношении нашего поколения, по-видимому, служение, которое требуется от нас – это соединение между группой праведников Гидеона и между группой «недовольных» Давида: четыреста «недовольных» должны присоединиться к тремястам «лакающим», и только вместе они могут привести к завершению процесса, которое требуется нам сегодня (ремез на такое соединение: מלקקים מרי נפש =1000, тайна «тысячи светов», которых удостоился Мойше рабейну на горе Синай, и были забраны у него после греха тельца, и это тайна души Исраэля Баал Шем Това, основателя движения хасидизма, которое ставит своей целью соединить достоинства цадиким с достоинствами баалей тшува, как известно). Триста праведников, которые не поклонились баалу – это «харейдим», которые воспитаны с детства на том, что не следует склоняться перед государством, и что мимсад здесь – это «Баал», основанный на восстании против Вс-вышнего. Однако эти харейдим должны обладать сердцем крепким и боевым духом, которое постоянно стремится привести к дням Мошиаха, и восстановить вновь царство дома Давида (а не те харейдим и йереим, которые были отсеяны из армии Гидеона, или вообще не пришли, чтобы участвовать в войне, поскольку они погрузились в галуте в безразличие, в спячку или в отчаяние). Четыреста баалей тшува «недовольных» – это «дати-леуми», которые привыкли смотреть на государство, как обладающее религиозным смыслом, и подчинили себя ее приказам, но личная горечь и разочарование вследствие полученного ими удара, породила у них протрезвление и тшуву за создавшееся положение, и сильнейшее желание изменить его.

Триста «лакающих» дарят чистое мировоззрение, отрицающее подчинение баалу, и хромание на двух опорах, между Вс-вышним и между Балом (как пророк Элияhу – праведник-ревнитель, который воюет с Балом и осуждает хромание на двух ходулях) но горькие душой – это движущая сила восстания против существующего строя, и способность создать исправленное царство. В хасидизме объясняется, что основа каждого процесса тшувы (на личном уровне) это чувство горечи, и даже если цель и совершенство тшувы – это «высшая тшува», которая происходит с великой радостью, но без первоначальной горечи (которая остается, в определенном смысле, на всем протяжении процесса) нечего вообще говорить о тшуве. То же самое в отношении процесса и исправления всего еврейского народа – невозможно привести к процессу революции и изменения без горечи и отчаяния от существующего положения. Радостные черты истинного царства, которое будет построено, к которому мы стремимся, не начнут складываться и расти из существующей реальности без чувства горечи, высвобождения и раскаяния от нее. И еще: праведники Гидеона так сильно боятся за свою праведность и чистоту своей веры, что у них нет совершенно никакого желания построить царство (которое может граничить с идолопоклонством или докатиться до него, как говорилось здесь). Так, Гидеон отказывается принять царство, и говорит народу, который просит его: «Я не буду властвовать над вами, и сын мой не будет властвовать над вами – пусть Вс-вышний властвует над вами». Только Давид, характер баал тшувы, понимает, что недостаточно такой праведности (и также у Гидеона происходят негативные вещи из-за того, что этот праведник отказался от царства, как известно), и что народ нуждается в царе, который будет заботиться о его самых малых потребностях, и не может довольствоваться «абстрактной» властью Вс-вышнего над ним. Он понимает, что «сойм тосим олехо мелех[8]» должно быть в тайне «сойм» Свыше, и «сойм» снизу, и одно без другого невозможно. Поэтому, ради установления царства Давида, «это – царь Мошиах», необходимо соединение двух этих обществ – между «лакающими» и между «недовольными».

