Вайхи

«Соберитесь, и я расскажу вам…»

 

Нелегко сложилась жизнь патриарха Яакова Исраэля. Сначала конфликт с родным братом, выросший до такой степени, что Яаков вынужден был покинуть отчий дом, уйти из горячо любимой Святой земли. Затем непрекращающиеся конфликты с Лаваном. А когда после ухода от Лавана и возвращения в Ханаан наконец восстанавливаются нормальные отношения с братом, на Яакова неожиданно обрушиваются одно несчастье за другим: сначала трагическое происшествие с дочерью Диной, а некоторое время спустя смерть любимой жены Рахели, оставившей Яакову малолетнего Иосифа и новорожденного Биньямина.

Иосиф, красотой своей удивительно походивший на мать, остался единственным утешением патриарха. Но вот, уйдя проведать братьев, пасших скот в степи, Иосиф не возвращается. Никто не знает, куда он делся, но найденная братьями окровавленная рубашка свидетельствует, что случилось нечто страшное и непоправимое. Это уже было слишком. Яаков отказывается слушать слова утешения и в отчаянии восклицает, что в трауре сойдет к сыну в преисподнюю.

Двадцать два года патриарх ничего не знал о судьбе любимого сына. Но вот, на второй год ужасного голода, разразившегося в Ханаане и близлежащих странах, сыновья, возвратившиеся из Египта, необъяснимым образом избежавшего голода, сообщают Яакову невероятное: Иосиф жив, он занимает высокий пост в Египетском царстве и просит отца переехать со всем семейством к нему, в Египет…

«И жил Яаков в земле египетской семнадцать лет». Этими словами начинается глава «Вайхи». В Египте Яаков прожил последние семнадцать лет своей долгой и беспокойной жизни. И недаром сказано здесь: «И жил Яаков…» – потому что лишь теперь ожил Яаков после всех невзгод, выпавших на его долю, и лишь теперь мог он наслаждаться жизнью.

Более того, Яаков был счастливее своих предшественников, Авраама и Ицхака. Из всех сыновей, родившихся у Авраама, лишь Ицхак пошел по стопам отца. Самому Ицхаку причиняло немалую боль то, что первенец его, Эйсав, презрел идеалы, завещанные Авраамом. Яаков же мог гордиться каждым из своих двенадцати сыновей. Были, конечно, и у них срывы, но всякий раз они находили в себе силы раскаяться, признать свою вину и возвратиться на истинный путь. И даже Иосиф, в течение двадцати двух лет оторванный от отчего дома, остался верен идеям, которые бережно вынашивали и стремились передать своим потомкам праотцы еврейского народа. Иосиф остался верным сыном Израиля, будучи рабом самодура-вельможи и его похотливой жены; он не перестал быть им, и очутившись в темнице, и (что, пожалуй, вызывает наибольшее восхищение) став первым визирем египетского царства, наделенным неограниченной властью. Не только сыновья Яакова, но и их дети и внуки свято чтили идеалы и принципы, которые составляли для Яакова всю цель его жизни. Может ли быть высшее счастье для человека? И поэтому сказано: «И жил Яаков в земле египетской».

Но, несмотря на то, что египетский период был самым счастливым в жизни патриарха, он не переставал мечтать о Святой земле и перед смертью взял у Иосифа клятвенное обещание, что останки его будут погребены в земле Обетованной, в Хевроне, в семейной гробнице, приобретенной еще Авраамом.

Большое место в главе «Вайхи» занимают прощальные слова, с которыми умирающий Исраэль обратился к каждому из своих сыновей в отдельности. Слова эти исполнень великих пророческих предвидений, исполнившихся сотни, тысячи лет спустя. В них предсказывается будущее двенадцати израильских племен, родоначальниками которых были двенадцать сыновей праотца Яакова.

К концу египетского плена потомки сыновей патриарха образовали двенадцать племен, так называемые «колена Израилевы». Каждое из этих колен носило имя своего родоначальника, одного из сыновей праотца Яакова. Исключение составляют потомки Иосифа, которые предсмертной волею патриарха были разделены на два колена, носившие имена сыновей Иосифа – Эфраима и Менаше.

Хотя в результате этого раздела колен стало тринадцать, лишь двенадцать из них участвовали в разделе и наследовании Обетованной земли, ибо колено Леви было предназначено исключительно для священнослужения и ему не надлежало опускаться до владения определенным земельным наделом с вытекающими из этого хлопотами.

