584

ЭТО — ХАНУКА

Последний день праздника обычно называют зот — Ханука («это -Ханука»). Тому есть причина: фрагмент из Торы, который читают в этот день, начинается словами «это — освящение жертвенника…»

Но не может быть, чтобы у этого необычного названия дня не было и символического объяснения. Видимо, в последнем дне праздника заключена в особой полноте вся его суть. Именно на этот день наша традиция (а «традиция Израиля — тоже Тора») указывает и говорит: «Это — Ханука!»

Вернемся к тем временам, когда велись дискуссии между школами Шамая и Гилеля. Как мы помним, между ними не было спора о том, сколько дней следует праздновать Хануку или сколько свечей в этот праздник зажигать. Спорили они, если можно так сказать, о направлении, тенденции праздничного ритуала. Мудрецы школы Шамая говорили: число свечей должно убывать ото дня ко дню (восемь, .семь, шесть… одна). А их оппоненты установили правило «чем дальше, тем больше света» (одна свеча, две, три… восемь).

Одно из объяснений этого разногласия таково: школа Шамая исходит из того, что число свечей должно отражать потенциальную картину: сколько, условно говоря, света осталось до конца праздника. Школа Гилеля связывает число свечей с «накоплением света», поэтому оно и растет ото дня ко дню.

Абудрагам приводит акронимическое толкование слова Ханука: Ханука: Хес (гиматрия) восемь; Нун — нерот свечей; Вов — ве-галаха — и закон; Каф — ке-вейт — по дому; Гей –Гилель – Гилеля. Итак, Ханука — это «восемь свечей и закон по установлению школы Гилеля».

То, что в самом названии праздника мудрецы усмотрели намек на правоту Гилеля, наводит нас на мысль, что, по их мнению, Ханука должна интерпретироваться именно так: праздник реального, а не потенциального света.

Это может показаться неожиданным, но учители хасидизма связывают спор школ Гилеля и Шамая о потенциальном и реальном с фундаментальной дихотомией: Тора и заповеди. И Тора, и заповеди даны еврейскому народу Всевышним и могут многое рассказать и о Дарующем, и о принимающих дар. Тора обычно называется Торой Всевышнего, но порой она названа и Торой человека — если тот столь усердно изучал Закон, что превратил его в «свой», впитал всей душой. То же верно и в отношении заповедей: можно говорить о заповедях Всевышнего, но после того, как они исполнены человеком с любовью, старанием и самоотверженностью, сами заповеди становятся его достоянием.

По мнению школы Шамая, и Тора, и заповеди должны всегда рассматриваться в их потенциальном состоянии, на уровне Дарующего.

Школа Гилеля предпочитает говорить о «наших» Торе и заповедях, со всем их несовершенством, отражающим слабости человека.

Очевидно, что если мы последуем за домом Гилеля, то будем вынуждены признать: самая полная и совершенная заповедь не оказывает на мир явного влияния, пока она не исполнена. Иными словами, свеча, которую еще не зажгли, не добавляет в этом мире света и не рассеивает темноту.

И если это верно в отношении всех заповедей, то особенное значение подход Гилеля приобретает в контексте Хануки. Этот праздник в большей мере, нежели другие, был «создан» активными усилиями людей: героизмом и самоотверженностью в боях.

Именно поэтому и назван день, в который горят все свечи, странным именем «это — Ханука».

Мы привыкли думать о религии как о созерцании, переживании, вере. Это все правильно, но тот, кто хочет понять дух и букву иудаизма, должен хорошенько усвоить правило мудрецов: «главное -действие» («Авот», 1:7).

И когда закон говорит, что еврей должен зажечь светильник, не следует пускаться в аллегорические толкования. Они, разумеется, не помешают и обогатят наше понимание Торы и заповедей, но не заменят действия. Всякий раз, когда хочется поговорить об абстрактном и высоком, проверим прежде по Гилелю: сделано ли дело, не позабыли ли зажечь огонек.

МИКЕЦ

Тора разделена на пятьдесят четыре главы так, что, читая их в синагогах по субботам, мы завершаем за год полный цикл чтения Каждый из выпусков нашего еженедельника посвящен соответствующей главе или главам Торы. Разумеется, прочесть это краткое изложение главы –недостаточно. Изучая Тору, обращайтесь к авторитетным еврейским переводам на русский язык («Мосад га-рав Кук», Ф. Гурфинкель, «Шамир»)

По прошествии двух лет фараону приснилось, что он стоит у реки, а из нее выходят семь коров тучных, а за ними семь тощих И съели коровы тощие коров тучных, и проснулся фараон И опять уснул он, и приснилось ему семь колосьев спелых вышли из стебля а за ними семь колосьев тощих И колосья тощие поглотили колосья спелые, и проснулся фараон И позвал он утром всех толкователей Египта, но никто не смог истолковать сны фараона.

