средний формат

Фрагмент из книги:

Ваикра [1]
О ЗНАЧЕНИИ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ
(ВВЕДЕНИЕ)
* Прежде чем приступить к изучению Введения, посвященного вопросам значения жертвоприношений, настоятельно рекомен­дуем вам прочитать главы 1-7 книги «Ваикра», открывающие эту тему.

Законы о жертвоприношениях для нас – тайна за семью пе­чатями: нам непонятны ни их основное значение в целом, ни их элементы. Вероятно, причина заключается в том, что после разрушения Храма мы лишились возможности практиче­ски исполнять эти законы, вследствие чего утра­тили способность надлежащим образом к ним относиться. Давайте вместе с выдающимися мудрецами и толковате­лями Священного писания постараемся понять, в чем же заключается их скрытый смысл.

Наш анализ мы начнем с разбора известной дискуссии по этому вопросу между Рамбамом и Рамбаном.

Рамбам затрагивает проблему значения жертвоприноше­ний в двух фрагментах своего трактата «Морэ невухим». В первом и более пространном из них (3:32) он пишет:

Ибо неожиданный переход от одной крайности к другой невоз­можен, поскольку естество человека не позволяет ему внезапно отбросить все то, к чему он привык. И вот Господь посылает учителя нашего Моше, – мир ему! – основать «цар­ство священнослужителей и народ святой» («Шмот», 19:6) посред­ством знания о Нем (да будет Он превознесен!), со­гласно сказанному: «Познай же ныне и положи на сердце твое, что Господь есть Бог на небе вверху и на земле внизу…» («Два­рим», 4:39). Тогда же евреям было вменено в обязан­ность преданно Ему служить, как сказано: «…и [чтобы] слу­жили Ему всем сердцем вашим…» (там же, 11:13), и так же сказано: «…и ему служите…» (там же, 13:5). А в те времена повсеместно был распространен способ поклонения, привыч­ный для всех и прививаемый с детства, [заключавшийся в том, чтобы] приносить в жертву различных животных, в святили­щах, где стояли идолы, которым все поклонялись и курили фи­миам. Но премудрость [Господа] и, соответственно, снисхож­де­ние Божие, проявляющиеся по отношению ко всем творе­ниям, побудили Его не давать нам повеления отре­шиться от всех этих разновидностей служения, оставить и упразд­нить их. Ведь в тот момент из-за человеческого есте­ства, всегда стре­мящегося к тому, что ему привычно, сердце отказалось бы при­нять подобный закон. Ведь это было бы равно­сильно тому, как если бы в наши дни явился пророк, призы­вающий всех слу­жить Господу, и возвестил: «Господь велел, чтобы вы не моли­лись и не постились, и чтобы не обра­ща­лись к нему за помо­щью в час беды. Но пусть поклоне­ние ваше будет мыслью, а не действием». По этой причине не упразднил Господь вышеупо­мянутые виды служения, и – дабы не было оно направ­лено на рукотворные объекты и вооб­ражае­мые или нере­альные вещи, – заповедал нам совер­шать те же обряды, но во имя Его – да будет Он превознесен! И заповедал воз­вести Храм для Него: «И сделают Мне Святи­лище…» («Шмот», 25:8), и чтобы был возведен жертвенник во имя Его: «Жертвенник на земле сделай Мне…» (там же, 20:21). И чтобы жертва [приносилась] Ему: «…Человек, когда захочет при­нести [из вас] жертву Господу…» («Ваикра», 1:2), и чтобы прекло­нялись пред Ним и совершали Ему воскурения. И предосте­рег Он, чтобы не совершали ничего иного помимо этих действий. <…> И этот Божественный замысел был нап­рав­лен на то, чтобы стерлась память об идолопоклонстве, и был твердо установлен в нашем народе великий и незыбле­мый принцип – а именно: [вера в] существование Господа и Его единство. И [таким образом] не устрашились бы умы люд­ские и не пребывали бы в смятении по причине того, что вне­запно исчезли все те ритуалы, к которым они привыкли.