Незадолго до вступления в Обетованную землю израильтянам пришлось вступить в бой с двумя аморейскими царями, Сихоном и Огом. Победив, они овладели фактически всем восточным берегом реки Иордан и примерно половиной восточного побережья Мертвого моря. Земли эти были богаты пастбищами и поэтому приглянулись коленам Реувена, Гада и части колена Менаше, у которых были обильные стада. Моисей разрешил этим коленам наследовать земли к востоку от Иордана, с условием, что они будут участвовать вместе со своими братьями из других колен Израилевых в овладении Святой землей. Реувен взял себе побережье Мертвого моря и прилегающую к нему южную часть Заиорданья. К северу от Реувена наследовал Гад, а еще севернее – земли Гилад и Голая – получило колено Менаше.

Великому Моисею не суждено было перейти Иордан. Овладение Святой землей было осуществлено его верным учеником и преемником Йегошуа. Под руководством Йегошуа и первосвященника Элеазара был произведен раздел Святой земли между остальными коленами Израилевыми.

Колено Йегуды взяло себе обе земли, заключенные между Мертвым и Средиземным морями. Из известных городов в удел Йегуды входили Иерусалим, Хеврон, Димона – на востоке; Ашдод, Газа – на западе. Часть южных владений Йегуды была затем отдана колену Шимона. Сюда входила Беэр-Шева. Севернее Йегуды наследовало колено Биньямина – на востоке и колено Дана – на западе. В числе других городов Биньямину принадлежали Иерихон и часть Иерусалима.

Дан располагался там, где сейчас самый центр Израиля: в его владениях – Яффо, Тель-Авив, Бней-Брак. Тель-Авива тогда еще не существовало, но Яффо и Бней-Брак упоминаются в ТАНАХе при указании границ владений колена Дана. Дополнительно к этому потомки Дана овладели также землями на севере страны в районе горы Хермон. Одному из городов этого района они дали название Дан по имени своего родоначальника. Севернее Биньямина и Дана во всю ширину Святой земли расположилось колено Эфраима. В его владениях находился город Шило, в то время главный город израильского государства. Самая северная точка границы Эфраима находилась недалеко от Шхема.

Обширные земли к северу от Эфраима принадлежали той части колена Менаше, которая не получила земель на восточном берегу Иордана. Менаше принадлежали центральная часть Иорданской долины от города Бейт-Шеан на севере и Изреэльская долина. На западе Менаше обладал большой частью Средиземноморского побережья. На его земле сейчас находятся такие известные города, как Нетания и Хадера. К северу от Менаше наследовали Иссахар, Зевулун и Ашер. Иссахар взял себе весь север Иорданской долины до Тивериадского озера, колену Ашера досталось Средиземноморское побережье до ливанского города Цидон на севере. Между Иссахаром и Ашером были владения Зевулуна. В этих границах, по-видимому, находится и нынешний Назарет.

Почти вся Галилея вошла во владения Нафтали, который наследовал земли к северу от Иссахара и к востоку от Ашера. Здесь находятся два города, которые наряду с Иерусалимом и Хевроном принято называть «святыми городами». Это Цфат и Тверия. Крайняя северо-восточная оконечность Обетованной земли принадлежала, как уже было сказано, потомкам Дана.

Мы уже упоминали, что колено Леви не имело определенного надела в Обетованной земле. Но другие колена Израилевы выделили из своих владений сорок восемь городов и передали их левитам для проживания и ведения небольшого хозяйства. Имена всех отведенных левитам городов перечисляются в ТАНАХе, но мы упомянем лишь наиболее известные. Так, колено Йегуды отдало левитам в числе других городов Хеврон и Бейт-Шемеш. Эфраим отдал левитам Шхем и еще три города.

Принадлежность к еврейскому народу определяется, как известно, по матери. Принадлежность же к тому или иному колену Израилеву определяется по отцу. В настоящее время лишь левиты и некоторые другие роды, например, те, что ведут свое происхождение от царя Давида, знают с большей или меньшей точностью свою родословную. Но каждый еврей может быть уверен, что где-то в границах великой страны, от реки египетской до Евфрата, отданной Вс-вышним потомкам Авраама, Ицхака и Яакова, находится большой или малый участок земли, который он унаследовал от своего далекого пращура.