Реинкарнация Гевеля в Шета

И дополнительное углубление во всем вышесказанном, с т.зр. тайного учения и намека: переход от Гидеона к Давиду намекается в том, что далет Давида – это вторая буква гидеона, когда, как понятно, гимел Гидеона – это корень трехсот его человек, и далет Давида – это корень четырехсот его человек. Само соединение между тремсястами и четырьмястами указывается в головных тфилин. Шин, имеющий три вершины – который с правой стороны тфилин, указывает на триста лакающих – этот шин указывает на три раздела мозга с правой стороны, мойхин дэаба (включающие в себя хохма-бина-даат), из которых проистекает служение праведников. Шин, имеющий четыре вершины, который с левой стороны тфилин – указывает на четыреста «горьких душой» – этот шин указывает на четыре раздела мозга с левой стороны, мойхин дэима (включающие в себя хохма-бина-даат, когда сам даат разделяется на «две короны», поскольку именно в мойхин дэима даат развивается сильнее, в тайне «им эйн бино эйн даас», и достаточно постигающему), их которых проистекает служение баалей тшуво.

Однако, еще более простое соединение между триста (шин) и четыреста (тав) – указывается в имени Шет. Шет – это основа и база для всего исправленного человечества (и он – корень души Моше, которая реинкарнируется в тайне Моше-Шет-Гевель в обратном порядке, как известно), и он также – первый гилгуль (первого умершего) в Торе, как объясняется в Писании, что Шет – «вместо Гевеля, ибо убил его Каин». Арии учит, что корни всех душ происходят из двух сыновей Первочеловека – Каина и Гевеля – души с левой стороны – от корня Каина (и они в аспекте «душ мира хаоса», и они имеют большие силы чтобы производить насильственные революции, и действовать со всей мощью в реальном мире), а души с правой стороны – из корня Гевеля. Также сегодня, очевидно, что противостояние левых и правых (происходящее из противостояния северного царства и южного царства, между Израилем и Иудеей), это между душами из корня Каина и душами из корня Гевеля. И судьба Гевеля – быть убитым Каином – как тогда так и сегодня – и тогда вернуться в образе Шета, более исправленным образом (и более реалистичным, когда Гевель, парящий над реальностью, вынужден опуститься в реальный мир).

Также сегодня, правые подвергаются самому жестокому нападению со стороны левых, и они должны произвести в себе совершенный гилгуль в образ Шета. Такой гилгуль – это результат оставления (нетилат нешама) первоначального мировоззрения (души), и вливания той же самой личности в новое мировоззрения (душу). Иначе говоря, процесс тшувы горьких душой сопровождается, с необходимостью, типом духовной смерти, и нового душевного роста, который происходит вследствие этого. Как учит рабби Шломо из Карлин, что отсвет души праведника к хасиду зависит от предшествующего этому опустошению всех других отсветов изнутри него – отсветов других праведников, и тем более и тем более, чуждых и негодных отсветов идолопоклонства и поверий – и также в нашем вопросе – способность соединиться четырехсот человек к тремстам человек зависит от очищения от предшествующих мировоззрений. И вместе с этим, хотя в тайне имени Шет триста праведников они ведущие – с их чистой верой – но четыреста человек не растворяются среди них, но дают им силу и мощь для требуемого переворота.

2. От дома Шаула к дому Давида

Царство Шаула

Если мы сказали, что в нашем поколении требуются четыреста «горьких душой», разочаровавшихся в мимсаде, и из их сил восстает исправленное царство Давида, то следует расширить рассмотрение этого вопроса, и сказать, что весь требующийся нам сегодня переход – это переход от мимсада, который в аспекте царства Шаула, к мимсаду, который в аспекте царства Давида. Как понятно, невозможно уподобить Шаула, который был изначально безупречным праведником, с изначально антирелигиозным мимсадом, который был установлен в Эрец. И, вместе с этим, есть между ними общее:

Шаул – он не только праведник в своих делах, он также имеет характер праведника – он относится по своему характеру к «группе, которая не грешит», как Хазал называют ангелов. И поэтому, когда он грешит (ибо «нет праведника на земле, который бы творил добро и не согрешил»), он продолжает быть праведником в собственных глазах и оправдываться перед другими. И поэтому, праведность-цадикизм Шаула приводит к тому, что в конце его дней им овладевает дурной дух, и он лишается разума (до такой степени, что ему нужен Давид, чтобы пришел и играл перед ним). Таков же сегодняшний мимсад, построенный на ощущении собственной праведности и справедливости, и не готовый признать собственные заблуждения (или даже просто признать возможность того, что, может быть, произошла ошибка). Именно наиболее достойным в этом мимсаде Вс-вышний платит сразу, и они «удостаиваются» того, что они лишаются разума в конце своих дней (подобно премьер-министру, который уничтожил Ямит и отдал Синай Египту, и дурной дух овладел им в конце его дней, и также подобно раввинам, которые связаны с мимсадом, и лишаются разума из-за этого, и здесь неуместно говорить об этом подробно).