И сказал старший виночерпий: был со мной в темнице молодой еврей, раб, и толковал он нам наши сны — как истолковал, так и было.

И послал фараон за Йосефом. И поспешили вывести его из ямы, и постригли, и переменили одежды его, и привели к фараону. И сказал фараон: сон мне снился, а истолковать его некому, а я слышал о тебе, что ты умеешь толковать сны.

И отвечал Йосеф не я, Б-г даст ответ.

И рассказал ему фараон оба сна. И сказал Йосеф: у обоих снов одно толкование. Семь коров и семь колосьев — это семь лет. Будут семь лет урожайных, а за ними семь лет голода. Что же до повторения сна, то это знак, что спешит Б-г исполнить это. Пусть же найдет фараон человека мудрого и поставит его над Египтом. И назначит тот распорядителей, и соберут весь урожай добрых лет, и отложат на семь голодных лет.

И сказал фараон слугам: найдем ли человека, в котором дух Б-жий? И сказал он Йосефу: нет столь рассудительного и мудрого, как ты. Ты будешь над домом моим, и по слову твоему кормиться будет весь мой народ, лишь престолом я буду выше тебя.

Снят фараон перстень с руки, и надел на руку Йосефа, и облачил его в одежды из тонкого льна, и возложил золотое ожерелье ему на шею И нарек имя Йосефу «Цафнат-Панеах», и дал ему в жены Оснат, дочь Поти-Феры.

А Йосефу бы то тридцать лет, когда он предстал пред фараоном И накопил Йосеф зерна несчитанно, как песка морского.

А прежде, чем наступил голодный год, Оснат родила Йосефу двух сыновей И дал Йосеф первенцу имя Менаше, а второго назвал Эфраимом.

И наступили семь лет голода, и возопил народ о хлебе, и сказал фараон всем египтянам: идите к Йосефу! Что скажет он вам, делайте!

И открыл Йосеф все запасы зерна, и продавал египтянам.

И сказал Яаков своим сыновьям: я слышал, что есть хлеб в Египте Спуститесь туда и купите хлеба, чтобы нам не умереть.

И спустились десять братьев Йосефа купить зерна. А Биньямина, единоутробного брата Йосефа, не отослал Яаков с его братьями, как бы его не постигла беда. И пришли сыны Исраэля в Египет, а Йосеф, правитель страны, продавал хлеб всем, кому он был нужен. Поклонились ему братья до земли. И узнал их Йосеф, но держался как чужой, и говорил с ними сурово: откуда пришли вы?

И сказали они: из Кнаана, купить провизии.

Сказал он им шпионы вы!

Ответили они: не шпионы мы, мы пришли купить хлеба. Все мы — сыновья одного человека.

Сказал он им нет, слабину страны этой пришли вы выведать.

Сказали они нас двенадцать, братья мы, а младший с нашим отцом остался, а одного нет.

Сказал Йосеф вот чем испытаны будете вам не выйти отсюда, если не приведете вашего младшего брата! Если честны вы, пусть один ваш брат останется здесь, вы же идите, отнесите хлеб вашим домашним.

И сделали так: И сказали они друг другу да, виновны мы перед братом нашим, видели беду его души, когда он умолял нас, и не слушали! Потому постигла нас эта беда.

И отвечал Реувен им так: ведь я говорил вам: так не грешите против ребенка! — но вы не слушали! И вот — за кровь его взыскивается.

А они не знали, что понимает их слова Йосеф, ибо переводчик стоял между ними. Отвернулся от них Йосеф и заплакал, а потом взял Шимона и заключил его в темницу у них на глазах. По его повелению наполнили их сумы зерном и вернули каждому туда его деньги.

Пришли они к Яакову и рассказали обо всем, что с ними случилось Открыли они сумы свои и увидели у каждого узел с серебром в суме его Испугались они, а Яаков сказал им: лишили вы меня детей! Йосефа нет, и Шимона нет, и Биньямина возьмете — на мне все это!

И сказал Реувен ему так: двух сынов моих умертви, если не приведу его к тебе Дай его в руки мои, и я возвращу его тебе.

Ответил Яаков: не сойдет мой сын с вами, ибо его брат умер, и он один остался.

Когда съели они все купленное, сказал им отец идите, купите нам немного провизии Возьмите из Кнаана то, чем славна наша земля бальзама и меда, благовоний и пряностей, фисташек и миндаля, и серебра вдвое возьмите.

