Часть 2

В.: Я опять обращаюсь к тебе за простым примером. Б.Я.: Например, возмем тему судьбы человека. Мы с вами часто пребываем в убеждении, что совершаем некоторые поступки потому, что этого хотим. Я хочу поехать в Крым — я покупаю билет и еду. Я хочу поступить в институт — я покупаю задачники, нанимаю репититора, занимаюсь сам и поступаю. Мне нравится человек — и я на нем женюсь или выхожу замуж.

Мы знаем и совершенно другой взгляд, что на самом деле нашими выборами управляет сложная система сфер и тонких сил, выражаемых соотношениями планет. Эта система и предопределяет, в основном, жизнь человека. Хотя наиболее грамотные астрологи говорят, что это предопределение допускает изменения. В.: Я слышал такую версию, что планеты задают, выражаясь математическим языком, «начальные условия».

Б.Я.: Это верно. Иудаизм разделяет ту точку зрения, что есть некоторые начальные условия, которые человек может либо ухудшать, либо улучшать (рав. Э.Десслер, "Стремись к истине")*. Если мы вернемся к более простым вещам типа психологии, то в середине века гениальный психотерапевт Эрик Берн развил теорию сценариев. Он выделил некоторые типы судеб, которых оказалось не так много, которые устроены по аналогии со сказками, которые примерно одинаковы у всех народов и которые, как это теперь стало ясно, носят архитипический характер. Берн пишет, что еще Фрейд заметил явление, которое назвал «вынужденной судьбой», когда человек двигается по жизни, совершает поступки, а на самом деле остается в кругу одних и тех же ограничений, будучи не в состоянии из них выйти. Берн, систематически изучая этот вопрос, обнаружил, что такая судьба на психологическом уровне коренится в програмировании, получаемом ребенком в семье родителей. И человек глубоко усваивает переданную таким образом систему убеждений, которая заставляет его потом, не осознавая несвободы своих действий, принимать те или иные решения. К примеру, если человек с детства живет в семье, где ему прививается любовь к искусству, то вполне возможно, что он пойдет учиться на гуманитарный факультет, даже если у него есть математические способности. А ребенок, выросший среди рассказов о великих математиках, скорее всего поступит на инженерный или математический факультет, даже если у него есть недюжинные способности к литературе. И очень часто бывает, что жизнь человека не складывается из—за этого. Конечно, это банальный, но подходящий для нас пример. (Более тонкие примеры родительского программирования см. в книге: Э.Берн. Люди, которые играют в игры.*) Что еще заметил Берн — от «сценария» можно освободиться, но это требует колоссальных усилий. Однако, прежде чем сказать о двух путях освобождения от сценария, я бы хотел задать вопрос: как определить, что человек становится более свободным? То есть, откуда он знает, что его новое состояние более свободно, чем прежнее? И здесь следует сказать, что все мы подсознательно знаем истину и чувствуем, где мы несвободны, потому что личность по структуре подобна миру — а в мире есть пять уровней, и выше определенного зло не поднимается… Но это — целая большая тема, может быть, мы к этому вернемся, а начальную информацию можно найти в книге Э.Берна.

В.: То есть, в нас заложен механизм освобождения?

Б.Я.: Да. Но проблема состоит в том, что если Всевышний видит мир целиком, то человек, находящийся «внизу», не видит величия добра и, как писал псалмопевец, «скован путами смерти». И легко впадает в отчаяние..

*)В тех случаях, когда название книги упоминалось в беседах, мы оставляем его в тексте, в остальных же случаях мы отсылаем читателя к списку литературы в конце книги.