В общем, праведность Шаула – это праведность мира Хаоса (это указывается в его корне, шестого царя из царей Хаоса, Шаул из Реховот а-Наhар), «жесткая» праведность, приводящая к самооправданию и разбиению, и про которую сказано: «ал теhи цадик hарбэ, ломо тишоймейм[9]«. Подобно этому, все явление независимотй власти сегодня в Израиле – это явления из мира Хаоса, незрелого и неисправленного стремления к власти, и намек на это: ционут – гиматрия олам а-тоhу (и также гиматрия «вайимлойх… вайомос», как говорилось, в царях мира хаоса, которые вставали, чтобы властвовать, и после этого умирали, без продолжения, как произошло и с домом Шаула, в совершенную противоположность дому Давида, который удостоился обещания вечности от Вс-вышнего). Ревность мира хаоса Шаула к своему царству, и его преследования Давида, предназначенного, чтобы стать царем, даже когда он уже знает, что Вс-вышний отвернулся от него, и царство его прекратится, выражается сегодня в преследованиях мимсадом «людей Давида», которые стремятся восстановить заново дух народа, основав исправленное царство, и это несмотря на то, что люди мимсада сознают в глубине души, что дух сионизма, который двигал их деятельность, уже перестал существовать, и что вся система власти поражена коррупцией, гнилью и распадом[10] (и из этого можно сказать, что преследования Шаулом это столь ясный признак, что даже тот, кто не знает точно, кто такие «люди Давида» – может воспользоваться «дорожными знаками» преследования властей).

Также то, как умер Шаул, напоминает то, что происходит сегодня в Израиле (и как это уже предвидели праведники заранее): в начале своего пути Шаул побеждает филистимлян в своих войнах, но в конце он терпит от них поражение, по-видимому, потому, что он сам дал им питание от сил святости своими делами. По простому, можно сказать, что Шаул дает силу филистимлянам, когда он видит, что для того, чтобы победить филистимлян, ему нужен Давид (против Голията), и это настолько раздражает его и мешает ему, что он желает совершенно сознательно умертвить Давида руками филистимлян. Из готовности проиграть войну и пролить еврейскую кровь, только ради того, чтобы сам Давид был убит, происходит поражение и гибель от рук филистимлян, когда Шаул падает на свой меч и убивает себя на глазах у филистимлян, которые воюют с ним. Буквально в том же стиле государство Израиля ведет политику сознательного самоуничтожения, и разрушает все то, что было построено в течение многих лет, на радость наших врагов – филистимлян-палестинцев, живущих в нашем поколении (также здесь – можно различить тот же самый процесс – в начале пути государство, с помощью Небес, одержало убедительные победы, но оно же само придает силы врагам, действуя из соображений «слияния с народами», и также из сознательного желания уничтожить «людей Давида», живущих в Эрец, несмотря на это, что это подвергает опасности всех евреев, живущих в стране).