И так как сам Рамбам понимает, насколько революцио­нен его подход, согласно которому ритуал жертвоприноше­ний (а ему в Торе отведено не мало места) выполняет сравни­тельно скромную роль ограничения сил зла, сводя их к минимуму и придавая им должное направление, – то он приводит и альтернативную точку зрения:

И я знаю, что когда ты начнешь размышлять об этом, душа твоя неизбежно отвратится от подобной идеи, и ты за­дашься следующим вопросом и скажешь мне: «Ужель это воз­можно, чтобы столь существенные и скрупулезно истолкован­ные законы и действия, для которых отведены строгие вре­мен­­ные рамки, не служили самодостаточной цели, а существо­вали для чего-то другого, словно они не что иное, как некая хитрость, которую измыслил Господь [для нас], чтобы до­биться осуществления Его изначального намерения? И что могло воспрепятствовать Ему (да будет Он превознесен!) дать нам закон, соответствующий Его первоначальному намерению и наделить нас способностью принять его? И не было бы ну­жды повелевать о тех вещах [о жертвоприношениях], которые, как ты полагаешь, не более чем средство для достижения цели?» Выслушай же мой ответ, который устранит из твоего сердца сомнения и откроет тебе глаза на истинность того пред­мета, к которому я привлек твое внимание. Дело в том, в Торе уже содержится сходная с предметом нашего исследова­ния идея: «…когда отпустил фараон народ, не повел их Гос­подь через страну филистимлян, потому что короток этот путь – ибо сказал Господь: "Не передумал бы народ при виде войны и не возвратился бы в Египет". И Господь повернул народ на дорогу пустыни к Тростниковому морю…» («Шмот», 13:17, 18). Из опасений, что не смогут их тела – по природе своей – выне­сти все тяготы пути, Господь заставил их свернуть с прямой дороги, которая была намечена изначаль­но, на другой путь, чтобы Его первоначальное намерение было все-таки выпол­нено. Подобным образом дело обстоит и с законом [о жертвоприношении], о котором мы упомянули. Он дал человеку не та­кие указы, которым тот, по причине его грубого естества, не смог бы повиноваться, но лишь такие заповеди, что способст­вуют достижению первоначального замысла, заключающегося в распространении знания о Господе (да будет Он превозне­сен!) и отказе от идо­лослужения.

Не способен человек, который был воспитан в рабстве, среди кирпичей, соломы и тому подобного, вдруг очистить свои руки от грязи, встать и сразиться с великанами [с наро­дами Кнаана]. Также по природе своей он не способен, полу­чив воспитание среди идолопоклоннических культов и ритуа­лов, с которыми сроднилась его душа, внезапно отвергнуть их, ведь он стал видеть в них изначальное намерение, непрелож­ную и не нуждающуюся в доказательстве истину.

Господь в мудрости Своей постановил, что народ будет блуждать по пустыне, пока не научится отваге и смелости; ведь известно, что физические лишения закаляют, а теплич­ные условия ослабляют дух. И родилось [в пустыне] новое поко­ление, не свыкшееся с рабством и унижением. И все это свершилось согласно Божественному повелению, передан­ному через нашего наставника Моше: «…по указанию Гос­подню останавливались и по указанию Господню двигались» («Бемидбар», 9:20). Подобным образом и эта часть Торы [за­коны о жертвоприношениях] была [изначально измышленной] Божественной хитростью, для того, чтобы люди могли продол­жать совершать те виды ритуалов, с которыми они свыклись, чтобы с их помощью пробудилась [истинная] вера, которая и является первостепенным [Божественным] замыслом.

И так как эта разновидность служения – принесение жертв – стала вторичной целью, а просьбы, молитвы и тому подобное стали причисляться к видам служения наиболее близ­ким к изначальному и непреложному замыслу, который, в конце концов, и был достигнут, то между этими двумя разновидно­стями служения было обнаружено существенное различие. А именно: жертвоприношения, несмотря на то, что они [совершаются] для Господа (да будет Он превознесен!), не яв­ляются для нас обязанностью <…> имеющей силу во всяком месте и во всякое время. И Храм не может быть отстроен то­гда, когда придется, и жертвы не могут приноситься кем угодно [как сказано о Яроваме]: «…того, кого хотел, он посвящал…» («Млахим I», 13:33)1. Но все это является для нас запрещен­ным. И посему может быть отстроен только один Дом [Служе­ния]: «…место, которое изберет Господь» («Два­рим», 12:26). И по­этому священник может быть только из числа определен­ного семейства – и все это для того, чтобы внести ограничения в эту разновидность служения и чтобы оно осуществлялось лишь теми способами, от которых премудро­стью Своею не повелел нам Господь окончательно отказаться. Но просьбы и мольбы дозволено возносить каждому, кто того пожелает, и во всяком месте, что остается верным также и по отношению к другим заповедям, [таким как] цицит, мезуза или тфилин.