А я, если лишусь детей, — лишусь.

И взяли они дары, и серебра вдвое взяли, и Биньямина И спустились в Египет, и предстали они перед Йосефом, и спросил он жив ли еще отец ваш?

И ответили они: жив.

Увидел Йосеф Биньямина, и спросил это ли младший ваш брат?

И вошел он в свои покои, и плакал там Отпустил он их к отцу, но велел подложить кубок свой в суму их. И сказал Йосеф: почему вы заплатили мне злом за добро? У кого будет найдено, тот станет моим рабом, остальные же будут невиновны.

Нашли кубок в суме Биньямина. Разорвали они одежды свои, и возвратились в дои Йосефа, и пали перед ним ниц. И сказал им Йосеф тот, в чьих руках найден кубок, будет мне рабом. Вы же взойдите с миром к отцу вашему.

Сиха Ребе

«И было два года спустя…»

Этим стихом начинается глава, рассказывающая об освобождении Йосефа из тюрьмы, об «истечении» — микец — срока его заточения.

Само слово микец связано с понятием ограничения -края, границы, предела: кец.

Несмотря на то, что Йосеф был в тюрьме, олицетворении всех возможных ограничений, душа его оставалась на воле. Тора, хранимая им в сердце, не только светила ему в тюремной тьме и дарила безграничную радость и наслаждение — она даровала ему свободу, над которой обстоятельства материального мира не властны. Ограничениям тюрьмы не удалось ограничить его на самом деле.

И потому кец в заточении не оказал на судьбу Йосефа существенного влияния. Как только он был освобожден из тюрьмы, ему была дарована почти царская власть над Египтом.

Тюрьму, в которой находился Йосеф, Тора называет местом, где томились «заключенные царя». Это намекает на ограниченный материальный мир, куда еврейские души — дети Всевышнего, Царя вселенной -спускаются для того, чтобы, облачившись в ограниченные материальные тела, изучать в нем Тору и исполнять заповеди. Эти души тоже можно назвать «заключенными Царя».

Подобие мира тюрьме в особой степени очевидно во времена изгнания. И мы должны помнить о примере Йосефа и знать, что существование какого-либо ограничения чуждо нам, поскольку по своей сути евреи не подвластны ограничениям.

И потому нет сомнения, что сегодняшние ограничения — лишь временные, и назначение их — осветить мир светом Торы и заповедей даже тогда, когда уровень его чрезвычайно низок. И с выполнением этой миссии в один миг все изменится и наступит полное и окончательное Освобождение.

Так же, как Йосеф «из тюрьмы вышел править», весь наш народ вскоре удостоится счастья выйти из «тюрьмы» изгнания, подняться и прийти к состоянию «царских сыновей» — сыновей «Царя царей над царями» -Всевышнего.

И тогда каждый достигнет положения Йосефа: «Без него не поднимет человек ни руки ни ноги»!

СНЫ

Тора рассказывает о снах с той же мерой серьезности и полноты, как о яви. Наши праотцы видели пророческие сны, то есть иногда их сновидения были еще одной формой общения со Всевышним (наряду с «голосом с небес», прозрением, видением и др.)

В то же время ни им, ни исследователям Танаха во все времена не приходило в голову считать каждый сон пророчеством или посланием от Всевышнего.

Пророческие сны посещают и тех, кто наяву лишен пророческого дара:

«И пришел Всесильный к Авимелеху ночью во сне, и сказал ему: «Вот, ты умрешь из-за женщины, которую взял, — ведь она замужем!»» («Брейшит», 20:3).

В снах-откровениях сновидец узнает порой не только свою судьбу, но и будущее всего народа, часто в неявном, требующем истолкования виде.

«И вышел Яаков из Беэр-Шевы, и пошел в Харан. И пришел в одно место, и переночевал там, ибо зашло солнце, и взял из камней этого места, и сделал изголовье себе, и лег на том месте. И снилось ему: вот, лестница стоит на земле, а верх ее достигает неба, и вот ангелы Всесильного восходят и спускаются по ней. И вот Б-г стоит над ним и говорит: «Я Б-г Аврагама, отца твоего, и Всесильный Ицхака. Землю, на которой лежишь, — тебе отдам ее и потомству твоему…»» («Брейшит», 31:10-13).

Не всегда сны имеют внятное и очевидное толкование. Поэтому истолкование сна сродни пророчеству или вовсе ему тождественно. Пример тому — как сны Йосефа, истолкованные им и его отцом, так и сны других людей, истолкованные Йосефом (старшего пекаря, старшего виночерпия и фараона).