И основное и главное подобие: Шаул был помазан на царство как результат просьбы народа «поставь над нами царя, чтобы судить нас как все народы» (и в продолжение: «и будем мы также как все народы и будет судить нас царь нас, и выйдет во главе нас, и будет воевать войны наши»), подобно сионистской власти в стране, которая произошла из стремления уподобиться народам, и создать государство, такое же как у всех народов (считая, что только такая «нормализация», выражающаяся в создании власти, подобной другим народам, позволит ассимилировать сам народ, и превратить его в «нормальный» народ как все народы). В связи с этим мы находим самое ясное подтверждение, что такая власть – это аспект идолопоклонства, ибо Вс-вышний отвечает на просьбу народа и на гнев Шмуэля вследствие нее: «… не тебя отвергли они, но меня отвергли они, от того, чтобы властвовать над ними. Как все их дела, которые они делали с тех пор, как Я вывел их из Египта и до сего дня, и оставили Меня, и служили другим богам, так они делают также тебе». Даже если сам Шаул – праведник, так или иначе, его царство основывается на просьбе создать царство, как у всех народов, что приравнено к идолопоклонству. Тем более это так, когда власть даже не взывает к имени Вс-вышнего, и все царство превращается в атеизм и Б-гоотрицание, что нет никакого сомнения, что ее общий дух – дух сионизма, выражающийся в основном в СМИ – это дух идолопоклонства. И вместе с этим, несмотря на эту резкую критику, Вс-вышний откликается на просьбу народа, и ставит над ними Шаула. Почему Вс-вышний откликается на эту просьбу? Из чудес Вс-вышнего, необходимость предпослать царство Шаула царству Давида, и в следующей главе мы попытаемся дать определенное объяснение этому.

«Потомство, которое помажет на царство двоих».

Этот порядок, когда дом Шаула предшествует дому Давида, предвидится в молитве Ханы на рождение Шмуэля, когда она просит «веносато леамосех зэра аношим[11]«, и объясняют Хазал, «потомство, которое помажет на царство двоих». Несмотря на то, что в течение самого процесса Шмуэль испытывает затруднение на двух этапах – он гневается на просьбу народа поставить царя, и после того, как он ставит на царство Шаула, он горюет о том, что Вс-вышний разочаровался в нем, и также в процессе помазания Давида он должен преодолеть желание «идти за глазами» и т.д. – но, по сути, они оба связаны сущностной связью, и они предвидятся еще перед его рождением. С одной стороны, Шмуэль очень привязан к Шаулу, как это отчетливо видно в том, что в главе, повествующей о его рождении, появляются семь слов от корня שאל:

«ויען עלי ויאמר לכי לשלום ואלקי ישראל יתן את שלתך אשר שאלת מעמו… ותקרא את שמו שמואל כי מהוי’ שאלתיו… אל הנער הזה התפללתי ויתן הוי’ לי את שאלתי אשר שאלתי מעמו. וגם אנכי השאלתיהו להוי’ כל הימים אשר היה הוא שאול להוי’…»[12]

(однако различие ясно: если пророк Шмуэль прошен от Вс-вышнего, и после этого он «отдан Вс-вышнему», то царь Шаул – прошен народом, который просил себе царя, и он остается навсегда отданным народу, как выше сноска 25). И с другой стороны, Хана подчеркивает в начале своей песни перед Вс-вышним, «ромо карни беГавайе[13]«, и толкуют Хазал: «ромо карни» а не «ромо пахи», Довид и Шломо, помазанные рогом, продолжилось царство их, Шаул и Йегу, помазанные кувшином, не продолжилось царство их», т.е., что основное помазание и задача Шмуэля (предвиденные еще перед его рождением), это помазание Давида, что это есть вечное помазание дома Давида до прихода Царя Мошиаха.

И вот, в нашем поколении можно сказать, что сам Шмуэль, помазывающий двух царей, Шаула и Давида, снова вернулся в гилгуле, чтобы помазать двух царей – существующий мимсад, и росток Давида, который вырастет в исправленном царстве Израиля (когда само помазание сегодня не с помощью масла, но самим дарованием разрешения Торы для определенной власти-царства, в тайне «МеОшейр шмейно лахмой, ве-hу йитейн мааданей мелех[14]«). И действительно, можно сказать, что в этом гилгуле душа Шмуэля (которая в аспекте «зэра аношим[15]«), разделилась на две части – двух различных людей – один из них помазывает Шаула и его дом, а один – Давида и его дом. Рав Авраам Ицхак Кук, который видел религиозный смысл в пробуждении сионистского движения, и дал ей «печать Торы» (когда сын его и остальные продолжатели его пути применили его слова к государству Израиля, как результату сионистского предприятия, возникшему после смерти рава Кука), происходит из аспекта пророка Шмуэля, помазавшего Шаула (и не даром рав Кук назывался в устах его учеников הרא»ה, подобно тому, как Шмуэль назывался הרואה, что особенно подчеркивается именно в помазании Шаула). В соответствии с этим, по-видимому, вторая часть души Шмуэля, помазывающего Давида и его царство, была привлечена в современника рава Кука – Ребе Райаца из Любавич, который (вместе с тем, что он обнаруживал серьезные недостатки в сионистском предприятии, и его будущее поражение и урон), занимался реализацией видения «немедленно – к тшуве, немедленно – к избавлению», и начал устанавливать царство Давида (наиболее яркий руководитель и учитель которого, в котором отразились черты Мошиаха, это Любавичский Ребе, который был «помазан» своим тестем, как понятно).