«И позвал Яаков сыновей своих, и сказал: соберитесь, и я расскажу вам, что случится с вами в конце дней».

Почти все комментаторы, начиная с талмудических мудрецов, считают, что здесь, как и в некоторых других местах ТАНАХа, «конец дней» – это окончание эпохи еврейского изгнания, возрождение на Святой земле подлинно еврейского государства, свято соблюдающего заветы, провозглашенные на Синайской горе.

А вместе с этим – обновление и очищение всего мира, полное и окончательное торжество в нем истины, благодетели и справедливости, наступление эры новых отношений между людьми и народами, когда навеки прекратятся кровопролитные войны и военная стратегия станет наукой настолько бесполезной, что люди будут недоумевать, как могли ею всерьез заниматься их отцы и деды. Народы, великие и малые, сильные и слабые, будут без какого бы то ни было соперничества пользоваться благами, которые будет давать им Земля. А давать она будет столько, что всем хватит и еще останется, потому что танки будут переплавлены на тракторы, а генералы применят свои таланты на заводах и фермах, частных или коллективных, в зависимости от своих убеждений.

Наверное, люди не перестанут спорить друг с другом. Но они будут спорить как друзья, ибо все злое и нечистое, порождающее раздоры и вражду между людьми, навсегда исчезнет в мире.

Многие мыслители всех времен предчувствовали наступление такой эры «в конце дней», представляя ее каждый по-разному и давая ей различные имена. В Талмуде она называется «йемот ха-Машиах» – «дни Машиаха».

Вера в приход Машиаха всегда была и остается краеугольным камнем еврейской религии. «Я верю полной верой в приход Машиаха, и, хотя он задерживается, я каждый день жду его прихода», – гласит один из тринадцати принципов иудаизма, сформулированных РАМБАМом и читаемых многими евреями после утренней молитвы. Несмотря на популярность идеи Машиаха в широких еврейских кругах, немногие имеют даже отдаленное представление о том, что согласно учению иудаизма будет представлять собой Машиах и какова будет его эпоха. Мы процитируем здесь несколько отрывков из последних глав Кодекса еврейских законов, составленного великим законоучителем и философом РАМБАМом.

«Царь Машиах придет в будущем и восстановит власть дома Давидова, как прежде. И восстановит Храм, и соберет изгнанных евреев. Тогда восстановятся прежние законы, будут производиться жертвоприношения в Храме, соблюдаться субботние и юбилейные годы согласно заповедям Торы».

О личности Машиаха РАМБАМ говорит:

«Не думай, что Машиах должен творить чудеса и знамения, изменять что-либо в мире, воскрешать мертвых и тому подобное».

Какими же качествами должен обладать Машиах? РАМБАМ отвечает:

«Если встанет царь из дома Давидова, учащий Тору и исполняющий заповеди, как его праотец Давид, согласно Письменному и Устному Учениям, и будет вдохновлять всех евреев следовать Торе и исправлять все, что нарушено, и будет воевать с врагами Израиля – можно считать его Машиахом. А если он преуспеет в этом и построит Храм на положенном месте, и соберет евреев из Диаспоры, то можно считать его Машиахом без сомнения. Он преобразит весь мир, чтобы все вместе служили Б-гу, как сказано у пророка Цефании: «Тогда обращусь Я к народам, чтобы воззвали все к имени Б-га и служили Ему плечом к плечу».

Впрочем, РАМБАМ не хочет вдаваться в подробности прихода Машиаха:

«Обо всех этих событиях не может знать человек, как они произойдут, пока не произойдут… Во всяком случае, порядок этих событий и их частности не являются основными вопросами в еврейской религии».

Заканчивает РАМБАМ свои рассуждения об эпохе Машиаха и весь свой грандиозный четырнадцатилетний Кодекс словами:

«Не для того жаждали еврейские мудрецы и пророки дней Машиаха, чтобы править всем миром, и не для того, чтобы властвовать над иноплеменниками, не для того, чтобы возвеличили их народы, и не для того, чтобы есть, пить и веселиться, но – чтобы быть свободными для Торы и мудрости…

И в то время не будет ни голода, ни войны, ни зависимости, ни соперничества. Блага будут в изобилии, и все яства доступны, как прах земной. И не будет мир занят ничем иным, кроме познания Вс-вышнего. И поэтому будут евреи великими мудрецами, знающими сокрытое. И постигнут Творца, насколько это возможно человеку».

