Уважаемому раввину Берлу Лазару
Мир и благословение!
Я только что вернулся с празднования Симхат Тора в Кфар Хабаде, и я все еще нахожусь под впечатлением мощного потока радости и душевного подъема, с которыми связан этот праздник, особенно, когда он празднуется в таком особенном месте, как Кфар Хабад, и я решил написать Вам несколько строк, ибо месяц праздников подходит к концу, еще немного – и Суббота Берейшит, и само собой, это самое подходящее время, чтобы задуматься снова и снова о наших делах и нашем шлихус, в особенности, в том, что имеет отношение к нашей практической деятельности.
Я надеюсь, что Вы не обидитесь на мои слова, а отнесетесь к ним как с словам настоящего друга, и как сказано в Писании "верны удары любящего".
Как я уже говорил, я был в Кфар Хабаде в Шмини Ацерет и Симхат Тора, и остановился у семьи Грузман. Дружеские узы связывают меня с семьей Грузманов еще с тех пор, как 13 лет назад госпожа Грузман работала зам. директора еврейской школы в Москве, а ее муж был духовным наставником в ешиве. Я тогда работал преподавателем традиции в той же школе, и все мы знали, что госпожа Грузман – прирожденный педагог и талантливый организатор, и за считанные месяцы ее работы она добилась больших успехов.
Потом мы уехали работать в Брянск, Грузманы оказались в Минске, и много лет мы почти не встречались.
Мы слышали, что Тамар Грузман создала в Минске прекрасную школу, одну из лучших в системе школ Ор Авнер, и искренне радовались ее успехам. Каково же было наше удивление и недоумение, когда в один далеко не прекрасный день мы услышали, что школа… закрыта!
Знаете, что меня больше всего поразило? Выражение лица Тамар Грузман. Я помню ее, как настоящую "эшет хаиль", полную энергии и оптимизма, деятельную и жизнерадостную. Слава Б-гу, у нее прекрасная семья, старшие дети уже замужем, и уже есть первые внуки, и я думал увидеть ее такой же жизнерадостной, как раньше.
В ее выражении лица появилась какая-то затаенная боль. Я не знаю, с чем это можно сравнить и как это описать, я бы сравнил это с болью матери, потерявшей своего ребенка. Тамар вложила все свои силы в создание этой школы, и Вс-вышний послал ей успех, и ее боль от того, что творение ее рук разрушено – подобна боли матери, потерявшей ребенка.
И я задаю себе простой вопрос: рав Лазар, что плохого сделала Вам эта женщина? За что Вы убили ее ребенка? И в чем виноваты более двухсот детей, внезапно, в середине учебного года оказавшихся на улице? Почему взрослые решили сводить свои счеты за счет детей? Какой урок "еврейства" получат – на всю жизнь – эти дети?
Ребе в одной из своих бесед развивает парадоксальную, на первый взгляд, идею, что иногда стремление к совершенству может привести человека к самой страшной жестокости. Он приводит в пример древних греков, считавших совершенно нормальным, что стариков и слабых детей следует умерщвлять. И также нацисты, да сотрется их имя, в своем стремлении к "совершенству" дошли до идеи уничтожения целых народов, бывших, по их мнению, недостаточно "совершенными". Страдания этих народов их при этом совершенно не интересовали. Гораздо более их занимали их собственные "страдания" в исполнении тяжкой "миссии" уничтожения и порабощения.
Но ведь то, что Вы, рав Лазар, сделали с еврейской школой в Минске – это в точности то же самое, что делали греки с собственными детьми, и то, что пытались нацисты сделать с нашим народом! Разве Вы, рав Лазар, не понимаете того простого факта, что после того, как ребенок родился (и даже еще во время беременности) уже нельзя "повернуть колесо вспять"? Были и будут шлухим более успешные и менее успешные (и кто из нас может взять на себя ответственность решать, кто успешен, а кто – нет?), и невозможно знать заранее, кто, в конце концов, добьется самого большого успеха – и Вы лично – пример того! И после того, как ребенок родился и рос и ему уже 10 лет, и все видят, что это успешный ребенок, и его ждет блестящее будущее – Вы решили убить это дитя, из-за того, что его отец был с Вами недостаточно вежлив?!
Теперь уже ничего нельзя сделать – Вы уже разрушили, уже убили и уже похоронили, уже поздно что-либо предпринимать.
На будущее – я уверен, что Вы делаете страшную ошибку, окружив себя людьми, которые лишены собственного мнения, или боятся его высказать открыто. Здоровая организация должна быть открыта для критики и самокритики, и затыкая рот людям, которые искренне желают Вам и Вашей организации только добра, или высылая их из страны – Вы тем самым лишаете собственную организацию всяких шансов добиться настоящего успеха.
Решая, кто, по Вашему мнению, "достоин" жить и работать в Москве, а кто – нет, Вы поставили себя на место Вс-вышнего, и тем самым, по выражению Ребе, Вы "путаете весь порядок мироздания".
Я надеюсь, что Вы сможете понять, что это мое письмо продиктовано не желанием "свести счеты" с Вами – ведь Вы сделали мне лично много хорошего, и я не могу платить неблагодарностью, а лишь желанием видеть истинный успех в Вашей деятельности, на благо всех евреев, и в соответствии с указаниями Ребе.
Я искренне надеюсь, что Вы сможете понять, что Ваши действия, направляемые Вашими "друзьями" – только вредят лично Вам и той высокой миссии, которую Вы на себя возложили, и увы, Вы все дальше и дальше удаляетесь от пути Торы, и то, что произошло со школой в Минске – ясно показало, где Вы находитесь, а в последнее время Вы взяли еще одну "высоту" – открыли блестяще оснащенный шестиэтажный воспитательный центр, в котором учатся лишь дети иностранцев. Разве для этого Вы приехали в Москву? Разве для того Вам дают деньги спонсоры, чтобы Вы учили Ваших собственных детей, пусть они будут здоровы? Ведь тем самым Вы просто обманываете своих спонсоров и грабите евреев России!
Я искренне желаю Вам больших успехов в Ваших делах, и исполнить миссию, возложенную на Вас Ребе, в радости и в добром сердце и изобилии всех благ
Ваш друг
Ицхак