Разделение души Шмуэля на двух людей неудивительно, ибо сам Шмуэль характеризуется, что он равен двоим наиболее значительным людям, которые вместе управляли еврейским народом, с момента его основания после выхода из Египта, как толковали Хазал на посук «Мойше веАhаройн бекойhанов уШмуэль бекойрей шмой[16]«, что Шмуэль равен Моше и Аарону (и также это в тайне «зэра аношим» – потомство, равное двум великим праведникам). Логично предположить, что часть Аарона в Шмуэле (первая часть в нем, которая раскрылась, подобно тому, как Аарон – старший брат Моше, и также пророчествовал Израилю перед Моше, пока они еще были рабами фараону в Египте, и также: אהרן это те же буквы, что и נראה, как известно, и если заменить נ на ה, это буквы הראה, как говорилось выше) – он помазывает Шаула, и эта часть его души пришла в рава Авраама-Ицхака а-коэна Кука (коэн – подобно Аарону), да будет благословенна память праведника. Аарон, поскольку он «шушвино дэматронисо[17]«, он более внимателен к тому, что приходит от народа, снизу вверх, и он склонен к тому, чтобы увидеть Б-жественный процесс в том, что решают делать сыны Израиля исходя из реальности. Однако, именно вследствие этого качества сам Аарон способен повредить и упасть, вплоть до того, что он сам делает золотого тельца для народа Израиля, и нет сомнения, что он способен воздвигнуть для них царство, имеющее измерение идолопоклонства (как объяснялось выше). И действительно, праведники говорили про рава Кука, что его любовь к ближнему заставила его нарушить Тору, и поэтому он ошибся в отношении к сионистскому предприятию (но – сама эта ошибка – это из чудес Творца, как объяснялось выше о важности помазания Шаула перед Давидом). Также то, что рав Кук много занимался благом «всего Израиля», с великой любовью, соответствует тому, что говорится именно про Аарона, «вайиръу кол hоэйдо ки гова Аhаройн, вайивку эс Аhаройн шлойшим йойм кол Исроэл[18]» (в то время как про Моше, который со всей любовью и из-за этой любви упрекал Израиль, не сказано «весь Израиль» – как приводится в мидрашах и комментаторах на этот посук). С другой стороны, часть души Моше в Шмуэле – помазывает дом Давида, и эта душа пришла в гилгуль в Ребе Райаца (который был, как все наши учителя и руководители, «распространением Мойше в каждом поколении» в своем поколении). Мойше, как «шушвино дэмалко[19]«, пробуждает, чтобы раскрыть царство сверху вниз, а не как ответ на просьбу народа, при этом он обращает особое внимание на то, чтобы это царство было верно Торе полностью. Битуль[20], который был в Мойше рабейну, выражается в шифлус[21] Давида, а Мошиах – это душа Мойше, облачающаяся в тело Давида, как известно. Мойше более критичен относительно негативных явлений, и его огромная любовь к Израилю выражается в основном в виде критики и вознесении жертвы Торы во всем доме Израиля – как вел себя Ребе Райац и Ребе, продолжатель его пути.