По словам пророка Йоэля, в будущем дар пророческих снов будет дан каждому: «…после того наделю Я духом Моим всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения» (3:1).

Талмуд приводит сложную систему толкования снов: порой во сне человек видит лишь то, что сформировалось их его мыслей в состоянии бодрствования («Брахот», 55b), порой сны имеют ту же природу, что и пророчества («Брейшит раба», 17:5).

В Талмуде упоминается, что в Иерусалиме во времена Второго Храма было 24 профессиональных толкователя снов.

Сны и их понимание пространно обсуждаются в заключительной части трактата «Брахот» Вавилонского Талмуда.

В приведенной там дискуссии законоучителей р. Акива утверждает, что будущее осуществление сновидения определяется его толкованием, то есть тем, как оно интерпретировано словесно.

Эта концепция оказала огромное влияние на средневековую еврейскую мистику.

В кабалистической литературе, начиная с книги «Зогар», сон — это мистическое переживание и источник мистического знания.

Рамбам считал сны явлением, не относящимся к сфере сверхъестественного, он полагал, что они — продукт воображения, а не чувств или разума, и потому то, что мы узнаем из снов, не представляет собой новых знаний. То, что человек видит во сне, душа не получает извне. Занятия человека в часы бодрствования и то, что находится в центре его внимания днем, предстает перед ним во сне в форме образов, синтезированных воображением.

По его мнению, пророческое сновидение — это особое явление, возникающее, когда человек всей душой устремляется к познанию Б-га и освобождается от низменных желаний.

Хасидей Ашкеназ (еврейские мистики средневековой Германии) и, в особенности, р. Эльазар бен Йегуда из Вормса («Хохмат-га-нефеш» — «Мудрость души»), описывали, как во время сна душа, освободившись от уз тела, возносится в горние миры, где ей открываются сокровеннейшие тайны мироздания.

Наиболее ярко мистическое отношение к снам проявилось у ха-сидей-Ашкеназ в книге «Сефер ха-сидим» р. Йегуды бен-Шмуэля ге-Хасида.

Такой взгляд породил в этот период обширную литературу, посвященную толкованию снов. Тогда же возникла практика шеэлат-халом (букв, «заказ сна») перед сном человек задавал вопрос относительно решения, которое он должен принять, а затем искал в увиденном сне ответ. Подобный подход к снам отразился и в сфере галахических постановлений: начиная с XII века появилась литература, в которой галахические постановления обосновывались «небесным видением», то есть снами, посланными свыше. Важно отметить, что этот аргумент никогда не был ни единственным, ни решающим, он лишь дополнял достаточную систему доказательств рационального характера.

Кабалистические представления о снах ярко отразились в дневнике р. Хаима Виталя.

Мистико-пророческие сны р. Нахмана из Брацлава описаны его учеником Натаном Штернгарцем из Немирова в книге «Хаей-Могаран». В средние века среди неевреев бытовало мнение, что евреи владеют секретом толкования снов.

В книге Шмуэля ибн Верги «Шот Йегуда» («Бич Йегуды»; ок. 1520) приведен рассказ о том, как король Испании обращается к еврейскому мудрецу за истолкованием своих снов. Интересно отметить, что во многих древних толкованиях библейских рассказов о снах современный читатель найдет идеи, совсем недавно вошедшие в арсенал науки.

Например, толкования р. Аврагамом, сыном Рамбама, Абраванелем и Рашбамом истории о том, как Йосеф разгадывал сны пекаря и виночерпия, с удивительной точностью приводят три теории истинности слов, принятые в новейшей философии (теории корреспондентности — соответствия, когерентности — непротиворечивости и согласия).

Интересный вопрос рассматривают классические комментаторы, говоря о сне Яаакова у реки Ябок (по мнению Рамбама, Яаков боролся с ангелом именно во сне). Как может быть, спрашивают они, что травма, полученная во сне (привидевшаяся ему во сне), повлечет за собой реальное физиологическое повреждение и хромоту?

Выводы, к которым они приходят, крайне необычны для медицинской мысли того времени.

Сон, говорят одни, отражает и интерпретирует, среди прочего, физические ощущения, вызванные объективными факторами: человек спит в холоде и ему снится, что он покрывается льдом, человек спит у печки и ему снится, что его бросили в огонь. Так истолковывается и сон Яакова: днем он переправлял семью и имущество через реку, устал и получил травму бедра, которую сгоряча не заметил. Ночью ему приснилось, что ангел наносит ему удар по бедру, утром он проснулся и заметил, что охромел.

Второй подход еще смелее, сон как духовная реальность вторгается в материальный мир и меняет его. Травма, привидевшаяся во сне, ведет к реальной хромоте.