брошюра

Не проникнув в подлинный смысл жизни и откровения этого великого праведника и святого, некоторые современные исследователи художественной литературы считают раби Нахмана из Браслава одним из своеобразнейших и величайших писателей на пороге нового времени, предтечей Кафки и Беккета. Мы надеемся, что переводы отдельных творений раби Нахмана на русский язык, предлагаемые вниманию читателя, дадут ему какое-то представление о несравненной "прозе" великого браславского праведника.

Натан Файнгольд

ПРИМЕЧАНИЯ: Приведенные биографические сведения взяты из книги раби Натана "Хайей а-Ран" ("Жизнь раби Нахмана") и книги рава А.Каплана "Gems of rabbi Nachman".
Великая суббота (Шабат а-гадол) — суббота перед праздником Лесах. Хэрэм — здесь: форма бойкота, остракизма. 3 "Шивхэй Баал-Шем-Тов", Иерусалим, 5729 г., стр. 66, 68. 4"Хайей Моаран", стр. 296. 5 Шабат Шира — суббота, когда читается "Хвалебная песнь" (см. Тора, Шемот 15). 6 Рэбэ — цадик, глава хасидской общины. 7 "Йемэй Моаранат", стр. 43. 8 Собрание молитв и проповедей о смерти, принадлежащее р.Аарону Бэ-рахье из Модины (скончался в 1639 г.).

Содержание

Жизнь раби Нахмана из Браслава 
Сон 
Беседа (из книги раби Натанa "Беседы раби Нахмана") 
Рассказ о человеке, который превратился в индейского петуха  
Урожай безумия 
Рассказ о том, как исчезла дочь Царя

Фрагмент из книги:

СОН

Год 5570 месяц кислее здесь, в Браславе

Сон. Сижу я дома1, и ни один человек не входит ко мне. И это странно. Я выхожу в другую комнату, но и там — ни души. Прохожу в большой дом, в Бэйт а-мид-раш, но и там также нет никого. Поразмыслив, решаю выйти наружу. Выхожу я и вижу: стоят люди, собравшись в кружки, и шепчутся между собой. Этот подтрунивает надо мной, другой меня высмеивает, а тот — с наглостью поносит… И даже мои люди — и они против меня: кое-кто из них дерзит мне, другие перешептываются, что-то скрывая от меня…

Я обращаюсь к одному из моих людей и спрашиваю: "Что это?". И он отвечает: "Как это вы содеяли такое? Возможно ли было помыслить, что вы совершили подобное?!". Я же совершенно не представляю себе, почему они насмехаются надо мной. Я прошу этого человека, чтобы он пошел и собрал хоть кого-то из моих единомышленников. Он уходит от меня, и больше его я не увижу.

Размышляю: что делать? И решаю отправиться в другую страну. Прибываю туда, но и там, конечно же, стоят люди и толкуют о том же, поскольку и там знают об этом.

Я решаю поселиться в лесу. Ко мне присоединяются пять единомышленников, я иду с ними в лес, и мы поселяемся там. А когда у нас возникает потребность в пище или еще в чем-то, посылаем одного из этих пятерых, и он покупает то, в чем мы нуждаемся. Я всегда спрашиваю посланца: "Не утих ли шум?". А он отвечает: "Нет, шум по-прежнему очень велик".

В то время, пока мы там живем, приходит один старик, зовет меня и заявляет, что ему нужно кое о чем переговорить со мной. Я иду с ним, и он начинает разговор: "Тебе ли пристало совершать подобное? И не стыдно тебе перед твоими отцами, перед наставником твоим раби Нахманом2 и перед благословенной памяти наставником твоим Баал-Шем-Товом? И как не стыдно тебе перед Торой Моше и перед праотцами святыми — Авраамом, Ицхаком, Яаковом, и другими? Ты полагаешь,…