Цадик и баал тшува

Переход от Шаула к Давиду – это переход от цадика к баал тшуве, как уже указывалось выше. Шаул имеет характер праведника (даже если это праведник из мира Хаоса, как говорилось выше), а Давид – «вознес жертву тшувы», как объяснялось в первой главе, и царь Мошиах, который будет из его потомства, «вернет праведников в тшуве». В то время как Шаул, на первый взглд, относится к «группе, которая не грешит» – ангелам – то царь Давид (и после него – царь Мошиах) не ангел, но человек, который живет среди нас и соовтестствует нам, и поскольку мы грешим, также он унижает себя (сознательно или бессознательно), чтобы участвовать в наших грехах. Это человек, у которого также есть грехи (что даже если это не настоящие грехи, в буквальном смысле, все же несомненно, что у них есть измерение греха и порчи), но он способен поднять свои руки в исповеди и признании, и сказать: «согрешил я перед Вс-вышним». Тогда ощущается в нем ‘ашер hаноси йэхто’ – счастливо поколение, в котором глава его дает свое сердце, чтобы привести искупительную жертву за свою ошибку, тем более – что раскаивается о своих намеренных грехах». Шаул, как праведник, не способен бороться с грехом, а Давид – падает и поднимается – «Шаул согрешил один раз, и стоило ему [наказание смертью, чтобы уничтожить его царство, Раши], а Давид – дважды, и не стоило ему[22]«. И еще добавляют там Хазал в связи с этим: «почему не было продолжительно царство Шаула? Потому, что не было в нем никакого изъяна, и сказал рабби Йоханан от имени рабби Шимона Бен Йегоцедека, ‘не ставят руководителя над обществом, иначе как купа шел шрацим [Раши объясняет: позор в семье] висит у него сзади него’, что если возвысится в гордости своей, говорят ему, вернись назад». Царство Шаула было непродолжительным именно потому, что он был праведником, ибо тогда нет у него никакой «прививки» от гордыни, и падения в грехе, после которого невозможно подняться. А «купа шел шрацим», висящая у Давида сзади него, хранит его, и позволяет ему подняться даже после падения.

Возможно, что глубинное объяснение того, что дом Шаула должен предшествовать дому Давида, связано с тем, что сущностное достоинство Давида – это его сила тшувы: уже объяснялось, что праведник Шаул падает и теряет свое царство, когда он спотыкается в грехе, а Давид способен исправить свои грехами верным способом. Однако, если бы Давид был первым царем, по-видимому, он бы стал тем, кто упадет и потеряет свое царство в результате греха. Ибо, первое, что требуют, когда ищут кашерного царя Израилю – хотят такого царя, который владеет собой, и не грешит, и предполагают, что если все же произойдет редкий случай в течение поколений, когда царь споткнется в грехе – следует отстранить его от царства. Только когда первый царь доказал, что даже царь «в котором нет изъяна», который был «годовалый… когда стал на царство» – «как годовалый ребенок, который не пробовал вкус греха» – впадает в непослушание Вс-вышнему (и теряет свое царство), тогда первоначальная идея царя изменяется и взрослеет. Только вследствие поражения с Шаулом, видно достоинство в признании Давида «я согрешил перед Вс-вышним». Тогда понятно, что царь способен согрешить, и почти невозможно, чтобы он не согрешил, тогда ждут от царя другого стиля – царь, который способен исправить свой грех.

И поскольку сила баалей тшува – это сила, которая требуется, для того, чтобы основать царство вообще, и в особенности – это сила Мошиаха, которая требуется для нашего последнего избавления (ибо «уже обещала Тора, что предстоит Израилю сделать тшуву в конце их изгнания, и немедленно они будут избавлены») – Шаул должен был стать перед Давидом, для того, чтобы «откошеровать» грехи и тшуву Давида. Более глубоко – это также причина, почему Давид столь почитает царя Шаула, и отказывается поразить помазанника Вс-вышнего., хотя он чувствует, что Шаул грешит, и ждет от Вс-вышнего, чтобы он отомстил ему за то, что тот преследует его: «И сказал Давид Авишаю: не убивай его, ибо кто тот, кто пошлет руку свою против помазанника Вс-вышнего, и очистится. И сказал Давид: Жив Вс-вышний, что если только Вс-вышний поразит его, или придет день его и умрет, или пойдет на войну и погибнет». Давид понимает, что если грехи Шаула отрицают его помазанничество – это будет иметь последствия на образе царства также в будущем, и известно, что в сущности дом Шаула является прочной основой для самого дома Давида. В следующей главе – где мы будем исследовать грехи Давида – станет еще яснее важность того, чтобы Шаул предшествовал Давиду, именно в нашу эпоху, когда должен вернуться «Давид царь Израиля жив и существует», как «Давид царь Мошиах».

