Рав Ицхак Гинзбург. Искашрус после гимел тамуз

בס»ד

Из книги Мелех бейофьо, рав Ицхак Гинзбург

Когда кто-то видит горящий терновый куст, который горит и не сгорает, и он тянется подойти и увидеть это чудо – «подойду и увижу это великое зрелище – почему не сгорает этот терновый куст».

Но, приблизившись, и услышав глас Вс-вышнего, он, в сущности, слышит, что изнутри чуда Вс-вышний взывает к нему: Моше, Моше, иди и спасай, здесь все уже горит!

Да, есть чудо, еврейский народ продолжает существовать вечно в самых невероятных условиях, но ты не удивляйся чуду (нес =снэ), и не полагайся на него, но посмотри, что еще чуть-чуть и кустарник сгорит совсем, и опоясай бедра свои, чтобы спаси от пожара.

Это подход, относящийся «серьезно» к этому миру, и к опасностям, находящимся в нем, и не отмахивающийся от него как от ненужной помехи, предполагая, что «все – чудеса». «Мир действия» – это не малозначительная мелочь. Более того, в мире действия Вс-вышний, действительно, не «полагается на себя», и ждет от нас помощи, и мы способны помочь. Здесь не говорят, что мы «помощники, от которых ничего не зависит».

Здесь нет места для глубоких философских разъяснений, как такое возможно, но совершенно очевидно, что если Вс-вышний решил сотворить нижние миры, и избрал их для своего «жительства» — невозможно, чтобы их исправление произошло лишь посредством отрицания ими собственной сущности в качестве нижних.

Вс-вышний желает, чтобы мы не пренебрегали угрозой, угрожающей и наступающей на все, что свято и дорого, но – чтобы мы ощутили, насколько реальна сила этого мира, и что единственный путь борьбы с опасностью – это отнестись к нашей способности действовать со всей серьезностью, и верить, что это зависит только от нас самих. Такой подход, как правило, приводит к диаметральному изменению в стиле деятельности, и не только мощь меняется, но также порядок приоритетов также изменяется и т.д.

Когда действуют снизу из ощущения критичности – создается солидарность нижнего – как он есть – со всей своей самостоятельностью и чувством, что он способен действовать, со стремлениями Вс-вышнего. В сущности, это означает, что Б-жественная сущность смогла проникнуть до самого этого мира…

…

Мы сейчас находимся после гимел тамуз. По нашему мнению, этот кризис учит нас, что нужно вернуться к деятельности Мошиаха на другой ступени и по-другому. Недостаточно сказать, что гимел тамуз – это «опускание ради подъема», нужно понять, что, в действительности, называется «подъемом», и тот, кто говорит, что имеется в виду, что то, что мы делали до гимел тамуз – будем продолжать делать и дальше, и еще больше – утверждает нечто совершенно бессмысленное.

Можно сказать, что «опускание ради подъема» проявляется в том, что Ребе «освобождает место», для того, чтобы пробудить мшихиют каждого из нас.

Относительно, все, что делалось по непосредственной команде Ребе, без собственной инициативы – это «искафья» (в смысле – принуждения извне), это не работа своими силами. Так говорил Ребе в известной беседе 28 нисана 5751, когда сказал, что кричат «ад мосай» не из глубины души, а потому, что Ребе приказал кричать.

Можно услышать утверждение, что мы не знаем, что сейчас делать, на что сделать акцент, где должно быть направление главного удара, и само собой, руки опускаются, и нет желания ничего делать, и приходят к выводу – «шев веал таасэ адиф» («если сомневаешься – то лучше ничего не делать вообще»). Но это не «мешихистская» позиция, наоборот, тот, в ком бьется дух Мошиаха, разрешает свои сомнения в ту или иную сторону, и знает, что «встань и делай» – это лучше. Ребе освободил место (и цимцум не по простому смыслу, как известно), для того, чтобы мы пробудились действовать «встать и делать» именно тогда, когда нет «железного моста», по которому можно пройти. «Мешихизм» по своей природе означает готовность к прыжку, и броситься в «ничто», движимый уверенностью, что «так нельзя больше продолжать».