Иудаизм онлайн - Еврейские книги * Еврейские праздники * Еврейская история

Четыре уровня в Торе - буквы, коронки букв, гласные, таамим (музыка, контилляция).



Есть четыре уровня в Торе — буквы, коронки букв, гласные, таамим (музыка, контилляция).

Есть много объяснений, что это значит, я подумал, что можно объяснить так:

На уровне «буквы» единственное что интересует это буква закона. Это то, что называется «гирса» (букв. «зубрежка»)

На уровне «тагим» (коронки) главный интерес — это детали и детали деталей закона. Как сказали мудрецы «тонны галахот на каждой коронке буквы».

На уровне «тнуот» (звуки, гласные) нам нужно это каким-то образом произнести. Для этого нужно устранить видимые противоречия между законами. Есть целая система в еврейской фонетике как одни звуки трансформируются в другие, для удобства произношения. Так и здесь, чтобы это можно было как-то «произнести», нужны правила, как вести себя когда один закон сталкивается с другим. Это то, что называется «сварА» (букв. «рассуждение»)

Самый высший уровень это таамим. Музыка. Эта музыка, по сути, «запускает» все остальное. Это уже не рассматривание каждой отдельной буквы закона, каждой отдельной заповеди или ее детали. Это уже слитная мелодия.

Собственно, это то, что называется «душа Торы», или хасидизм. Настоящий хасидизм, который слышит голос каждой травинки, который слышит, как сердце стремится к источнику. Рабби Нахман? — Может быть.

*

Можно предположить, что классические «литаим» — это ступень «букв».

Хасиды-харейдим — это «коронки» — хумрот и еще хумрот, бесчисленные устрожения здесь и там.

«Вязаные кипы» пытаются как-то это связать с реальной жизнью — это похоже на тнуот, огласовки.

И наконец, хасидут, настоящий хасидут, не уход в чистую мистику, а связанный с жизнью — это таамим, музыка, мелодия иудаизма.

Возможно, про это сказано «до сорока лет человек не постигает глубины мудрости своего учителя».

Чтобы достичь этих четырех ступеней, нужно сорок лет.

И пока он не достиг этого — он не может учить закону. Пока он не слышит мелодии — он не может учить других.