[перед тем, как мы займемся, в следующей главе, грехами Давида и его силой тшувы, силой Мошиаха, следует затронуть еще один вопрос, который возникает в связи с тем, что говорилось до сих пор: в первой главе мы представили отношение между Гидеоном и его людьми и Дивидом и его людьми как отношение между цадиким и баалей тшува, подчеркивая необходимость сотрудничества между ними. В той главе и праведники, и баалей тшува «были в порядке», и даже казалось, что есть преимущество и главенство у праведников (и как будет упоминаться также далее, и как подчеркнул Любавичский Ребе, что в конечном счете также баалей тшува в дни Мошиаха станут праведниками). Напротив этого, в текущей главе, когда мы представляем дом Шаула и дом Давида как праведников против баалей тшув, представляется на первый взгляд, что цадиким уже неактуальны (и всегда они превращаются в грешников из-за своей «сверхправедности», вплоть до того, что в нашем поколении они изначально появляются как грешники, которые не взывают к имени Вс-вышнего), и только баалей тшувы способны построить исправленное царство. Следует различать между праведниками Гидеона и праведниками Шаула – тогда и сейчас.

И различие очевидно: праведники Гидеона – это особенные люди, действующие вне существующей «системы» и против нее, подвергая опасности свою жизнь, вплоть до самопожертвования буквально. Напротив них, Шаул и его люди – это цадиким, которые пришли во власть – и стали самой властью, и они действуют спокойно и без всякой опасности для себя. Первые праведники, Гидеона, постоянно критикуют негатив и зло, и также то, что они постоянно подвержены опасности – приводит к тому, что они не «сидят в покое», в то время как последние праведники, Шаула, живут спокойно, и занимаются самооправданием (другой вариант: первые праведники критикуют негативные стороны существующей действительности, и пытаются высвободить добро из плена зла, а последние праведники идут под лозунгом «укрепления добра» и видеть «полную половину стакана», при этом замалчивая и не обращая внимания на недостатки, и тем самым дают этим недостаткам силу в конечном счете победить и захватить власть).

Сегодня, как объяснялось, это не совсем так – цадиким, которые не подчинены «системе» остались, как тогда, так и сейчас, но «Дом Шаула» сегодня – отнюдь не праведники (хотя он беспрерывно занят самооправданием и созданием праведного имиджа). Однако, возможно сказать, что также в реальности наших дней – в дни, предшествовавшие созданию государства, когда требовалось воевать с захватчиками в Эрец, можно было различить среди воевавших с властью праведников, и ставить их очень высоко, хотя были в них также недостатки (так, например, люди ЛеХИ – это, во многих смыслах, модель для подражания для тех, кто борется с мимсадом, и также праведники очень любили их, ибо они были самоотверженные люди, несмотря на многие недостатки их мировоззрения – все это оптому, что сочетание самоотверженности и резкой критики существующего, позволяет, с течением времени, исправить искривления у самого человека внутри него). Однако, с тех пор, как установилось государство, дух молодости и восстания превратился в «цадикизм» и самооправдание, и вся симпатия и важность праведников дома Шаула покинула их. Таким образом, важно, чтобы «триста праведников» были праведниками борющимися и самоотверженными – а не такими праведниками, которые закрываются в своих четырех локтях, и заботятся о своей личной выгоде, и если они придут к власти – они способны повторить все преступления дома Шаула – и также важно присоединение баалей тшува к праведникам, ибо когда последние придут к власти – они не потеряют своей горечи и духа восстания, и не погрузятся в буржуазную развращенность].