Мы уже подчеркивали, что, по мнению комментаторов, Яаков хотел рассказать сыновьям о «конце дней».

С этим эпизодом талмудический мудрец р. Шимон бен-Лакиш связывает происхождение молитвы «Шма, Исраэль» («Слушай, Израиль») – вернее, первых двух ее стихов. Заповедь Торы предписывает еврею читать эту молитву ежедневно утром и вечером. Ее слова начертаны на пергаментных листках, хранящихся в коробочках тфиллин и в футляре мезузы. Однако первый стих этой молитвы известен и тем, кто никогда не заглядывал в молитвенник и даже не видел, как молится еврей, и весьма смутное представление имеет о тфиллин и мезузе.

«Слушай, Израиль, Б-г наш, Б-г един!» В шести предельно простых словах этого стиха выражена вся суть иудаизма. Произнося их, еврей провозглашает, что Б-г един, что все существует лишь постольку, поскольку соответствует Его Воле, что Он близок ко всякому, кто пожелает Его, Он – «наш Б-г», и что еврей должен ощущать и сознавать это постоянно – «слушай, Израиль!». И поэтому чтением этих слов заканчивает еврей самый возвышенный и святой день в своем календаре – Йом-Кипур. И перед тем как навсегда покинуть мир сей, еврей чтением этих слов заявляет, что ни мирская суета, ни лишения, ни всевозможные искусы земной жизни не смогли поколебать его связи со Вс-вышним.

Текст молитвы «Шма, Исраэль» взят из речей Моисея, записанных в последней книге Торы. Однако, прочтя первый стих «Слушай, Израиль…» и т. д., еврей всегда тихо произносит фразу, нигде в Торе не упоминаемую: «Благословенно Имя Его славного царствования на веки вечные». Эту вставку и поясняет р. Шимон бен-Лакиш в талмудическом трактате «Песахим» (56а) следующим рассказом.

– Написано «И позвал Яаков сыновей своих, и сказал: соберитесь, и я расскажу вам…». Яаков хотел открыть сыновьям день конца изгнания, но Б-жье вдохновение покинуло его. Сказал он: может быть, не дай Б-г, есть негодные среди детей моих. Как у Авраама, от которого произошел Ишмаэль, или у отца моего Ицхака, от которого произошел Эйсав. Сказали ему сыновья: «Слушай (отец наш), Израиль, Б-г наш, Б-г един!» – говоря этим: как в твоем сердце есть лишь Единый, так в наших сердцах нет никого, кроме Единого. В тот момент сказал Яаков: «Благословенно Имя Его славного царствования на веки вечные!» Наши ученые рассуждали: как поступать? читать эти слова? – но ведь их не упомянул Моисей; не читать их? – но ведь произнес их Яаков. Постановили они произносить эти слова шепотом.

Итак, опасения патриарха оказались необоснованными. Все его сыновья твердо держались пути, завещанного Авраамом. Так почему все-таки покинуло Яакова Б-жье вдохновение, когда он заговорил о дне освобождения народа Израилева, возвращения его из Диаспоры и наступления эры Машиаха?

Комментаторы утверждают, что если бы Яакову удалось исполнить намеченное и назвать дату освобождения, то освобождение непременно должно было бы наступить в срок, предсказанный патриархом, не раньше и не позже. Но Вс-вышний не допустил этого, чтобы потомки Яакова могли сократить период страданий своих и всего человечества. «Если евреи совершат раскаяние, они будут тотчас же освобождены». И в первую очередь сыны Израилевы должны полностью очиститься от греха, приведшего к изгнанию и рассеянию. Наши мудрецы говорят, что разрушение Второго Храма, изгнание евреев из Святой земли и последовавшие за тем бедствия еврейского народа явились следствием беспричинной вражды и распрей, царивших в тогдашней Иудее. Поэтому, чтобы приблизить конец эпохи изгнания и наступление долгожданной эры Машиаха, евреи должны укрепить единство, подлинно братские отношения в своих рядах.

По мнению автора известной книги «Шней лухот ха-брит» («Шело»), именно это имел в виду патриарх, когда, намереваясь говорить с сыновьями о днях освобождения, он предварительно призвал их: «Соберитесь…»