Относительно предмета, в который я тебя посвятил, ска­зано немало в книгах пророков, обличающих людей за их чрез­мерное рвение и усердие в деле принесения жертв, в то время как они не являются основной целью и Господь в них отнюдь не нуждается. Как сказал об этом пророк Шмуэль: «…Неужели всесожжения и жертвы столь же желанны Господу, как и по­слуша­ние гласу Господа?..» («Шмуэль I», 15:22). И как ска­зал пророк Йешаяѓу: «К чему Мне множество жертв ваших? – говорит Господь…» («Йешаяѓу», 1:11).

Перечитайте сказанное и еще раз убедитесь в том, что Рам­бам находит подтверждение своей точке зрения в самом тексте Торы. Разве Писание не указывает явным образом, что идущее в пищу мясо заколотого животного следует сначала принести в качестве жертвы к Шатру собрания: «Дабы приносили сыны Израиля жертвы свои, которые они режут на поле, и приносили Господу ко входу в Шатер собра­ния, к священнику. <…> И чтобы не резали более жертв демонам, за которыми они, блудя, ходят…» («Ваи­кра», 17:5-7)? Еще одно доказательство своей точке зрения он видит в строгих ограничениях, сопровождающих ритуал жертвоприношений, которые не разрешается совершать каж­дому в любом месте и в любое время. Жертвоприноше­ния совершаются только в Храме, священником из опреде­лен­­ного семейства. Все это доказывает, что принесе­ние жертв не является спонтанным действием, совершае­мым в состоянии экстаза, поскольку подобное превращает священ­ный ритуал в идолопоклоннический культ.

Однако, как это уже отмечалось ранее, сам Рамбам не был удовлетворен данным толкованием, и поэтому он так­же разъясняет значение отдельных элементов этой запо­веди. Вот что говорится в «Морэ невухим» далее (3:46):

…Египтяне поклонялись созвездию Овна и потому запре­щали резать овец и презирали пастухов – «…вот, прине­сем мы жертву, отвратительную для египтян, на глазах у них – не побьют ли они нас камнями?» («Шмот», 8:22); «…ибо отвраще­ние для египтян всякий пастух овец» («Брейшит», 46:34). Но в большинстве идолопоклоннических культов нена­ви­дели убой крупного рогатого скота, и все весьма почи­тали эти виды. И поэтому ты найдешь, что жители Индии и по сей день вообще не режут крупный рогатый скот, даже в тех облас­тях, где убою подлежат все остальные виды животных. И для того, чтобы стереть память об этих ложных воззрениях, нам и было заповедано приносить в качестве жертв только эти три вида: «…из скота, крупного или мелкого, приносите жертву вашу» («Ваикра», 1:2). Таким образом с помощью того же са­мого деяния, которое язычником расценивается как величай­шее преступление, можно приблизиться к Господу, и с его же помощью можно искупить прегрешения. И таким же образом устраняются ошибочные воззрения – болезни человеческой души, – с помощью противоположных, диаметрально противо­пос­­тавленных принципов.

В духе концепции Рамбама, в соответствии с которой смысл Торы и ее заповедей заключается в преданном служе­нии Господу, и только Ему, что требует от человека абсолютного отстранения от любых видов идолопоклон­ства, равно как и от порожденных им заблуждений – в духе этих обобщенных принципов можно также объяснить и значе­ние жертвоприношений. Жертва – это и средство отда­ле­ния от идолопоклонства, и способ изгладить его из памя­ти, ибо «основная цель Торы и ось, вокруг которой все вер­тится – стереть эти помыслы [об идолопоклонстве] в серд­цах человеческих».

В своей книге, посвященной смыслу заповедей, профес­сор Ицхак Гайнеман отмечает, что адекватно воспринять концепцию Рамбама способны немногие. Он пишет, что тот снискал «сомнительную славу» в глазах комментаторов, приписывающих ему роль поводыря для тех, кто отрицает любые «церемониальные» заповеди и при­­дает жертвопри­но­ше­­ниям малую религиозную ценность, считая, что они будут упразднены в будущем параллельно с прогрес­сом и духовным очищением (!) человечества в ходе истории. В то время как сам Рамбам говорит о том, что жертво­приноше­ние – это служение Господу, хотя и не бо­лее чем «вторич­ная цель».