Его мистическая фантастика — внучка хасидских легенд и сказок, она светит и обнадеживает, как предания. Муж иерусалимский — он знает нечто такое, что неведомо и недоступно мудрым, утонченным и сверхобразованным и в Диаспоре, и в Земле Израилевой. И не …
|
